Денежное обращение в эпоху перемен - Владимир Юровицкий

Кандидата в полицейские спросили на экзамене, как он поступит, если понадобится рассеять толпу?

– Начну сбор денег, – ответил он, – это действует безотказно.

Говорят рынок. Но рынок – это понятие, а не субъект. В этом важное отличие от управления через слово, например, законодательное или приказное управление. За словарной управляющей институцией (приказом, законом, пожеланием и т. д.) всегда стоит некий фиксированный субъект. Это государство, начальник, предприятие и т. д., то есть определенные субъекты правоотношений. Денежное управление не персонифицировано, оно как бы проистекает из самой атмосферы общественных отношений. Фактически в нем выражается некодифицированным и неоформленным образом воля общества. В этом специфичность управления обществом через деньги. За управлением через слово всегда стоит определенная сила, власть. Нарушения ведут к определенным наказаниям. Оно сопровождается насилием, причем источник этого насилия персонифицирован: милиция, тюрьма, надсмотрщик, палач и т. д. Нарушения в области денежного управления также нередко наказуемы, например убытками, банкротством. Но нет наказую-щего субъекта. Не на кого даже обижаться. Не с кем бороться. И если приходится бороться, то уже не с кем-то, а за рынок.

Вот почему мы можем сказать, что денежное управление есть более высокий уровень общественного управления, и именно в бессубъектности заключен его более высокий гуманизм. В будущем все больше и больше функций управления обществом будет возлагаться на деньги. Правовое государство есть высшее достижение в области управления обществом через слово. Но на смену ему придет новый тип организации общества, которое будет резко отличаться от правового государства. В этом обществе большая часть функций управления станет осуществляться через денежную сферу, а не через слово, приказ или закон.

Еще одна важнейшая особенность денег состоит в том, что они возникают и используются лишь в достаточно больших социумах. В малых социумах деньги не могут использоваться, и они не работают.

Никто не использует деньги в пространстве такого малого социума, как семья. Никто не подумает использовать деньги внутри небольшого коллектива, например экипажа космического корабля, экспедиции, в малых поселениях и т. д. Денежные отношения появляются и активно используются лишь в больших социумах, насчитывающих миллионы и даже миллиарды членов. Именно там, где прямое управление от человека к человеку становится малоэффективным, там и возникает денежный управляющий и контролирующий инструмент.

Деньги являются мощным средством объединения общества. Например, при рабовладельческом строе или феодализме денежные отношения играли сравнительно небольшую роль, и человеческое общество расслаивалось на резко различавшиеся социальные группы, а также разделялось на территориальные единицы, слабо связанные друг с другом. Широкое развитие денежных отношений способствует территориальной и социальной консолидации общества. Однако при определенных условиях деньги могут осуществлять и фрагментацию общества на отдельные территориальные суверенные единицы. Это мы обсудим в дальнейшем.

Измерение денег

С одной стороны, вроде каждый знает, что такое деньги. Ведь общаются с ними каждый день и стар, и млад. А с другой стороны, нет более загадочного предмета. В одной американской монографии авторы долго пытались дать определение денег, а затем в отчаянии воскликнули: «Деньги есть деньги».

И вопрос имеет не только академический интерес. Для денег есть свои правила и законы, даже уголовные. И чтобы их применять, необходимо точно знать, что есть деньги, а что не есть деньги. Причем в процессе исторического развития формы и содержание денег постоянно менялись. Вот и сейчас, на грани ХХ и ХХI веков, нам предстоят серьезные изменения в этой области.

Чтобы в этом вопросе разобраться, мы начнем с примера. Есть вес, а есть гиря. Ясно, что это не одно и то же. Вес есть идеальная человеческая конструкция, отражающая некоторые свойства природы. Так сказать, информационно-измерительная институция. А гиря – это материальная реализация этой абстракции. Причем отметим, она может быть и истинной, то есть соответствовать своему установленному номиналу, а может быть и фальшивой.

Деньги также есть некоторая идеальная институция. Когда мы говорим, что зарплата один миллион рублей или что совокупный продукт России составляет, к примеру, сто триллионов рублей, мы же не имеем в виду гору конкретных мятых бумажек.

Мы используем здесь деньги в качестве некоторой информационно-измерительной институции (ИИИ).

А что же такое конкретная замызганная тысячная купюра, зеленый доллар или золотой луидор времен империи? Есть ли это деньги? Строго говоря, НЕТ. Это всего лишь вещественная реализации институции денег. Отношение денег, которые можно пощупать, к деньгам как некоторой информационно-измерительной институции таково же, как гири к весу.

Большинство несуразиц в современной науке о деньгах и даже в законодательстве как раз и состоит в том, что путают гирю и вес.

В дальнейшем мы по большей части будем употреблять слово «деньги» в смысле идеальной информационно-измерительной институции.

А где же эта институция используется, какие свойства описывают деньги?

В природе ничего, что можно было бы измерить в деньгах, нет. В отличие от всех других ИИИ – это не измерительная система каких-то природных, естественных свойств мира. Деньги описывают чисто гуманитарные качества окружающей действительности.

Отметим, что существовали тысячелетия человеческой истории, когда люди вообще не пользовались понятием денег.

Почему и когда возникла потребность в деньгах? Утверждается, что они нужны для описания производства. Но вот женщина целый день занимается домашним производством, дачник трудится целый день в саду. Но никто даже и не подумывает о том, чтобы описывать это производство в деньгах.

Иногда говорят, что деньги нужны для описания общественного производства. И это тоже неверно. Кто усомнится, что пирамиды Египта, дворцы Ниневии и Древнего Рима были плодом общественного производства. Но для этого производства тоже не требовалось денежного описания.

Деньги потребовались, когда возникла особая форма организации производства. И строительство пирамид, и работа в домашнем саду есть тип производства, который можно назвать «авторизованным» производством. Производитель знает, для кого он производит. Вся информация между потребителем и производителем осуществлялась на уровне межличностного интерфейса.

Но вот появился новый тип производства, которое можно назвать «конвейерным». Производитель делает продукцию, не зная для кого, не имея предварительного заказа. И для осуществления информационных связей между производителем и потребителем в таком типе производства и потребовался некоторый измеритель, через который бы и осуществлялся интерфейс, связь между производителем и потребителем.

Отец-коммерсант спрашивает сына:

– Джон, сколько будет дважды два?

– Шесть, папа.

– Неправильно, четыре.

– Я знаю. Но очень хочется поторговаться.

Экономика описывает такие связи, а деньги их измеряют. Деньги есть информационно-измерительная институция экономики. Аналогично тому, как расстояние есть подобная же институция в геометрии или геодезии.

Таким образом, деньги есть всего лишь инструмент (в широком смысле слова) экономики. Деньги дают экономике меру и число. Вне экономики денег не существует. А сама экономика есть производное от вполне определенной и исторически обусловленной организации человеческого производства (есть и нечеловеческое производство, например у общественных насекомых).

Деньги – одно из высших проявлений человеческого гения. Человек придумал измеритель того, чего нет в природе, что никакими естественными приборами измерить невозможно.

Для всех измерительных систем есть какие-то человеческие чувства, с которыми они связаны. Например, для веса – напряжение мышц, для расстояния – чувство усталости, для освещенности – глазные движения и т. д. Даже для радиации, которая вроде невидима, и то есть ощущения. При больших дозах возникают болезненные явления, а при еще бо’льших наступает смерть.

А есть ли некоторое человеческое чувство, с которым бы были связаны деньги? Оказывается, есть. И это чувство – чувство корысти. Корысть – единственное человеческое чувство, для которого создан измеритель – деньги. Для справедливости, красоты, любви, веры, страха, религиозного и многих других чисто человеческих чувств не придумано измерителя. Действительно, мы не можем сказать, что «любим на сто…» (чего?), «испуганы на триста…» (чего?), а вот сказать, что имеем выгоду (корысть) на тысячу рублей, вполне можно. Для корысти, жажды наживы, выгоды, для самого, можно сказать, отрицательного человеческого свойства измеритель создан.