Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение - Николай Мороз

Странные смерти следовали одна за другой, ежедневно из Москвы, из дальнего и ближнего зарубежья поступали новые сводки. Беглые и не покинувшие страну банкиры, чиновники, олигархи выпадали из окон своих пентхаусов, задыхались, подавившись фисташкой, самостоятельно пускали себе пулю в лоб, ложились на рельсы в состоянии алкогольного опьянения, вешались. А парочку господ настигла и вовсе уж экзотическая смерть: одного сожрали крокодилы в его собственном бассейне в Майами, второй стал жертвой маньяка, орудовавшего в лондонских предместьях, причем некоторые СМИ утверждали, что манера «работы» нового душегубца чертовски напоминает почерк незабвенного Джека Потрошителя. Родственники ушедших в мир иной быстренько отказывались от нажитой непосильным трудом недвижимости, счетов в банках небольших европейских стран и офшорах, «добровольно» отдавали бизнес под внешнее управление неприметным, скучного вида товарищам из госструктур и растворялись среди родных осин, не помышляя о претензиях.

Депутаты, с рылом по колено в пушку, этакого окаянства, понятное дело, не вынесли, вскоре грянула ответка – инициировали процесс отрешения Президента России от должности. Обвинений нагородили столько, что хватило бы десятка на два-три «первых лиц», справедливых, надо сказать, обвинений, заслуженных и видимых всем и каждому невооруженным взглядом. А ровно через сутки коллега инициаторов принимал ванну, но по чистой неосторожности утоп в собственном мраморном джакузи. Смерть соратника сплотила народных избранников, в Охотном Ряду точно канализацию прорвало – Президента не обвиняли пока только в одном: он ни разу не делал аборт, а так, выражаясь стилем дознавателей Тайной канцелярии, «младенцев жрал и в жабу оборачивался, также иные непотребства творя». А федеральные ТВ и радио добросовестно держали уважаемых зрителей и слушателей в курсе последних событий. Вот диктор сейчас и старается, напускает туману, намекая на скорое появление в эфире новых подробностей очередного разоблачения, грозя прямыми включениями из потревоженного депутатского гадюшника в центре страны.

Егор прислушиваться перестал, устроился на камне поудобнее, оглянулся на шорохи за спиной. Виктор Петрович потоптался у подножия насыпи, проворчал что-то себе под нос и ловко полез вверх, уселся рядом с Егором.

– Что дальше делать будешь?

Егор, не открывая глаза, пожал плечами. Говорить не хотелось, да и разморило на солнышке. Бессонная ночь сказывалась – они-то дрыхли, пока он по полям и лесам сайгачил. Но Петрович не отвяжется, да и зачем обижать хорошего человека? Ведь он единственным оказался, кто взял в свою бригаду незнакомого человека, когда остальные с полуслова бортанули. А одиночек, даже с золотыми руками, заказчики не любят, стараются с такими не связываться.

– Не знаю, – повторил Егор, встряхнулся и посмотрел на бригадира. Лицо того порозовело, испарины на лысине нет, зато в глазах – прежнее ехидство и вопрос: «Получится или нет?» От ответа зависела жизнь не только пятерых человек, но и их семей. Не считая Егора – уже больше года он отвечал только за себя. – Тоже мне, проблема. Отсюда выкинули – я на Ярославку пойду, на обочине встану, – усмехнулся Егор.

– На Ярославку? На тебя спроса не будет, там девки монополию держат, – фыркнул бригадир.

– Да нет, ты не понял. Я таджикам конкуренцию составить смогу, – пояснил Егор, – и возьму недорого.

– Побьют, – с сомнением в голосе отозвался бригадир.

– Руки коротки. Да не переживай ты, Виктор Петрович, нормально все будет. Купишь ты жене новую шубу.

Егор поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам. Во дворе коттеджа пусто, «талибы» орут что-то не по-русски, впрочем, матюки преобладают, так что и без перевода все понятно.

– Испугались! – злорадно себе под нос пробормотал Егор и посмотрел на часы. Отлично, заказчик им попался понятливый и расторопный. Еще и часа не прошло, а он уже здесь, летит на всех парах, да так, что комья грязи из-под колес во все стороны летят.

– Еще чего, перебьется, – проворчал за спиной бригадир.

«Вот и я так думаю». Егор подтянул ремень на штанах расцветки «флора» и снова взялся за мешок. Бригадир поднялся на ноги, хлопнул Егора по плечу и, балансируя расставленными руками, кое-как сполз по камням вниз, заковылял к «уазику».

После вчерашнего дождя в грязи недостатка не было, и белоснежный китайский «паркетник» засел в колее надежно и основательно. Поревел движком, подергался вперед-назад и успокоился. Зрители у «козлика» не торопились, они дождались, пока «китаец» завязнет окончательно и водитель – высокий, заплывший жиром боров – выберется на дорогу. Тот суетливо выпрыгнул в лужу, матюгнулся от души, посмотрел на свои заляпанные грязью светлые брючки и аккуратно, ступая на носки, направился к «уазику». Егор проследил, как Виктор Петрович под прикрытием Сереги и Толяна подходит к взволнованному заказчику, краем глаза он успел заметить, как Валерка вытащил что-то из баула, с которым недавно обнимался Толян, и пропал из виду. Следить за мальчишкой было некогда, дверь бытовки приоткрылась, и Егор отвлекся. Соскучившиеся в темноте и духоте змеи набросились на рогатину, Егор осторожно вытащил палку из мешка, и во двор полетели сразу две черные, лоснящиеся твари. Дверца мигом захлопнулась, Егор заметил в окне смуглое, с узкими черными глазенками лицо гастарбайтера, усмехнулся и вдохнул теплый влажный воздух. К утренней жаре прибавилась духота, небо заволокли тучи и начал накрапывать дождик. Самая гадючья погода – дышать нечем, давление падает куда-то ниже плинтуса, в голове мутно и клонит в сон, да так, что, кажется, уснешь, как лошадь, – стоя. Хорошо, что оппонент понятливый попался и сговорчивый, орать начал уже издалека, глядя одновременно себе под ноги и на Егора. Тот засунул руки в карманы штанов, прижал мешок подошвой ботинка к булыжнику и слушал покаянную речь заказчика.

– Сколько я вам должен? – от быстрой ходьбы по пересеченной местности заказчик тяжело дышал, его белая рубашка с короткими рукавами вымокла от пота и мелкого дождя, узел бордовой «селедки» съехал к плечу, светлые брючины до колен покрывали брызги грязи. Он наклонился, потянулся к траве, чтобы сорвать пучок и вытереть им перемазанные в мокрой глине ботинки, но помешало перевесившееся через ремень штанов брюхо. Хозяин недостроенного коттеджа ругнулся и расстегнул «молнию» на борсетке. Егор пошуровал рогатиной в мешке, распахнул его пошире, высматривая в мешанине черных длинных тел змеиную голову с желтыми или белыми пятнами по бокам. Ужа удалось подцепить только с третьей попытки, змейка плюхнулась на булыжник у подножия груды валунов и шустро уползла в щель между камней. Заказчик выругался испуганно, попятился и врезался задом в заляпанный свежей грязью передний бампер «козлика».

Процесс подсчета и передачи денег не позволял отвлечься ни на секунду, Егор с вершины кургана следил и за разборками возле «уазика», и за движухой во дворе. Еще пара гадин шлепнулись посреди двора и расползлись кто куда, когда, наконец, все закончилось. Бригадир убрал деньги в карман выцветшей, похожей на «разгрузку» жилетки и махнул Егору рукой – нормально все, можно закругляться. Заказчик метнулся к воротам своего особняка, одновременно выкрикивая в телефон приказы и распоряжения.

– Все, последняя, – Егор расстался со змеей почти с сожалением. Гадюка, поддетая на рогатину, отправилась в полет вместе с мешком и плюхнулась на щебенку, немного не долетев до бытовки. Егор отшвырнул рогатину, слетел по груде булыжника вниз и рванул к машине. Толян и Серега уже уселись на свои места, Егор захлопнул заднюю дверцу «козлика» и обернулся на шум. Довольный, как объевшийся сметаны кот, Валерка несся по кочкам прочь от машины заказчика, промчался мимо Егора и плюхнулся на водительское сиденье.

– Погнали.

Егор едва успел сдвинуть вбок пухлого Толяна и примоститься рядом с ним. «Уазик» прыгнул с места и покатил по полю, объезжая и колеи, и лужи, и засевший в глине «паркетник».

– Эй, куда?

Егор высунулся в окно. Ворота коттеджа были уже открыты, но заказчик внутрь не торопился. Вернее, опасался, и правильно делал. Во дворе, насколько успел рассмотреть Егор, до сих пор не было ни души.

– Не боись, там только ужи и медянки, они не ядовитые! – проорал он напоследок. – А если что – зараза к заразе не пристает! – И под довольный гогот «подельников» спрятался от дождя в машине.

– Правда, не ядовитые? – в зеркале заднего вида Егор увидел зеленые, как у отца, под мокрой челкой глаза Валерки.

– Не все, – уклончиво ответил он, – я точно не помню.

– А если? – это отвлекся от пересчета купюр бригадир.

– А если – то все равно ничего страшного, – отозвался Егор, – гадючий яд разрушающе действует на ткани и парализует нервную систему. Все это сопровождается сильной болью, жаром в сочетании с холодным потом, тошнотой, рвотой, мышечной слабостью, сонливостью. Страшно, но не смертельно. Случаи гибели взрослых от укусов гадюк единичны. Летальный исход возможен, если змея укусила в шею: чем ближе к голове, тем опаснее, но в основном пострадавшие выздоравливают через два-три дня. Разберутся, – усмехнулся он и тут же добил ошарашенного Валерку вопросом: – Ты мне лучше скажи, что ты у его машины делал?