Немые и проклятые - Роберт Уилсон

— Возможно, записка в его руке развеет наши сомнения, — произнес Кальдерон. — Хотя странно переодеваться ко сну, перед тем как… Или это тоже психологическая потребность? Подготовка к самому долгому сну.

— Будем надеяться, что Вега из тех, кто оставляет включенными камеры слежения и заряжает в видеомагнитофон кассеты, — сказал Фалькон, возвращаясь к практическим вопросам. — Мы должны осмотреть кабинет.

Они прошли через холл и спустились по лестнице в коридор. Кабинет Веги был справа, окна выходили на улицу. Кожаное кресло развернуто спинкой к столу, на стене в рамке — постер с изображением корриды, проходившей в этом году во время апрельской ярмарки.

Большой пустой письменный стол светлого дерева с ноутбуком и телефоном. Под столом тумба на колесиках с тремя ящиками. За дверью четыре черных шкафа для документов, а в конце комнаты — записывающее оборудование для камер слежения. Лампочки не горят, вилки вытащены из розеток. Внутри каждого магнитофона — неиспользованная кассета.

— Дело плохо, — констатировал Фалькон.

Все шкафы были заперты. Он подергал ящики под столом. Заперты. Фалькон поднялся в спальню и нашел гардеробную: справа — его рубашки и костюмы, слева — ее платья и множество туфель (некоторые пугающе одинаковые). В ящике высокого комода лежали бумажник, связка ключей и сверху несколько мелких купюр.

Один ключ открыл тумбу под столом. В двух верхних ящиках не нашлось ничего необычного, но, когда Фалькон открыл третий, в глубине, за стопкой бумаги он нащупал твердый предмет. Пистолет.

— Редкая марка. Нечасто доводится видеть девятимиллиметровый «Хеклер и Кох», — сказал Фалькон. — Такой покупаешь, если ждешь неприятностей.

— Будь у вас пистолет, что бы вы предпочли? Выпить литр жидкости для труб или вышибить себе мозги? — спросил Кальдерон.

— Если б пришлось выбирать… — начал Фалькон.

В дверях показался адвокат, в его темно-карих глазах застыл гнев.

— Вы не имеете права!.. — заговорил он.

— Это расследование убийства, сеньор Васкес, — сказал Фалькон. — Сеньора Вега — в постели наверху, ее задушили подушкой. У вас есть предположения, зачем ваш клиент держал это в кабинете? Васкес моргнул при виде пистолета.

— Севилья — один из тех занятных городов, где богатые, уважаемые люди живут буквально рядом с подонками общества: совсем недалеко отсюда находится район Сан-Пабло, славящийся преступниками и наркоманами. Всего-то и нужно миновать один жилой квартал, бумажную фабрику и улицу Тесалоника. Полагаю, он держал его для самообороны.

— Как и камеры слежения, которые не потрудился включить? — уточнил Фалькон.

Васкес посмотрел на безжизненную технику. Его мобильный проиграл первые такты «Кармен». Служители закона с улыбкой переглянулись. Васкес спустился в холл. Кальдерон закрыл дверь, и Фалькон получил возможность убедиться в том, что заподозрил еще утром, пожимая судебному следователю руку: у Кальдерона были новости, непосредственно касавшиеся Хавьера.

— Я хотел, чтобы ты услышал это непосредственно от меня, — заговорил Кальдерон. — А не через фабрику сплетен полицейского управления или суда.

Фалькон кивнул, горло сжало так, что он не мог выдавить ни слова.

— В конце лета мы с Инес поженимся, — сообщил Кальдерон.

Фалькон был уверен, что к этому идет, но все же новость пригвоздила его к полу. Казалось, прошло невыносимо много времени, пока он, шевеля ногами со скоростью водолаза на океанском дне, подошел достаточно близко, чтобы пожать Кальдерону руку.

Он думал по-дружески взять следователя за плечо, но рука не поднялась. Горечь разочарования разлилась во рту привкусом гнилой маслины.

— Поздравляю, Эстебан, — только и сказал он.

— Вчера вечером мы объявили о нашем решении семьям, — рассказывал Кальдерон. — Ты первый из посторонних, кому я это говорю.

— Вы будете очень счастливы вместе, — произнес Фалькон.

— Я знаю. — Они кивнули друг другу и разняли руки. — Вернусь к эксперту, — сказал Кальдерон и вышел из комнаты.

Фалькон подошел к окну, достал мобильный и выбрал из телефонной книги номер своего психоаналитика Алисии Агуадо. Фалькон посещал ее больше года. Палец лег на кнопку звонка, но вспышка гнева помогла удержаться и не нажать ее. Он подождет. Подождет до следующего вечера, до их обычной еженедельной встречи. Они миллион раз обсуждали Инес, бывшую жену Фалькона, и Алисия просто пожурит его за возврат к прошлому.

Инес и Хавьер давно уже уладили свои разногласия. Это было в ту пору, когда ему пришлось чуть ли не заново начинать жизнь после скандала с Франсиско Фальконом, который разразился пятнадцать месяцев назад. Франсиско был всемирно известным художником. Хавьер всегда считал его своим отцом, а он оказался мошенником, убийцей и, как выяснилось, биологическим отцом Хавьера не был. Инес была великодушна: она простила Фалькона еще до того, как они встретились через несколько месяцев после окончания поднятой газетами шумихи. Тогда история его семьи выплыла наружу, и Инес поняла, почему Хавьер при всем желании не мог стать ей полноценным мужем. Но конец их короткому браку положила не скандальная история семьи Фалькон. Инес убивала холодность Хавьера, которую она выразила ужасной рифмованной мантрой: «Tъ notienescorazуn, JavierFalcуn. — У тебя нет сердца, Хавьер Фалькон». Неужто бывшая жена была права? Как бы то ни было, лечение помогло инспектору, в последние несколько месяцев мысли об Инес посещали его все реже, но при упоминании ее имени внутри каждый раз что-то неизменно обрывалось. Ее страшное обвинение все еще крутилось в голове, и, простив его, она стала человеком, в глазах которого ему постоянно хотелось оправдаться.

А теперь еще и это! Инес почти полтора года встречалась с Кальдероном. Они были новой золотой парочкой не только в юридических кругах Севильи, но и в севильском свете. Их свадьба была неотвратима — тем труднее оказалось принять эту новость.

В оконном стекле отразился Васкес, возникший за его плечом. Фалькон вновь переключился в рабочий режим.

— Сеньор Васкес, как вы относитесь к сложившейся ситуации? Что вы почувствовали, обнаружив своего клиента мертвым при таких странных обстоятельствах? — спросил он.

— Я потрясен! Просто уму непостижимо!.. — заторопился с ответом юрист.

— Кстати, где разрешение на пистолет?

— Откуда мне знать? Это его личное дело. Здесь его дом. Я всего лишь адвокат.

— Однако он доверил вам ключи…

— У сеньора Веги нет родных в Севилье. Уезжая на лето, они часто брали с собой родителей Лусии. А в моей конторе постоянно дежурит кто-то из служащих. Вот почему он передал ключи мне.

— А как же соседи-американцы?

— Они здесь едва год, — сказал Васкес. — Вега сдает им этот дом. Муж работает архитектором в его фирме «Вега Конструксьонс». Он не любил впускать посторонних в свою жизнь. Он дал им мой телефон на случай непредвиденных обстоятельств.

— Компания «Вега Конструксьонс» — единственная сфера его деятельности?

— О нет. Скажем так, он занимается недвижимостью. Строит и сдает квартиры и офисы. Строит на заказ промышленные здания. Покупает и продает землю. Владеет множеством агентств недвижимости.

Фалькон присел на край стола, покачивая ногой.

— Такой пистолет, сеньор Васкес, предназначен не для отпугивания грабителей, он остановит человека навсегда. Пуля из девятимиллиметрового «Хеклера» почти наверняка убивает, даже если попадает в плечо.

— Что с того? Допустим, вы богатый человек, который хочет защитить свою семью. Вы пойдете покупать игрушку или серьезное оружие?

— Итак, вы убеждены, что сеньор Вега не участвовал ни в криминале, ни в сделках, граничащих с незаконными?

— Ничего подобного мне не известно.

— И вы не можете назвать причину, по которой кто-то хотел бы его убить?

— Послушайте, инспектор, я занимаюсь юридическими аспектами бизнеса моих клиентов. Меня редко посвящают в детали личной жизни до тех пор, пока это не влияет на бизнес. Я знаю всё о деятельности его компании. Если он занимался чем-то еще, то меня в качестве адвоката не нанимал. Будь у него роман с чужой женой, в чем я сомневаюсь, я бы об этом не узнал.

— А что скажете об обстоятельствах преступления, сеньор Васкес? Сеньора Вега наверху, задушена подушкой. Сеньор Вега в кухне, мертвый, рядом бутыль из-под жидкости для прочистки труб. А их сын Марио ночует у соседей.

Молчание. Взгляд карих глаз уперся в грудь Фалькона.

— Похоже на двойное самоубийство.

— Но, судя по всему, один из них должен был убить другого.

— Вероятно, Рафаэль убил свою жену, а затем себя.

— Вы в последнее время замечали у своего клиента признаки… э-э… неуравновешенности?

— Откуда кому-то знать, что творится в голове другого человека?

— То есть ему не грозил коммерческий или финансовый крах?

— Об этом нужно расспросить бухгалтера Веги. Впрочем, бухгалтер лишь считал деньги. Он вряд ли был в курсе всей финансовой деятельности компании.