Факел в ночи - Саба Тахир

– Надо бояться, – сухо возразил Элиас.

Кругом били барабаны. Их бой точно канонада сотрясал тело до самых костей и гулким эхом стучал в голове. Элиас поднял голову.

– Они передают наше описание, – сообщил он. – Элиас Витуриус: рост шесть футов, четыре дюйма, вес двести десять фунтов, глаза серые, волосы черные. Последний раз видели в туннеле южнее Блэклифа. Вооружен и опасен. С ним девушка-книжница: рост пять футов шесть дюймов, вес сто двадцать шесть фунтов, глаза золотистые, волосы черные… – Он остановился. – Тебя заметили. Они охотятся за нами обоими, Лайя. Она охотится на нас. У нас нет возможности выбраться из города. Так что страх поможет нам не наделать глупостей и остаться в живых.

– Стены…

– Под усиленной охраной из-за восстания книжников, – сказал Элиас. – А сейчас, без сомнения, все еще жестче. Она наверняка передала, что мы еще не выбрались из города. Потому ворота будут вдвойне укреплены.

– Мы сможем… Ты… сможешь сразиться и освободить нам путь? Может, у малых ворот?

– Мы смогли бы, – ответил Элиас, – но тогда многих придется убить.

Я поняла, почему он отвел взгляд, хотя часть меня, хладнокровная и несгибаемая, та часть, что родилась в Блэклифе, не видела особой разницы, если будет убито несколькими меченосцами больше. К тому же если учесть, скольких он уже убил. И особенно если представить, что меченосцы сотворят с книжниками, когда восстание ополченцев будет подавлено. Но другая часть меня отогнала эти черствые мысли.

– Тогда уйдем через туннели? – спросила я. – Солдаты этого не ждут.

– Мы не знаем, где именно произошли обвалы. Нет смысла спускаться в катакомбы, чтобы оказаться в тупике. Может, через доки. Мы могли бы плыть по реке…

– Я не умею плавать.

– Напомни мне потом научить тебя. – Он покачал головой – больше вариантов не было. – Мы можем залечь на дно, пока восстание не стихнет. Затем пробраться в туннели, как только взрывы прекратятся. Я знаю одно укромное место.

– Нет, – торопливо отвергла я его предложение. – Дарина отправили в Кауф три недели назад. И фрегаты, что везут заключенных, быстроходны, ведь так?

Элиас кивнул:

– Им понадобилось меньше двух недель, чтобы доплыть до Антиума. Оттуда по суше до Кауфа еще дней десять при хорошей погоде. Возможно, они уже на месте.

– А сколько у нас займет времени дорога туда?

– Нам придется идти по суше и при этом скрываться, чтобы нас не обнаружили, – ответил Элиас. – Три месяца, если поторопимся и успеем добраться до Невеннского хребта до того, как выпадет снег. Если не успеем, то не сможем пройти там до самой весны.

– Тогда нельзя терять время, – решительно сказала я. – Ни дня.

Я снова оглянулась, пытаясь совладать с растущим в груди страхом.

– Она нас не преследует.

– Не обязательно, – возразил Элиас. – Она чертовски умна, не забывай.

Он задумчиво оглядел окружавшие нас сухие деревья, вращая в руке кинжал.

– У моего деда есть заброшенный склад рядом с рекой, прямо напротив городской стены, – наконец произнес он. – Он показывал мне его несколько лет назад. Дверь на заднем дворе выводит из города. Но я там давно не был. Его может уже не существовать.

– А Комендант о нем знает?

– Дед никогда бы ей не рассказал.

Мне вспомнились слова Иззи, моей подруги-рабыни из Блэклифа. В первый же день, как я попала в Академию, она меня предупредила: «Комендант видит и знает то, что не должна знать».

Однако нам необходимо выбраться из города, а ничего лучше придумать я не могла.

Покинув укрытие, мы торопливо пошли по улицам, которых не коснулись сражения ополченцев, старательно обходя районы, где гремели бои и полыхали пожары. Прошло несколько часов, день клонился к закату. Элиас выглядел совершенно спокойным, как будто погромы вокруг оставляли его равнодушным.

Даже не верилось, что всего месяц назад бабушка с дедушкой были живы, брат – свободен, а имя Витуриус ни о чем мне не говорило.

Все, что произошло с тех пор, казалось сплошным кошмаром. Нэн и Поуп убиты. Солдаты схватили Дарина, когда он кричал: «Лайя, беги!»

Ополчение, обещавшее помочь спасти моего брата, предало меня.

В памяти всплыло еще одно лицо. Темные глаза, красивые черты и мрачный взгляд. Всегда мрачный. Оттого его улыбка была на вес золота. Кинан, повстанец с огненно-рыжей копной волос. Он пренебрег приказом лидера Ополчения и дал мне шанс сбежать из Серры, который я, в свою очередь, подарила Иззи.

Надеюсь, он не слишком рассердится. Надеюсь, он поймет, почему я не приняла его помощь.

– Лайя, – сказал Элиас, когда мы добрались до восточной части города. – Мы уже близко.

Мы вышли из лабиринта городских улиц и оказались рядом с хранилищами, принадлежащими негоциантам. Склады и подворья прятались в глубокой тени, которую отбрасывала высокая труба печи для обжига кирпича. Днем здесь царила суета, сновали телеги, торговцы, грузчики. Но с приходом ночи становилось пусто. Все как будто замирало. С севера дул крепкий ветер, а в вечерней прохладе чувствовались первые шаги приближающейся осени.

– Вон оно. – Элиас кивнул на здание, примыкающее к стене Серры. Оно мало чем отличалось от окружавших его складов, разве что двор порос бурьяном. – Это место.

Несколько минут он осматривал хранилище.

– Комендант не смогла бы спрятать здесь и дюжину масок. Однако сомневаюсь, что она пришла бы без них. Она не стала бы рисковать.

– А ты уверен, что она не пришла бы одна?

Ветер усилился, и я скрестила на груди руки, дрожа от холода. Комендант и сама по себе кому угодно могла внушить ужас. Сомневаюсь, что ей так уж необходима поддержка солдат.

– Не уверен, – признал он. – Жди здесь. Я должен убедиться, что все чисто.

– Мне кажется, и я должна пойти, – сказала я, занервничав. – Если что-нибудь случится…

– Тогда ты останешься в живых, даже если я погибну.

– Что? Нет!

– Если не будет никакой опасности, то я свистну один раз, и ты присоединишься ко мне. Если услышишь два коротких свистка, то значит – там солдаты. Ну а если нас поджидает Комендант, я свистну дважды по три раза.

– А если и правда она там будет? Что тогда?

– Тогда затаись. Останусь в живых, вернусь за тобой, – сказал Элиас. – Если же нет, беги отсюда как можно скорее.

– Элиас, ты идиот! Ты мне нужен, чтобы спасти Дарина…

Он прижал к моим губам палец, глядя прямо в глаза.

Хранилище впереди казалось абсолютно безмолвным. Позади пылал охваченный огнем город. Я вспомнила последний раз, когда мы вот так же смотрели друг другу в глаза. Тогда мы поцеловались. У него вырвался вздох, и я поняла, что он тоже об этом вспомнил.

– Пока есть жизнь, есть и надежда, – произнес он. – Одна смелая девушка сказала мне это. Если что-нибудь со мной случится, не бойся. Ты обязательно сумеешь найти выход.

Пока меня вновь не одолели сомнения, он опустил руку и пересек хранилище легко и бесшумно, точно облако пыли, поднимающееся из печной трубы.

Я следила за ним, с горечью понимая, что наш план может рухнуть в любую секунду. Все, чего мы добились до сей поры, получилось благодаря железной воле и случайному везению. Но как добраться до севера без помощи Элиаса, я понятия не имела. Не представляла я и как попасть в сам Кауф, во всем полагаясь на своего спутника. Все, что у меня было – это внутренний голос, который твердил, что я должна спасти Дарина, и обещание Элиаса помочь мне. Все остальное – лишь мечты и надежды, самое хрупкое, что есть в мире.

Мало. Этого чертовски мало. Ветер, слишком холодный для последних дней лета, разметал мои волосы.

Элиас скрылся во дворе заброшенного склада. Я страшно нервничала, и, хотя вдыхала полной грудью, мне не хватало воздуха. Давай же! Давай! Ожидание мига, когда он подаст сигнал, стало сущей пыткой.

А затем я услышала сигнал. Такой быстрый, что в первую секунду я подумала, не ошиблась ли. Я надеялась, что ошиблась. Но тут же услышала его вновь: три коротких свистка. Резких, внезапных, предостерегающих.

Комендант нас обнаружила.

4: Элиас

Моя мать весьма искусно спрятала свой гнев. И не просто подавила, а глубоко похоронила, сверху водрузив надгробие и притворившись, что он мертв.

Но я-то видел в глазах матери его тлеющие огоньки. Так тлеет, чернея, уголок бумаги, перед тем как вспыхнуть.

Я ненавидел саму мысль, что мы с ней одной крови. Если б только можно было выдавить эту кровь по капле! Комендант стояла у высокой городской стены, почти полностью растворившись в тени. Ее выдавал лишь серебряный блеск маски. В двух шагах от нее единственный путь к бегству – деревянная дверь, настолько плотно увитая засохшими виноградными лозами, что сразу ее и не разглядеть. И хотя Комендант стояла без оружия, с пустыми руками, весь ее облик ясно давал понять: ты уйдешь только через мой труп.

Проклятье! Я лишь надеялся, что Лайя услышала мой свист и спрячется как следует.