Самоубийство - Филипп Андреевич Хорват

После того, как Алексей вкратце обрисовал ему положение дел, Квятов помрачнел лицом ещё чуть больше. После минутной паузы размышлений он просто приказал заканчивать операцию по изначально разработанному плану, со взятием шпиона группой ОМОНа, – а что делать дальше с «расчехлившимся» американцем решит попозже большое начальство. В версию с разбитой машиной времени он тоже не поверил, велев тщательно обыскать номер Пойнта после его задержания.

Выйдя из ванной комнаты, чекист застал американца всё в той же вальяжной позе решившего расслабиться человека. В руке у него была вроде бы уже четвёртая стопка с терпкой янтарной жидкостью.

Холодный присел напротив, закинул ногу на ногу и спросил:

– Стэн, вы слышали о таком советском писателе как Алексей Толстой? Он такой, советский ещё из двадцатого века, жил после революции. Не слышали? Ну неважно. В общем, есть у этого Толстого мааааленький такой рассказик, называется «Русский характер».

Его суть вкратце такова. Во время второй мировой войны, которая у нас зовётся Великой Отечественной, подбили немцы-нацисты русский танк, а вместе с ним хорошо так приложили и танкиста, лейтенанта Егора Дрёмова. Обгорел он при ранении очень нехило, но врачи спасли его. Только лицо после нескольких пластических операций стало таким… ну уродским. Монстром стал этот Дрёмов натуральным. Но что поделать, жить как-то надо и уродом, и Дрёмов даже на фронт снова отпросился (война-то не закончилась). А перед фронтом он заехал домой, в деревню свою, хотел мать-отца повидать и невесту. Но вот беда-то: у Дрёмова после ранения появился, как в наше время бы выразились, – комплекс неполноценности. Связанный с его уродством. И ни матери, ни отцу в тот приезд он не открылся, что сын их приехал, – Дрёмов прикинулся его боевым товарищем. А поскольку своим новым страшным «лицом» на себя прежнего Егор похож не был, его никто не узнал. Ни девушка, ни отец, ни даже родная мама.

И только после отъезда на фронт получил этот Дрёмов письмо из дома. От матери. Которая, рассказав про недавний визит «фронтового друга», призналась, что её сердце как будто «увидело» в нём, в этом изуродованном войной человеке, своего сына. Мать в письме просила Егора повиниться – точно ли это был не он, а, если он, – так они всей семьёй только рады будут принять его таким, каким он стал теперь.

Концовка у рассказа, Стэн, довольно трогательная. И мать с отцом, и невеста приехали навестить Дрёмова на прифронтовой мирной побывке, в какой-то деревеньке. И рассказ заканчивается душевно, – общими объятиями с родителями, поцелуем этого урода-солдата с красивой девушкой, которую Катей, кстати, зовут. Она его приняла, сказала, что никогда не бросит и обязательно выйдет замуж после войны.

Холодный встал с кресла, подошёл к пойнтовскому мини-бару, и, достав второй бокал, чуть плеснул себе «Дэниэлса». Подняв маленькую округлую ёмкость с бултыхающейся жидкостью на уровень глаз, Алексей спросил:

– Мистер Пойнт, как вы думаете, почему Толстой назвал свой рассказ «Русский характер»?

Американец заерзал на своём месте, громко хмыкнул и, наконец, выдавил из себя:

– Я нэ знаю, Алэксэй, и честно буду говорит – я плохо знать вашу литература. Она очень болшой, трудно и долго читат, лучше looking moovies. Лублю кино «Анна Каренина» Джо Райта ¬– ах, какой филм…

– Нет, мистер Пойнт, «Анна Каренина» Льва Толстого – это не «Русский характер» Алексея Толстого. «Анна Каренина» бесспорно лучше, не фильм, книга, я имею в виду, я знаете ли читал даже бумажную книгу, – вы читали когда-нибудь бумажные книги? Но это не суть.

Русский же характер по Толстому – это полное и безоговорочное принятие родного человека. Каким бы он ни был – уродом, калекой, мразью там, не знаю, кем бы он ни был, его родная семья (а под семьёй Толстой понимал, как мне кажется, символически Родину) примет его к себе безоговорочно. Однако, Стэн, это уравнение взаимо-пропорциональное, андерстенд ми? То есть, и русский, любой Егор Дрёмов, будь он трижды красивейшим и успешным во всём человеком, должен уметь принять свою Родину абсолютно любой, пускай тоже уродливой, несовершенной, – такой, какая она есть. Принимать же в своё сердце во всём идеальную и красивую лицом Родину, Стэн, – на это много доблести не нужно. Вот за свою Родину, такую красивую и пригожую, даже для вас, американцев, я и выпью этот бокал прекраснейшего вашего американского напитка.

Едва опрокинув внутрь себя горьковатую приятность отличного виски, Холодный услышал писк открывающейся в передней гостиничной комнате двери и страшный мат, вламывающихся внутрь помещения «омоновцев», – заключительный акт многолетнего шпионского спектакля Стэна Пойнта подходил к концу.

2. Украинский характер

Летнее жаркое безумие сменилось предосенней августовской прохладцей как-то внезапно, – ещё вчера, казалось, город измождённо утопал в палящих солнечных лучах, сегодня же, преобразившись, затихло всё, успокоилось в ожидании начала нового рабочего и учебного года.

Будто разливающуюся в воздухе хандру явственно ощущал и Холодный, сидевший в кресле на открытой террасе «Красного кафе». Перед ним на столике стояла откупоренная бутылочка «Жигулёвского-премиум», в тарелке лежала овощная смесь «цезаря», но аппетит уже пропал.

Причина плохого настроения Алексея была в его чувстве неудовлетворённости собой. Вызванном в первую очередь тем, что готовое к отправке на историческую родину тело Стэна Пойнта два дня как лежало в морге 1-й городской. Самым же паршивым было то, что Стэн умер отнюдь не сам, его убили – нагло и показательно. Причём убит он был женщиной, на которую ни сам Холодный, ни вообще кто-либо в его отделе и подумать не мог бы раньше, – Алёной Куриленко, любовницей Стэна.

Достав из сумки кипу документов в папке, Холодный с раздражением шлёпнул её пластиком по алюминию кафешного столика. Залпом осушив бокал с пивом, он открыл досье на Куриленко – в глаза тут же бросилась её фото: всё-таки чертовски красива эта хохлушка. И удивительно было то, как эта, казавшаяся глуповатой, гламурно-пафосной, красотка успешно отрабатывала биографическую роль, придуманную для неё в СБУ (там даже имени агента изменить не удосужились – так отлично шло это Алёнка к её голубым, чуть блядовитым глазам).

Холодный заскользил глазами по справке: «Куриленко Алёна Михайловна, 2033 года рождения, Винница, школа… университет… чёрный пояс по тхэквондо… армия… боевые добровольческие командировки в Курдистан, Сомали, Пакистан… 12-й отдел СБУ…». Далее, надо полагать, первое серьёзное дело – командировка в Донецкую народную республику. Естественно, с качественно продуманной легендой, – поехала простая винницкая девушка на заработки в далеко небедный, отстроенный после гражданской войны Донецк.

Чем она там занималась на первых порах неизвестно (то есть, чем занималась