Спящая красавица - Таиска Кирова

в финал, разразилась хохотом. Блондинка со слезами покинула газон. Вторая – маленькая скрюченная толстуха – оказалась умнее, она слегка приоткрыла крышку и сунула пятерню внутрь. Лицо ее еще больше перекосилось, и она вытащила ладонь, перепачканную чем-то похожим на дерьмо и пахнущим точно так же. Третья поднесла нос к щели и втянула в себя странный белый порошок, от которого заржала как лошадь и галопом помчалась вдоль озера. К тому моменту, когда она вернулась, попытали счастья почти все участницы. И все потерпели неудачу. Одна лишилась пальца, а другая наоборот, приобрела еще пять, отчего рука стала похожа на связку охотничьих колбасок. Худосочная брюнетка выпустила пчелиный рой, и он набросился на нее как свора собак на лакомую кость. Когда очередь дошла до меня, я не растерялась. Поднялась по ступеням, подошла к Вольдемару и предложила ему самому попытать счастья. По сей день не знаю, что было внутри. Сдержав любопытство, я победила, как и предсказывал шеф.

В обед состоялась брачная церемония. Я поинтересовалась у служанки, подшивающей свадебное платье:

– Почему так быстро?

– Сегодня первое число, – туманно ответила она и приколола к прическе фату.

Не вдаваясь в подробности, я с удовольствием заняла место рядом с женихом. Вблизи он оказался еще более прекрасен и мил.

Гости, в числе которых были и мои неудачливые соперницы, ели, пили и горланили песни, в этом между нашими мирами не было никаких различий. А вот в спальню новобрачные пробирались поодиночке. Невеста шла первой.

У самых дверей меня перехватил садовник и вручил реверсивный половичок, который я оставляла ему на хранение. Признаюсь, мне захотелось плюнуть на шефа и его задание, остаться здесь и встретить старость в объятиях самого красивого мужчины, который волею случая оказался моим. Я постелила половичок и решила схитрить – перешагнуть через него. Но, как ни старалась, ногой наступила в самую середку. По телу пробежали мурашки, обгоняя друг друга, и заклинание свалилось вниз. Очевидно, захват ноги входил в набор магических свойств, для большей эффективности. Я улеглась в огромную кровать под балдахином и приготовилась ждать. Из зеркала на потолке на меня смотрело привычное лицо, не искаженное магией.

Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась, и на пороге показался Вольдемар. Он сделал шаг, наступил на половичок и изменился. Вместо красавца передо мной стоял упитанный толстячок, чьи волосы давно дезертировали с макушки прямо к ушам, а маленькие поросячьи глазки спрятались за буграми щек. Теперь он был гораздо старше и выглядел ровесником шефа.

– Супружеский долг берем исключительно деньгами, – посоветовал Внутренний Голос.

Вместо ответа я натянула одеяло до подбородка и отодвинулась подальше. О первой брачной ночи не могло быть и речи. Необходимо заполучить браслет как можно быстрее – во мне проснулась ответственность и деловая хватка.

Новоиспеченный муж игривой походкой подошел, а затем потянул за одеяло. После недолгой борьбы я отпустила свой край и села в подушки. Вольдемар отшатнулся, замер, потом, очевидно решив, что это шутка, заглянул под кровать, ощупал шторы и открыл платяной шкаф. Не обнаружив там никого, он снова повернулся ко мне и спросил.

– Ты кто?

Вместо ответа я подняла правую руку, сжала в кулак и оттопырила средний палец, на котором красовалось широкое кольцо. Вольдемар озадаченно поскреб затылок, его лицо озарилось пониманием и он сел на край брачного ложа.

– Значит, вот оно что, – задумчиво проговорил он, – опять просчитался. Ну, ладно месяц потерплю.

С этими словами невозмутимый Вольдемар скинул сапоги, разделся до нижнего белья и аккуратно лег рядом. Глаза его устремились к потолку, где встретились с новым отражением. Супруг вскочил. От его спокойствия не осталось и следа. Я пожалела, что не погасила верхний свет.

– Куда делся подарок Михеича? – Вольдемар нервно забегал по комнате.

– Почему месяц? – спросила я невпопад.

Разговор все больше походил на бред сивой кобылы, однако, мой вопрос не остался без ответа:

– В начале месяца я женюсь, а в конце – развожусь. Это закон.

Я опешила. Так вот откуда шеф знал о конкурсе, а неземная красота и вовсе его рук дело.

Я подавила злость:

– Не понимаю, чем ты недоволен, дорогой.

– Чем? – взвился Вольдемар, – Да ты посмотри на себя.

Конечно, я не Анжелочка, признаю. Ее два высших образования, выпирающие из блузки, не идут ни в какое сравнение с моим училищем, но это не значит, что я – крокодил в пижаме. Мне захотелось выдавить его глаза, а вместо этого пришлось улыбнуться.

– А может, я смогу завтра заглянуть в сокровищницу и попробую исправить положение? – невинно предложила я.

– Боюсь, тебе это не поможет. Хотя, попытайся, – муж пожал плечами, – бери все, что захочешь. Только не покидай пределы дворца.

– С чего бы такая щедрость? – спросил ВГ.

Вольдемар, словно услышал, продолжал рассуждать:

– По закону имущество жены при разводе автоматически переходит в собственность мужа. А, судя по тому, что у тебя ничего нет, – он поморщился, – я женился исключительно по любви.

Молодой остановился у стены и вперил взор в репродукцию картины Васнецова.

– И чего она такая грустная? – спросил он невпопад.

– Она, наконец, поняла, что только в сказках козлы превращаются в людей. А в жизни они как были козлами, так и остаются, – не думая, брякнула я и добавила:

– У меня есть половичок.

Тут только Вольдемар заметил обновку на полу.

– Коврик! Реверсивный, – воскликнул он, – у меня такого нет. Так вот о чем толковал засланец. Михеич лопнет от зависти.

Супруг попытался оторвать половичок от паркета и не смог. Несмотря на кажущуюся ветхость, тот держался мертвой хваткой. Вольдемар выбился из сил, залез в постель, лег на свою половину и отвернулся.

– Спокойной ночи, – буркнул он.

Мне было его жалко, но прикроватную лампу я гасить не стала.

Следующим утром я забралась в сокровищницу. Ничего особенного – как и в стандартном помещении подобного назначения вокруг высились сундуки, набитые золотом, груды драгоценностей и сияющих ваз. Я подняла кубок, в котором отразилась моя бородавка на носу, и взвесила его в руке. Чистое золото, очевидно, что женитьба по любви была редким исключением, а не правилом. Вернув кубок на место, я осмотрелась по сторонам. В центре комнаты, где даже стены переливались самоцветами, низкий деревянный стеллаж выглядел более чем скромно. А предметы, аккуратно разложенные на нем, вызвали бы недоумение у всякого, кто не знаком с магическим искусством. Здесь была треуголка, которая внушала любому грандиозные планы, особенно, если владелец выходил в поле. Белая трость слепца, указывающая местонахождение кладов, мирно соседствовала с картой звездного неба. Незнакомые созвездия возносили на вершину славы любую посредственность.