Неправильный английский. Вредное пособие для отличников - Марк Майуордс

Но, несмотря на этот очевидный абсурд, учебные заведения продолжают ставить телегу впереди лошади. Процесс приобретения второго языка должен проходить в естественном, не противном нашему мозгу и природе, порядке, где теория занимала бы очень важное место.

Однако её изучение должно быть своевременным в иерархической последовательности действий.

Кроме всего прочего, вы не найдёте ни одного учебника, материалы которого основывались бы на реальном, а не на примитивном адаптированном варианте языка. Однажды моя подруга попросила меня перевести небольшой рассказ на английском, состоящий из трёх или четырёх абзацев. Я уже не говорю о том, что нашёл в тексте несколько грамматических, стилистических и пунктуационных ошибок, но самое ужасное – он был выстроен из шаблонных фраз, которые не имели никакого отношения к нормальному английскому языку.

У меня сложилось впечатление, что автор в своей жизни ни разу не слышал живой англоязычной речи и решил сочинить свой рассказ на каком-то странном языке собственного изобретения.

Диалоги в учебниках и вовсе похожи на разговор двух детей с задержкой в развитии или людей, явно страдающих заболеваниями психического спектра. Ниже я привожу пример эквивалента одного из таких диалогов на русском языке:

– Здравствуй! Как твои дела?

– Хорошо, спасибо. А как твои дела?

– Хорошо, спасибо. Меня зовут Майкл.

– А меня зовут Шеннон.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться.

– Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться.

– Я работаю адвокатом.

– А я учусь в университете.

– Ты очень хороший собеседник.

– Спасибо, с тобой тоже было приятно разговаривать.

Это, в общем-то, стандартный учебный диалог, но он звучит по меньшей мере глупо и неестественно. В реальной жизни никто и никогда так не будет с вами разговаривать. «Все материалы из учебника специально адаптированы для лучшего понимания на начальном этапе», – скажете вы.

Проблема в том, что тексты не становятся умнее с повышением уровня, а всего лишь сложнее и длиннее. Появляются новые, более продвинутые темы, такие как политика, история, наука, но присущие таким диалогам и рассказам искусственность, бюрократизм или, как я это называю, синдром автоответчика никуда не пропадают. Адаптация не должна привносить какие-либо искажения в естественную речь.

То же самое касается и специальных аккомодированных под определённый уровень известных художественных произведений. Мне искренне жаль сэра Артура Конан Дойля, который, наверное, уже устал переворачиваться в гробу.

Подобные материалы, якобы предназначенные для освоения языка, не несут никакой пользы. Более того, они вводят читателя в заблуждение и дают ложное представление о самом языке и его особенностях.

Тщетные попытки использования именно грамматики в качестве инструмента для освоения языка заставляют людей поддаваться одному из самых главных заблуждений: приобретение иностранного языка – это непосильный труд, который неизбежно включает в себя заучивание правил и бесконечных списков слов и требует десяти или более лет насилия над собственным мозгом.

Настало время привести в пример несколько грамматических определений из древнего учебника по английскому языку, который я нашёл в подвале своего дома:

«Косвенное дополнение с обязательным предлогом to не может выступать в качестве подлежащего пассивной конструкции. Активной конструкции с глаголами, требующими косвенного дополнения с предлогом to, соответствует лишь одна пассивная конструкция с прямым дополнением в качестве подлежащего».

А вот ещё одно:

«Инфинитив может входить в состав предикативного комплекса. Предикативный комплекс состоит из существительного/местоимения и неличной формы глагола. В предложении предикативный комплекс выступает как один член предложения – как сложное подлежащее или сложное дополнение. В русском языке предикативным комплексам обычно соответствуют придаточные предложения».

Вполне возможно, что любой выпускник педагогического университета скажет, что в этих определениях нет ничего сложного. Для учителей это, конечно, может быть и не сложно, но как же быть с теми, кто только начинает делать первые шаги в освоении языка? Вместо того, чтобы предоставить им единственный верный способ, мы забиваем им голову совершенно ненужными правилами и определениями.

Признаюсь вам честно, за всё время написания этой книги я не один раз вчитывался в этот манускрипт, но врата в мир непознанного так мне и не открылись. Возможно, только избранным суждено узреть смысл сказанного.

Да простят меня языковеды, но я ни малейшего понятия не имею о том, что такое предикативный комплекс, эмфазы, эллипсисы, препозитивное и постпозитивное определения, субстантивированные прилагательные или структурно-семантические особенности языка. Да я и с трудом уже могу вспомнить названия английских времён. Тем не менее, я свободно владею этим языком.

Представьте, если бы англичане, будучи детьми, сначала учились грамотно излагать свои мысли на родном языке и только потом говорить в принципе. Вот, например, ситуация, где отец задаёт загадку четырёхлетнему сыну Дэвиду:

– И зайчонок, и волчица – все бегут к нему лечиться!

После минуты раздумий Дэвид выдаёт ответ:

– Хм, должно быть, это имя ветеринара, получившего мировое признание. Кажется, я читал о нём в одной из научных работ Корнея Чуковского. Отец, я уверен, что знаю правильный ответ, но дабы показать себя с лучшей стороны, прошу дать мне дополнительное время для того, чтобы я удостоверился в надобности употребления определённых и неопределённых артиклей с именами собственными.

ДРУГАЯ ГИПОТЕЗА СТИВЕНА КРАШЕНА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ЯЗЫКОВЫЕ СТРУКТУРЫ УСВАИВАЮТСЯ В ЕСТЕСТВЕННОМ ПОРЯДКЕ, КОТОРЫЙ НЕ МЕНЯЕТСЯ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ИЗУЧАЮЩИХ И НА КОТОРЫЕ НЕ ВЛИЯЮТ ЯВНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ3.

Это означает, что сколько ты не объясняй ребёнку значения глаголов с окончанием -s, он всё равно бессознательно сначала усвоит глаголы с окончанием -ing и т. д. Более того, порядок усвоения может варьироваться в зависимости от менталитета и культурных особенностей разных стран.

Ещё в утробе матери ребёнок начинает слышать речь человека. Это самая обычная повседневная речь, не адаптированная и не сконцентрированная вокруг определённой грамматической структуры или времени. Но с другой стороны, направленная от родителей к ребёнку, она крайне проста и интуитивно понятна для естественного освоения.

Все мы слышали уже довольно избитое выражение: дети впитывают информацию как губка. Это действительно так, но только при одном очень важном условии – входящая информация должна быть максимально простой и понятной. Если бы мы пытались рассказать детям о принципах валютной биржи или объяснить теорию относительности Эйнштейна вместо того, чтобы читать им сказки Андерсена, то они бы осваивали язык гораздо медленнее, а может и того хуже: не освоили бы его вовсе.

Таким образом, примерно к середине подросткового периода перед ними встал бы выбор – идти в первый класс школы или сразу вступить на путь менеджера по клинингу.

Если бы я планировал поступить на филологический факультет какого-нибудь университета или получить научную степень по лингвистике, то заучивание всевозможных определений входило бы в мою повседневную практику.

В других случаях причины, по которым эти определения применяются именно для приобретения второго языка, не оправданны и не имеют никакого разумного объяснения. Такой подход не только неэффективен, но и опасен, потому что является искусственным барьером, препятствующим естественному процессу усвоения знаний.

Казнить нельзя помиловать

Наша природа такова, что мы лучше учимся на собственных ошибках, чем на чужих. Более того, мы должны ошибаться, потому что это делает нас сильнее и мудрее. Общество даёт нам наставников в лице преподавателей, которые учат нас принимать верные решения и двигаться в нужном направлении.

Если я допустил ошибку в математическом уравнении, дал неверное определение научному термину или перепутал исторические даты, то добросовестный педагог всегда поправит меня и объяснит, в чём и почему я был неправ. Это есть основа нашего образования.

Аналогичный принцип мы, не задумываясь, применяем в изучении иностранных языков. В теории коррекция моих ошибок должна научить меня больше этих ошибок не допускать и сделать мой английский правильнее и увереннее. К сожалению, на практике это имеет полностью противоположный эффект.

Конец ознакомительного фрагмента.