Трудно быть другом - Виктор Штанько

Чья-то тень маячит перед ним. Почувствовал на спекшихся губах что-то мокрое.

– Это вода, – будто сквозь слой ваты, услышал чей-то голос.

Рот наполнился прохладной водой, Ромка медленно проглотил ее.

Глаза привыкли к полумраку. Чье-то незнакомое лицо перед ним и синяя куртка. Расплывается всё.

– Где… где я? – с усилием выдавил из себя Ромка. Губы почему-то не слушались, словно были чужими.

– Тут, рядом… – Голос очень тихий. – Я тебя притащил сюда.

Вспомнил разъяренные лица пацанов в черном. И как получил по котелку – не заметил, кто сзади подкрался. Еще вспомнил синюю куртку! Малыш был в ней! Значит, это он. Мальчишка был чернявый, худой. Он что-то говорил. Ромка заставил себя вслушаться.

– Скины начали тебя бить, но тут сирена – полиция. Они сразу бегом! И утащили с собой дружка, которого ты уложил. А полиция мимо проехала и нас даже не заметила. Я сразу поволок тебя за угол. Ты тяжелый такой… Я боялся, что скины могут вернуться…

– А я думал, тебе уже хана. Башка туда-сюда…

– Нет, не хана. Отец научил меня расслабляться, когда бьют. А как у тебя голова? Тот крепко врезал дубинкой.

– Кружится…

Ромка пощупал черепок. Кепарик на месте. Погладил шишкарь. Когда-то ради хохмы он зашил его под подкладку. Шишкарь из цветного поролона сделан. И врезали точно по нему.

Сделал еще пару глотков. Уже совсем в норме.

– Сейчас проверю, чтоб не напороться. – Малыш исчез и тут же появился. – Нет никого! Можно идти!

– Где моя палка? – Ромка завертел головой.

– Здесь она! Держи! – Новый знакомый протянул Ромке костыль. – А почему она такая тяжелая?

– Потому… – Ромка с трудом поднялся, опираясь на костыль. Пошатывало. Это ничего, это пройдет. Главное, черепок цел. – Это у меня особая палочка. На все случаи жизни палочка-выручалочка! Видал, как срубил бритого?

– Классно ты его!

Вышли из укрытия.

– Я тут совсем рядом живу. – Ромка постукивал костылем по асфальту. – А ты где?

– Я далеко от Москвы живу… Я приезжий.

– Это я уже понял. И куда ты сейчас пошуруешь?

– Рядом с метро нашел одну щель и ночлег устроил. Пока.

– Как это – пока? – Ромка даже остановился.

– Ну, где можно спрятаться, переждать. И спокойно поспать.

– Значит, ты спишь там? А шнурки твои где?

– Какие шнурки?

– Ну предки… родители твои, короче.

– Они там… – Пацан махнул рукой куда-то. – На родине остались. Я один тут. Никого здесь у меня нет.

– А как ты здесь оказался?

– С рабочими приехал. Они сюда приезжают деньги зарабатывать. У нас там с работой совсем плохо. И мало платят. Но я не работать приехал, я от них сразу ушел. Я должен поступить в институт.

– В институт?! – Ромке показалось, что он ослышался.

– Ну да, в институт. Аттестат у меня есть.

– Ну, заливай! А сколько тебе лет?

– Четырнадцать. Просто я школу раньше закончил. Год за два сдавал экзамены. И получил хороший аттестат. А вот паспорта у меня нет. Только справка. Решил зайти в один институт – так даже в дверь не пустили. Прогнали. «Гуляй! – говорят! – Не мешайся тут!»

– Это у нас запросто. И с паспортом прогонят. Как тебя зовут?

– Тумаган.

– Не понял? Ту…

– Ту-ма-ган. Фамилия Тухтаев.

– Уловил. Тумаган! Клёвое имечко! А я, значит, Ромка Зеленский.

Дальше шагали молча. Поскрипывает протез у Ромки, костыль постукивает – цок-цок… Голова не кружилась почти. Остановились.

– Я здесь живу. На шестом этаже моя пещера. Значит, решим так… – Ромка еще раз окинул взглядом своего нового знакомого. Ну совсем доходяга! Морда в крови! – Тумаган, значит. А мне нравится твое имя!

– По-нашему, это имя означает «птица, летящая над пустыней». Дедушка так назвал меня.

– Птица, летящая над пустыней! Здорово! А я Роман. Бабушка назвала меня так. На греческом языке означает «крепкий».

– Я это знаю. У моего отца есть книга, посвященная именам.

– Один немец к дяде Сереге в гости из Германии приезжает, у него фамилия – о-о-о! – не помню, как по-ихнему, язык сломаешь! Но означает – «коготь, царапающий сердце». Во! Ладно, о немцах потом. Тебе, птица, надо сейчас обмыть клюв и заправиться горячим чайком для дальнейшего полёта над пустыней. Короче, шуруем ко мне в пещеру. Айда! Три-четыре!

– Обожди. Ты же меня совсем не знаешь…

– Все знаю! Тумаган, – улыбнулся Ромка, – прямиком из пустыни сюда прилетел! С аттестатом в клюве! Ха! Но без паспорта. Айда!

– Но твои родители ничего не знают! Так же нельзя!

– Можно. А родители… – Ромка усмехнулся. – Они поймут.

Лифт летел с космической скоростью. Это так Тумагану показалось: он еще ни разу в жизни не ездил в лифте.

Стало страшно, вся спина облилась потом, а сердце заколотилось сильно-сильно. Ему подумалось, что эта кабина, в которой они летят куда-то вверх, уже никогда не остановится. Он даже дышать перестал и прикрыл глаза, прилепился спиной к стенке.

А лифт, как обычно, подергиваясь, со скрипом, тащился на шестой этаж. Ромке даже иногда казалось, что у него силы закончились. Наконец замер, тряхнулся, словно тонну картошки приволок наверх. Со скрежетом расползлись дверцы.

– Космический корабль прибыл на космодром! Высаживаемся!

Тумаган выскочил следом за Ромкой.

Вот так и оказался Тумаган в квартире номер 168, где проживает раздолбай Ромка Зеленский; если еще точнее – здесь пещера Культяпки.

Тумаган был потрясен: никогда наяву не видел такой шикарной ванной комнаты, только по телевизору; никогда не блаженствовал под таким потоком горячей воды, что, шипя, извергалась из сияющих кранов. Он даже боялся дотрагиваться до них.

Потом на кухне пили крепкий чай. Нет, конечно, сначала Ромка накормил Тумагана макаронами и разной снедью, которая находилась в холодильнике. Словечко «снедь» ужасно нравится Ромке. Это Циркуль обожает употреблять разные выражения, которые сейчас многие даже не знают. Ромка удивился, услышав впервые такое чудное слово. Ну а Циркуль улыбнулся: «Сударь, вам надлежит взглянуть на верхнюю полку вашего замечательного книжного шкафа. Там в позолоченных переплетах стоит „Толковый словарь живого великорусского языка“! Год издания – 1882-й. Автор – Даль Владимир Иванович. Замечательный человек, друг Пушкина. Надеюсь, вы слышали о нем. И уж извольте выделить несколько минут в своей бурлящей жизни и откройте хотя бы несколько страниц этих книг…» Циркуль любит иногда выразиться так заковыристо.

Взглянул и открыл. Потрясно! Оказывается, этот Даль всю жизнь собирал по всей России разные слова и словечки и записывал их.

Тумаган знает про этот словарь. У них дома в шкафу стоят такие же четыре красивых тома. Точь-в-точь. Мать Тумагана преподает в школе русский язык и литературу. Вот поэтому Тумаган так классно говорит по-русски. А в классе у Ромки многие не могут связать двух слов нормально, без матюгов.

Короче, они с Тумаганом крепко обосновались на кухне. Тумаган в красках рассказывал, как здорово перетрусил в лифте. Они от души похохотали над этим. А потом еще пуще оторвались! Тумаган вдруг увидел, что сидит в одних зеленых трусах, которые выдал ему Ромка, – все его шмотье отмокает в тазу с водой. Он взвыл жутким, нечеловеческим голосом и, вылетев из-за стола, рванулся в ванную. Ромка, конечно, ничего не понял, поскакал за ним следом.

Из глаз Тумагана даже брызнули радостные слезы: джинсы, не поместившиеся в таз, как миленькие лежали на полу. Дрожащими руками он стал извлекать из тайных карманов, вшитых матерью, разные бумажки, пакетики и все это раскладывал прямо на полу ванной. Постепенно он успокоился, руки уже перестали дрожать.

– О-го-го, ты же настоящий миллионер! – орал Ромка, наблюдая, как Тумаган нежно разглаживает спасенные от воды деньги. – На такое бабло можно раскрутить большое дело! Заводик отхватить! Или нефтяную трубу, как у Абрамовича! И прогремишь на всю Европу! И еще можно купить футбольную команду! И даже на жвачку останется!

Ромка, конечно, шутил: на полу лежало всего-то несколько сплющенных кучек – пропитанных потом бумажек по сто рублей.

– Отец целый год собирал их, – сказал Тумаган. – Больше не смог. Он хоть и директор школы, а зарплата маленькая. Учителям иногда месяцами совсем ничего не платили. И потому у всех огороды. И еще овечек держим. Без овечек и огорода совсем нельзя жить. А вот мой главный документ. – Тумаган достал из большого целлофанового пакета плотный лист бумаги, осторожно расправил его на полу. – Это мой самый главный документ!

– «Аттестат зрелости, – прочел Ромка с выражением. – Выдан Тухтаеву Тумагану Медрабовичу об окончании средней школы в селе Акын-Калка…» – Он пробежал глазами по оценкам. – Слушай, так тут по всем предметам одни «пятаки»! У тебя, значит, и медаль есть! Вытаскивай, куда заныкал? В какой карман зашил?

– У нас в школах никому не выдают медалей. Они там не нужны.

– Ну и наплевать! Есть аттестат! И вон какой – закачаться можно! Но, наверно, у тебя будет это самое… проверочка! Вопросики станут задавать разные: как да что и почему? Сколько дважды три и что такое теорема Пифагора? Короче, захотят разобраться, что у тебя за котелок!