Дешево и смертельно - Наталья Александрова

Рита думала не совсем о своем, в данном случае она думала о его матери и сестре, но спросить о них решила позже, после завтрака. Разговор будет тяжелым, за едой о таком не говорят.

– Так на что ты живешь? – повторила Рита свой вопрос.

– Отец дает деньги, – неохотно ответил Сережка, – до сих пор давал, пока мне восемнадцати не было.

– А как дела в институте? – заикнулась Рита и по Сережкиному унылому виду поняла, что дела плохи.

– Ты не ври, а говори прямо – много хвостов?

– Много, – сознался он, пряча глаза, – на осень перенес.

Рита решила, что обязательно разберется с этим вопросом. Надо будет поговорить с его отцом. А ругать парня не за что – мать оставила его одного в трудный период: как раз он школу окончил. Удивительно еще, что в институт поступил. Она стала убирать со стола и готовиться к непростому разговору о Маринке, как вдруг в замке заскрежетал ключ.

– Кто это? – От неожиданности она выронила чашку в раковину. – Ты давал кому-нибудь ключи от квартиры?

– Легок на помине, – процедил племянник, и в голосе его Рита почувствовала самую настоящую ненависть.

«При чем тут?.. Неужели он с такой злобой об отце? – успела подумать она. – Да что у них тут происходит?»

Вошедший захлопнул дверь, прошел через прихожую, причем, как машинально отметила Рита, не вытер ноги, и появился на пороге кухни.

Хотя Рита видела Сережкиного отца очень давно, она не могла ошибиться: это был не он. На пороге стоял здоровый мордатый мужик лет тридцати. Коротко стриженные волосы, бычий затылок и накачанные мускулы говорили о том, что этот тип занимается отнюдь не интеллектуальным трудом.

– Здорово! – протянул парень и окинул Риту наглым взглядом. – Хорошо сидим!

Рита вспомнила, что на ней по утреннему времени простенький халатик с короткими рукавами, а под ним даже нет лифчика, и почувствовала себя очень неуютно.

– Кто это, Сережа? – спросила она, не ответив на приветствие гостя.

Впрочем, по тому, как тот по-хозяйски придвинул себе стул и развалился на нем, было понятно, что гостем он себя здесь не чувствует.

– Это Виктор, – упавшим голосом ответил Сережка.

– Зачем ты дал ему ключи от своей квартиры? – Рита взяла себя в руки, и голос ее звучал твердо.

Сережка как-то затравленно перевел глаза на Риту и вымолвил с трудом:

– Я ему ничего не давал… это…

– Кончай базарить, малой! – прервал его Виктор. – Вот, получи привет от папочки! – И он швырнул на стол тонкую пачку денег.

– Ах, вот ты кто! – протянула Рита.

Конечно, как же она сразу не догадалась! Это шофер или охранник, в общем, мелкая прислуга за все. А по-простому говоря, холуй. Сколько она повидала таких у Валерия! Повар готовит еду, горничная убирает – они заняты делом, а эти… посидеть в машине, пока хозяин гостит у любовницы, отвезти жену в магазин, вот как сейчас, передать деньги сыну… Здоровый мужик бегает на посылках. Сам-то он себя гордо именует охранником, да только если что-то серьезное, кто ж такому доверит охранять свою жизнь? Да ему хомяка не доверишь – упустит… Рита всегда удивлялась, что Валерий, вроде бы умный человек, держит возле себя такую зажравшуюся сволочь. Все его, с позволения сказать, охранники были похожи друг на друга и на этого Виктора, как однояйцевые близнецы. Как они были любезны и предупредительны с Ритой, пока Валерий находился рядом! Зато потом, когда везли ее домой, хамство перло отовсюду. Они усиленно показывали Рите, что она – никто, просто любовница их хозяина. Сегодня она есть, а завтра хозяин найдет другую, а Риту вышвырнет коленом под зад, так что им совершенно незачем утруждать себя элементарной вежливостью.

Рита однажды задумалась, отчего они не боятся, что она пожалуется Валерию на утомительное хамство? И поняла, что их отношение – это индикатор отношения самого хозяина. Вся эта челядь безошибочно чувствует, что можно и чего нельзя, и очень редко ошибается.

Однако по тому, как ведет себя этот тип, можно понять, как отец относится к Сережке.

– Папочка велел передать, что это последние! – продолжал мордатый Виктор. – Если бы ты в институте нормально учился, он бы еще подумал, а так, пока хвосты не сдашь… Но судя по тому, что я здесь увидел, вряд ли ты хвосты сдашь. Телка, конечно, у тебя неплохая, все на месте. – Он вытянул шею, чтобы заглянуть Рите за вырез халата и даже протянул руку, чтобы ущипнуть ее за щеку, как вдруг Сережка резко отвел его руку и закричал:

– Ты, скотина, не смей ее трогать! Это моя сестра!

– Какая еще сестра? Ты как со старшими разговариваешь, малой? – протянул Виктор. – Мало я тебя учил? Мало я тебя из помоек разных вытаскивал? Видно, наука тебе не впрок пошла…

– За такую науку мы еще посчитаемся! – пообещал Сережка.

До сих пор Рита молчала, потому что вспомнила еще один урок тети Любы. «Никогда не хами сразу незнакомому человеку, – наставляла та, – даже если он тебе очень не понравился. Сначала послушай, что он тебе скажет. Бывает, что человек просто расстроен или его до этого рассердили, он и старается на тебе злость сорвать. А когда поймет, что ты ему не отвечаешь в том же духе, то станет совестно, и он все тебе сделает, что нужно. А если он законченный хам, то ответить ему в том же духе ты всегда успеешь».

Рита уже все поняла про этого типа и теперь решила вмешаться.

– Насколько я поняла, вам именно за это платят. В этом заключается ваша работа – вытаскивать его из помоек, – заметила она. – Так что ваши жалобы непонятны. Что касается меня, то я действительно его родственница. И называть меня телкой вовсе не обязательно. Вы выполнили поручение – можете быть свободны. И еще: если это последние деньги, то вам больше незачем приходить. Стало быть, ключи вы можете оставить здесь, мне как раз они понадобятся.

– Еще чего! – Сначала Виктор слегка оторопел от Ритиного холодно-презрительного тона, но быстро опомнился. – Не ты мне их давала, не тебе и верну! И это еще надо разобраться, что ты за птица. Какая такая сестра – не родная же, у папочки старше его, – он кивнул на Сережку, – детей нету! Двоюродная, что ли, седьмая вода на киселе? Понаедут тут, на квартиру-то…

– Степень нашего родства вас не должна интересовать, – напомнила Рита, – равно как и судьба этой квартиры.

Нельзя сказать, что на наглого типа сильно подействовали Ритины слова. Но все же хамства в голосе малость поубавилось, и глазами он перестал шарить по ее телу.

После того как в прихожей хлопнула дверь, они немного помолчали.

– Что, с отцом общаетесь всегда через этого козла? – спросила Рита.

– А чего нам общаться? Деньги дал, деньги получил, – криво усмехнулся Сережка. – Папочка очень занят, а еще у него на шее две семьи, это не считая меня. И он раньше при встрече только одно твердил: дармоедов содержать не намерен. Так что лучше уж через этого.

– А этот что – действительно тебя учил уму-разуму?

– Да врезал пару раз, когда я ему всю куртку облевал, – неохотно признался Сережка, – он по папочкиному приказу с одной дачи меня вытаскивал. Тогда тоже несколько дней гудели.

– Тогда будем считать, что вы квиты, – согласилась Рита, а про себя подумала, что и с этим вопросом нужно разобраться.

Повезло Сережке с родителями! Отец знать не желает, деньгами откупается, мать вообще отбыла в неизвестном направлении! Удивительно, как парень совсем с катушек не соскочил!

Не хотелось снова бередить рану, но Рита решилась. В конце концов, она приехала сюда для того, чтобы повидать Сережку и узнать что-нибудь о сестре. Рита вспомнила, как долго и тяжело умирала тетя Люба, как за несколько месяцев до смерти, когда она окончательно слегла, она все ждала известий от Маринки. Потом перестала, будто поняла, что вестей не будет. И не разрешала Рите затрагивать в разговоре эту тему. А уже умирая, поманила Риту и свистящим шепотом пробормотала ей на ухо:

– Найди их, помоги… Чувствую я, что там неладно…

Сережка ушел в свою комнату и уткнулся там в экран компьютера. Оттягивая разговор, Рита приняла душ, потом в Лялькиной комнате причесалась и подкрасилась. Здесь был какой-то нежилой беспорядок. Чувствовалось, что Сережка сюда вообще не заходил – ему вполне хватало двух других – своей и Маринкиной, которую та в свое время сделала гостиной. Там стояла вполне приличная мягкая мебель и стенка. А здесь – Лялькин диванчик, большой платяной шкаф, ящик для игрушек, маленький столик. Кроме того, еще валялось множество самых разнообразных вещей – женские сапоги, свернутый в трубочку календарь за прошлый год, одна боксерская перчатка… Очевидно, Сережка просто запихивал в эту комнату все ненужные вещи, которые попадались у него на пути.

Рита представила, сколько сил уйдет на то, чтобы привести квартиру в относительно приличный вид, и вздохнула. В шкафу тоже был жуткий беспорядок. Рита освободила две полки и положила туда свои вещи. Нужно устраиваться поудобнее. Что-то подсказывает ей, что она тут задержится. Сережка будет только рад, он устал от одиночества. Деньги пока есть, немного правда, но на первое время хватит. И нужно как-то отыскать след Маринки с ребенком.