Индиана Джонс и Великий потоп - Роб Макгрегор

– Может, он и прав.

Торопливо покинув класс, Инди стремительно зашагал в свой кабинет, пытаясь взять в толк, с чего это вдруг сегодня воспоминания о Дейрдре так тревожат его. Со времени трагедии в джунглях прошел почти год; Инди казалось, что все уже отболело. Быть может, лекция по огаму просто приоткрыла дверку к потайным закоулкам памяти.

Дверь – дуир. Это слово огама имеет какое-то отношение к гибели Дейрдры. Но вот какое? В памяти Инди зиял огромный провал, результат той же авиакатастрофы. Он почти ничего не помнил о событиях в джунглях, но особо не тревожился, поскольку заодно были утрачены воспоминания о совместной жизни с Дейрдрой. Как бы усиленно не старался Инди припомнить тогдашние события, на ум ему приходили лишь смутные картины жизни в индейской деревушке.

Войдя в преподавательскую, он поздоровался с секретаршей – кудрявой старшекурсницей, работавшей сразу на трех младших преподавателей.

– Я никого не принимаю.

– А вас никто и не хочет видеть, – передернула она плечами. – Во всяком случае, сейчас.

Инди вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Когда-нибудь у него будет собственная секретарша, и ей будет непозволительно так чертовски дерзить. Прислонившись спиной к двери, он потер лицо ладонями. Потом поверх пальцев поглядел на письменный стол, занимавший изрядную часть загроможденного кабинета. На одном углу стола лежала стопка журналов, на другом – аккуратно сложенная почта. Посреди стола высилась груда непроверенных курсовых работ, а слева от нее – небольшая пачка проверенных. Но внимание Инди был обращено не на студенческие работы, журналы или почту.

Он пристально смотрел на две статуэтки из обожженной глины; одна изображала женщину с огромными грудями и широкими бедрами, а вторая – мужчину с детородным органом длиной чуть ли не в руку. Как они там оказались? Ведь Инди давным-давно спрятал их в коробку и убрал в шкаф.

Эту парочку ему подарила Дейрдра, получившая их в наследство с коллекцией находок покойной матери. Должно быть, эти статуэтки использовались в кельтских ритуалах плодородия. Инди живо вспомнилось, как Дейрдра улыбнулась и сказала: «Они олицетворяют нашу любовь».

Но их появление сейчас равносильно богохульству. Фигурки будто издевались над ним, вызывая яростное желание одним движением смахнуть их на пол или размозжить о стену. Сделав шаг вглубь комнаты, Инди заметил, что дверца стенного шкафа приоткрыта, а стоявшая на полу под нижней полкой коробка, в которой хранились статуэтки, сдвинута со своего места.

– Франсина! – рявкнул Инди, выходя обратно в преподавательскую. – Вы что, шарили в моем кабинете?!

– Джонс, не орите на меня. Сегодня я в ваш кабинет даже не заглядывала.

– А как же тогда почта оказалась на столе?

– Нынче с утра две ваших студентки дожидались вас во время ваших так называемых «присутственных часов». Меня их болтовня раздражала, вот я и велела им подождать вас там. А заодно дала им почту, чтобы они положили ее на стол.

– Как они выглядели?

Но тут зазвонил телефон, и Франсина сняла трубку. Впрочем, ее ответ Инди и не требовался – он не сомневался, что приходили смешливые любительницы эпистолярного жанра. На прошлой неделе они уже заходили к нему вдвоем, задали для начала пару безобидных вопросов по пройденному материалу, а затем попытались сунуть нос в его личную жизнь.

Вернувшись в кабинет, Инди схватил статуэтки, положил их обратно в коробку и закрыл шкаф, неодобрительно покачав головой. Потом остановился перед этажеркой с книгами, оглядел корешки и выбрал книгу под названием «Клады Китайского Туркестана». Однако, перелистав ее, тут же отставил на полку. Нужна смена обстановки, какая-нибудь новая вылазка. Хоть что-нибудь, лишь бы не напоминало о Дейрдре.

Но куда за этим податься? Нельзя же просто так бросить свои обязанности! Занятия подходят к концу, и через недельку надо будет перейти к преподаванию в летней школе. А осенью снова за старое – опять кельтская археология.

Только и остается, что поговорить с Пенкрофтом – попросить академический отпуск; тогда можно будет отправиться в Египет, Грецию или Индию. Черт возьми, а кто мешает отправиться раскапывать клады Китайского Туркестана?! Инди не знал, что именно предпримет, но определенно чувствовал, что необходимо развеяться; от Пенкрофта требуется лишь немного благосклонной доброжелательности.

Инди почувствовал себя немного лучше. Подвинув к себе почту, он разворошил ее, на мгновение задержавшись при виде письма от Джека Шеннона – старого друга и прежнего однокашника. Сунув письмо в карман, Инди сгреб остальную почту в рюкзак и направился к двери.

Тут ему вспомнилось, что Пенкрофт говорил, дескать, рюкзак лучше поберечь для полевых изысканий, а в университетских коридорах более пристоен портфель. Инди уж хотел было оставить рюкзак в кабинете, но передумал. Рюкзак для него – способ не терять связи с очень важной частичкой души, и если Пенкрофт этого не разумеет, тем хуже для него.

– Вы уходите? – крикнула вслед Франсина.

– Надеюсь, да.

В конце коридора находилась приемная, которую занимала секретарша заведующего кафедрой – круглолицая пожилая дама, опекавшая Пенкрофта заботливей родной матери.

– День добрый, мисс Дженкинс. У себя?

– Да. Но сейчас он не может вас принять. Он отдыхает. У него через полчаса деловая встреча.

– Мне непременно надо повидаться с ним!

– Извините, профессор Джонс. Вам следует записаться на прием. Как вы отнесетесь…

– Инди, чем я могу служить вам? – из дверей своего кабинета выглянул Пенкрофт – хрупкий лысый старец лет шестидесяти с лишком, опиравшийся на трость. На переносице у него сидели очки в черной роговой оправе; из-за толстых линз его дальнозоркие глаза казались очень большими и чуточку выпученными.

– Доктор Пенкрофт, я не слишком обременю вас, если попрошу уделить мне пару минут?

– Я говорила, что вы отдыхаете!

– Ничего, Рита, – вяло помахал ладонью Пенкрофт. – Пожалуйста, Инди, входите. Прошу.

Медлить Инди не стал. Шагнув в кабинет и закрывая за собой дверь, он улыбнулся секретарше, а та скрестила руки на груди и укоризненно покачала головой.

Доковыляв до своего стола, Пенкрофт опустился в кресло. Посвятив более сорока лет жизни изучению палеолитического человека, он стал заведующим кафедрой после исчезновения Виктора Бернарда, якобы пропавшего без вести где-то в Гватемале. Инди прекрасно знал, что Бернард погиб не в Гватемале, а в Бразилии – это одно из последних ясных воспоминаний; дальше все расплывается в тумане. Но столь же прекрасно он знал, что ему никто не поверит. Даже старый друг Маркус Броуди считал все это наваждением, привидевшимся Инди в горячечном бреду после авиакатастрофы, и посоветовал держать рот на замке, несмотря на стопроцентную уверенность, что Бернард не только убит индейцами, но еще и пытался перед тем организовать покушение на самого Инди.