Наследие предательства - Райт Крис

Я нашел командующего в рокритовом бункере в центре базы. Как и все остальные смертные, он носил защитную одежду и противогаз — атмосфера Чондакса была слишком разреженной и холодной для обычных людей. Только мы и орки были приспособлены к ней.

— Командующий, — произнес я, пригнувшись при входе в его кабинет.

Он поднялся из-за стола, неловко поклонившись, защитный костюм стеснял движения.

— Хан, — невнятно ответил он через ротовую решетку шлема.

— Есть новые приказы? — спросил я.

— Да, лорд, — ответил он, вручив мне инфопланшет. — Сроки наступления сокращены.

Я взглянул на переданный инфопланшет. На экране светился текст, наложенный на карту района боевых действий. Символы, обозначающие вражеские силы, соединились и теперь отступали к одной точке на северо-востоке. Их преследовали символы братств V Легиона, приближаясь со всех направлений. Я с удовольствием отметил, что мой минган был на передовой окружения.

— Он примет участие? — спросил я.

— Лорд?

Я наградил командующего тяжелым взглядом.

— А, — произнес он, поняв, кого я имею в виду. — Я не знаю. У меня нет данных о его местонахождении. Кешик не делится ими.

Я кивнул. Этого следовало ожидать. Только мое жгучее желание снова увидеть его в бою — в этот раз вблизи — заставило меня спросить.

— Мы выступим, как только сможем, — сказал я ему, улыбнувшись, чтобы смягчить свою чересчур резкую манеру общения с ним. — Если хорошо постараемся, то, возможно, будем первыми подле него.

— Возможно, — ответил он. — Но не одни. Вы должны объединиться с другим братством.

Я поднял брови. На протяжении всей кампании на Чондаксе мы действовали самостоятельно. Иногда мы целыми месяцами двигались по бесконечным равнинам, без пополнения запасов и не меняя направления, полагаясь только на собственные ресурсы. Я наслаждался этой свободой, мы все наслаждались.

— Запечатанные приказы ждут вас, — сказал командующий. — Многие братства объединяют для последнего штурма.

— Ну и с кем мы будем? — спросил я.

— У меня нет информации на этот счет. Только координаты места встречи. Простите меня, у нас много дел, а некоторой информации от флотского командования… не достает подробностей.

Я верил этому, и поэтому не стал обвинять командующего. Я криво усмехнулся, и он немного расслабился.

Мы не были осторожным народом и мало обращали внимания на детали.

— Тогда, надеюсь, их хан умеет мчаться, — все, что я сказал. — Ему придется, чтобы поспеть за нами.

Это случилось незадолго до нашей встречи.

Мое отдохнувшее братство беспрепятственно двигалось на северо-восток. Многие гравициклы были заменены и отремонтированы оружейными сервиторами, и звук их двигателей стал чище, чем был. Мы всегда гордились своим внешним видом, а короткая передышка в операциях позволила соскрести немного грязи с доспехов, от чего они стали блестеть под светом трех солнц.

Я знал, что мои братья непоседливы. По мере того, как долгие километры исчезали за нами в блеске белого песка и бледно-изумрудного неба, они все больше становились нетерпеливыми и беспокойными, высматривая признаки добычи на пустом горизонте.

— Что мы будем делать, когда убьем их всех? — спросил Джучи на ходу. Он небрежно управлял своим гравициклом, позволяя ему рыскать и подпрыгивать на встречном ветру, словно тот был живым. — Что потом?

Я пожал плечами. Мне почему-то не хотелось говорить об этом.

— Мы никогда не убьем их всех, — сказал Бату, его лицо все еще было багровым от ушибов после боя на платформе. — Если они закончатся, я лично разведу новых.

Джучи засмеялся, но в звуке присутствовала некоторая напряженность, слабый намек на то, что Бату перестарался.

Они не стали развивать эту тему, но все мы понимали, что она присутствует в наших шутках и предположениях. Мы не знали, что ждет нас после окончания крестового похода.

Он никогда не говорил нам о своих планах. Возможно, наедине со своим советом он делился теми же тайными опасениями, хотя мне было трудно представить его неуверенным или опасающимся чего-то. Какое бы будущее не ждало нас после окончания войны, я знал, что он найдет для нас место в нем, как всегда и делал.

Возможно, Чондакс повлиял на нас. Он заставлял нас иногда чувствовать себя недолговечными и мимолетными, вызывал ощущение, что у нас нет больше корней, что прежняя уверенность была странным образом утрачена.

— Вижу! — закричал Хаси, ехавший впереди. Он встал в седле, за спиной развевались длинные волосы. — Там!

Затем и я увидел — белое облако пыли на фоне неба, которое указывало на машины, движущиеся с большой скоростью. Это явно были не зеленокожие, столб пыли был слишком светлым, слишком отчетливым, и слишком быстро перемещался.

Неожиданно я ощутил дрожь беспокойства и быстро подавил ее. Я знал, чем это вызвано — гордость и нежелание делиться командованием, негодование от того, что мне будут приказывать.

— Давайте посмотрим, кто они такие, — сказал я, скорректировав курс и направившись в сторону столба пыли. Я видел, что они замедлились и развернулись, чтобы встретить нас. — Братство без имени.

Я спешился, чтобы поприветствовать своего коллегу. Он сделал то же самое. Выстроившись друг напротив друга, наши воины ждали на некотором расстоянии позади, не слезая с работающих на холостом ходу машин. В его отряде была приблизительно та же численность — пятьсот машин.

Он был немного выше меня. Кожа на бритой голове была бледной, челюсть — квадратной, а шея — мускулистой. Волосы были коротко подстрижены. Длинный ритуальный шрам на левой щеке был отчетливым, указывая на то, что разрез был сделан в ранней молодости. У него были мягкие черты, не резкие и смуглые, к которым я привык.

Значит, он терранец. Большинство чогорийцев были похожи друг на друга: смуглая кожа, длинные иссиня-черные волосы, гибкие тела, увитые мышцами, которые еще больше увеличились после имплантаций. Это единообразие, как мы узнали, пришло от наших забытых предков-колонистов. Легионеры-терранцы, покинувшие колыбель нашего рода задолго до прибытия крестового похода к нам, имели гораздо больше различий: у некоторых кожа была цвета обуглившейся древесины, у других такая же светлая, как наши доспехи.

— Хан, — произнес он, поклонившись.

— Хан, — ответил я.

— Я Торгун, — сказал он на хорчине. Это не удивило меня, это был язык Легиона сто двадцать лет, с тех пор как Повелитель человечества явил себя нам. Терранцы всегда быстро учили его, стремясь походить на вновь обретенного примарха. Они поняли, что им говорить на нашем языке легче, чем нам на готике. Я не знал, почему так было.

— Я Шибан, — сказал я, — из Братства Бури. — А ты из какого?

Торгун помедлил мгновенье, словно я задал невежливый или странный вопрос.

— Из Братства Луны, — ответил он.

— Какой луны? — спросил я, поскольку он использовал неточный термин из хорчина.

— У Терры только одна Луна, — пояснил он.

«Ну конечно», — подумал я, мысленно выругавшись. Я снова поклонился, желая убедиться, что в наших отношениях присутствует уважение, в независимости от различий.

— В таком случае для меня будет честью сражаться вместе с тобой, Торгун-хан, — сказал я.

— Как и для меня, Шибан-хан, — ответил он.

Это случилось вскоре после выступления. Наши братства двигались рядом друг с другом, оставаясь в тех построениях, которые приняли до встречи. Мои воины построились клиньями, его — разомкнутым строем. За исключением этого, мы не сильно отличались друг от друга.

Мне нравилось думать, что я с самого начала заметил небольшие несоответствия — едва различимую манеру, с которой они управляли гравициклами или держались в седле, но, по правде говоря, я не был в этом уверен. Они были такими же умелыми, как и мы, и выглядели столь же смертоносными.