Башня Близнецов 1 (СИ) - Артем Лунин

Хаар провёл рукой по коже узницы, убеждаясь, что ранка мгновенно затянулась. Запястье девушки было тёплым. Пульса как будто не было, впрочем, искусник знал, что если он постоит так целый день, то, возможно, услышит один-два удара сердца, отмеряющего вечность заключения отнюдь не мёртвой узницы.

Страх снова заколотился в висках.

И когда Хаару помстилось, что пухлые девичьи губы пленницы круглой комнаты изгибаются в недоброй усмешке, он попятился, забыв достоинство. С неподобающей поспешностью выскочил вон и почти побежал к решётке.

Только когда скрежет снова резанул давящую тишину коридора, старший искусник поуспокоился. Легенда. Древняя, ужасающая — но, скованная века назад, теперь безопасная. Годная лишь на то, чтобы волновать больное воображение и время от времени дарить частицу своей непомерной мощи.

Стараясь сдерживать шаги, он отправился к звезде перемещения. Та улыбка — лишь неверный отблеск руны освещения в кристаллах негаторов. А смешок ему причудился, эхо шалит, оно здесь гулкое и причудливое.

— Белый Орден, если я не ошибаюсь?..

Живые цепи слегка брякнули, когда девчонка горделиво вздёрнула подбородок — "я-не-боюсь". Это выглядело бы впечатляюще, если бы она меньше тряслась. Ответить не соизволила — может быть, боялась случайно откусить себе язык, открыв рот. Хаар усмехнулся. Демонстрация духа всегда его привлекала. Даже если тело, сосуд духа, выглядел так неказисто.

Он подошёл, как бы ненароком напуская на неё волшебный холод. Воспоминания о глубоких подземельях оказались кстати. Хаар внимательно разглядел материал. Искорка магии совсем слабая, но направленность подходящая. Тело хрупкое, иссушённое голодом и болезнью. Конечно, перед тем, как приволочь жертву, её как следует отстирали и выбросили лохмотья, выделив взамен отрез шкурки. Но всё равно от белой кожи, от сырых волос исходил запах подземелья и плена.

Девчонку уже колотило, но она упрямо смотрела ему в глаза. Хаар улыбнулся. Материал нравился ему всё больше.

— Били, — вдруг сказал он. Раб, прячущийся в тени за столом, на котором была распялена девчонка, протестующе забормотал — как можно, приказ…

На её теле, действительно, были видны лишь следы застарелых синяков. Но Хаар прекрасно знал, как можно ударить, не оставляя следов, и знал, что тюремщики это знают. Конечно, били. Раб никогда не упустит случая доказать себе, что есть кто-то, кто ещё ниже его по рангу.

Он сделал знак подойти, и раб вышел из-за стола. Сутулый и щуплый, с тусклыми глазами и отвислой нижней губой. Ещё и лапали, подумал Хаар, глядя в его лицо. На что-то большее не решились, конечно.

— Орта, — вспомнил он. Раб поднял голову, не сразу осознав, что глава действительно обратился к нему по имени.

— Господин?.. — неуверенно улыбнулся щербатым ртом. Этот раб не был ни кондиционирован, ни форсирован — нижнее звено, обычный никчёмный человечишка.

— Садись, Орта, — пригласил Хаар, убирая со стола человеческий череп вместе с позвоночником. То, что принёс Сапфир. Замечательный материал, но — потом.

— Что вы, разве я смею… — забормотал раб. Под взглядом главы плюхнулся прямо на стол для реконструкции. Девчонка усмехнулась. Осмелела.

— Нравится? — Хаар указал движением брови в сторону девчонки. Орта дёрнул головой — да. Неуверенно улыбнулся. Может быть, он ожидал, что материал подарят ему. Или дадут позабавиться. Хаар усмехнулся.

— А ведь она тебя убила, Орта, — ласково сказал искусник. Ощутил неверящий безумный взгляд девчонки. Орта тупо моргал.

— Убила? Как?

— Белой гнилью, — доверительно поведал Хаар. — Сильна девчонка.

Орта задохнулся, царапая горло.

— Не бойся, — Хаар мягко улыбнулся рабу.

— Вы исцелите меня? — спросил Орта с отчаянной надеждой.

— Не совсем, — усмехнулся Хаар. — Белая гниль не лечится.

Лёгкий толчок магии опрокинул Орту на стол. Цепи встрепенулись, метнулись звенящими змеями, мгновенно привязали тело.

— Мой господин! — взвыл Орта, извиваясь. — Я верно служил вам!..

— Не сомневаюсь. И послужишь ещё, — улыбнулся Хаар. — Вернее, не ты сам, а…

По его знаку стол, на котором была распялена девчонка, медленно развернулся так, чтобы материалу было всё видно.

— Что ты… — она впервые заговорила, должно быть, за очень долгое время. Голос подвёл, дал сип. Она откашлялась, облизала губы в корке сухой крови и попробовала снова: — Что ты собираешься с ним делать?

— Ты его убила, — сказал Хаар, задумчиво рассматривая коллекцию инструментов на столике, который услужливо подъехал к искуснику. — Мне остаётся только сделать, чтобы эта смерть не была напрасной… замолчи ты!..

Жгут силы лёг на лицо Орты повязкой. Хаар усмехнулся девчонке.

— Ты обманул его, да? — с надеждой спросила она. — Я не могла…

— Могла и сделала. Уж белую-то гниль я где угодно узнаю, — Хаар обошёл стол, чтобы ей было лучше видно. — Гляди, я сейчас высвечу.

Как практик девчонка была не слишком сильна, но теорию, очевидно, знала, а системы магического сдерживания, встроенные в стол, видеть магию не мешали. Призрачный силуэт повис над распяленным телом, и девушка впилась глазами в тонкие белесые нити, похожие на плесень, прорастающую в плоти.

— Ты сам это сделал, — с уверенностью сказала узница. — Моя сила…

Он посмотрел ей в глаза, и девушка увяла. Она знала, что обманывает себя.

— Надо бы переделать амулеты в темницах, — сказал Хаар доверительно. — Арты не среагировали вовремя потому что они настроены на магию, атакующую прямо. Белая гниль убивает медленно. После неё человек может прожить день.

Ты смеешь говорить о своей силе, когда сама ничего о ней не знаешь. Она, эта сила постепенно убивает тебя. Искусники считают, что даже смерть не должна остаться напрасной.

Он поворошил железяки и выбрал одну.

— Знаешь, что это такое?

— Нет, — отрывисто сказала девчонка, готовясь к пыткам.

— На самом деле это довольно безобидная вещь, хоть и выглядит страшно, — усмехнулся Хаар. — Используется для операции на глазах. Чтобы человек не моргнул невовремя, делается так…

Она всё-таки завизжала. Хаар надел ей маску, закрепил и опустил крохотные тупые крючки, прихватывающие веки. Глаза девчонки страшно выпучились и дёргались в орбитах. Не слишком эстетическое зрелище.

— Я делаю это, потому что хочу, чтобы ты видела, — размеренно продолжил Хаар. С интересом выслушал поток брани и запомнил несколько удачных оборотов. — Смотри внимательно. Будет страшно, противно, ты захочешь отвернуться… Это очень важно, от этого зависит, будешь ли ты жить.