Наедине с собой - Сергей Герасимов

Убитый зверек лежал невдалеке. Я посмотрел на него и вдруг мне стало страшно. И сразу же паук сделал рывок в мою сторону. Он делал прыжки длиной около метра и останавливался, наверное отдыхал. Я встал на ноги и отошел. Паук сделал еще несколько прыжков в мою сторону. Тогда мне стало страшно по-настоящему. И я побежал.

Я бежал несколько часов, не оглядываясь. Пустыня была такой плоской, что можно было увидеть маленький камешек на расстоянии километров. Особенно вечером, когда не мешал струящийся воздух над камнями. Я видел, что паук отстал довольно далеко, но продолжает преследовать меня.

Потом стало темно.

Я бежал всю ночь, не отдыхая. Так быстро, как только мог.

Утром я снова увидел паука. Он стал заметно ближе. Он приближался. Солнце снова растеклось по небу, но теперь небо было коричневым, потому что я бежал по дну застывшего каменного озера. Все озеро было красного цвета и трещало под ногами, как песок на зубах. И отражение каменного озера делало небо коричневым. Паук приближался. Я приказал себе оборачиваться через каждый час – так было легче. И с каждым часом паук оказывался ближе. Я продолжал бежать всю следующую ночь. Я не знал, что у человека может быть так много сил.

Я понимал, что ночью паук не отстанет. Ему не нужны были глаза, чтобы видеть. Он чувствовал мой страх и шел на страх, как зверь идет на ночной огонь.

Следующим утром я понял, что пустыня заканчивается. Я увидел это по изменившемуся цвету неба. Сейчас я бежал вдвое медленнее и паук вполне мог бы догнать меня. Но он не спешил.

Он только приближался. Это было страшнее всего.

Он играл со своей жертвой. Он был уверен, что жертва не уйдет.

Когда снова стало жарко, я увидел, что край пустыни обрыватеся в пропасть. Внизу был песок и камни. В этом месте есть еще один источник. Ручей выходил из-под кмней, двигался к обрыву, набирал силу и быстроту и падал со скалы тонким водопадом, неуловимо-быстро трепещущим, если смотреть сверху. Край скалы был острым, будто масло, отрезанное ножом.

Я упал. У меня оставались силы только на то, чтобы приподнять голову. Я видел, что паук приближается.

В отчаянии я выстрелил еще несколько раз и конечно не попал.

У меня оставался только один выстрел. Я приставил пистолет к виску.

Я посмотрел вверх, на расплавленное небо, и закрыл глаза.

Мой палец придавил курок. И в этот момент мне стало все равно.

Я лежал с закрытыми глазами, то отпуская курок, то прижимая – миллиметр туда, миллиметр сюда – и мне было совсем не страшно. Я пролежал так до тех пор, пока смог подняться.

Когда я встал, паука не было. Он потерял меня, потому что я перестал бояться.

Невдалеке была каменная осыпь, по которой можно было спуститься в долину. Скалы глубоко расступались, впуская песок; тропинка, узкая вначале, расширялась и петляла между каменных стен. Песок был завален отделившимися мертвыми обломками скалы – камни напоминали высохшие головы животных.

Я все еще держал пистолет у виска; палец то прижимал, то отпускал курок – миллиметр туда, миллиметр сюда. Мне была безразлична собственная жизнь. Я даже не думал о пауке, который исчез. Когда я спустился к подножию скал, я отвел пистолет в сторону и выстерил в песок.

– И ты продолжаешь заниматься этим до сих пор? – спросил молодой.

– Да, потому что мне нужно на что-то жить.

– Я понял, – сказал молодой, – есть очень простой способ.

Только приставь пистолет к виску.

– Нет, сказал старик, – этот способ срабатывает единственный раз.

Молодой задумался.

– Я не пойду с тобой в пустыню, – сказал он.

– Ты боишься?

– Да, боюсь.

– А если мой рассказ лишь выдумка чтобы напугать тебя?

– Значит, ты меня напугал. Ты прав, старик, иди сам.