Джентльмен-разбойник - Кристина Додд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глянув на нее, Майкл придержал дверь.
Эмма расправила плечи.
— Нам туда. — Он указал на коридор и, когда они двинулись, продолжил: — Насколько я припоминаю, она единственная дочь крупного промышленника, и барон Сертиз женился на ней ради денег.
— Говорят, в семнадцать лет она была несравненной красавицей. — Эмма умолчала, что теперь леди Леттис настоящее исчадие ада. Она подозревала, что Дьюрант, с его проницательным взглядом, уже это понял.
— Я также слышал, что после двадцати с лишним лет несчастливого брака Сертиз избавился от брачных уз, упав замертво.
— Вы язвительны, милорд. — Она вздохнула, чтобы сдержать смех, и, овладев собой, сказала: — Но по существу вы правы. После кончины мужа леди Леттис решила действовать. Она взяла его титул и свое относительно нетронутое состояние, наняла безропотную компаньонку в знаменитой академии гувернанток, у которой не было ни семьи, ни средств, то есть меня, и отправилась в большое турне по Европе.
— В надежде встретить следующую жертву… э-э-э… супруга.
Высокий рост Дьюранта немного пугал Эмму. Когда они шли, она обратила внимание на его руки, большие, с крупными суставами и широкими ладонями. Руки, умеющие бороться. На левой кисти, на костяшке пальца белый шрам. Наверное, Дьюрант ударил кого-то и повредил руку. А она гуляет с ним наедине, да еще ведет доверительные разговоры.
— Сначала леди Леттис искала молодых англичан, думая выйти за того, кто может ввести ее в высшее общество, но юноши были чересчур ветрены и не слишком льстивы. — Эмма потерла подбородок. — Так что она мудро переключилась на джентльменов с континента. Они куда более искушенны в отношениях с женщинами ее возраста и богатства.
— Могу себе представить. Сюда. — Дьюрант свернул направо, потом налево, ведя Эмму по скупо освещенным свечами коридорам с вереницей закрытых дверей.
— Мы идем к залу? — Она готова была поклясться, что они возвращаются в сад.
— Я никогда не сбиваюсь с пути. — Он сказал это с такой самоуверенностью!
С этим человеком нужно быть начеку. Возможно, он не способен заблудиться, но определенно нажил себе немалые неприятности. С большей резкостью, чем собиралась, Эмма спросила:
— Что вы такого натворили, что оказались в тюрьме?
Дьюрант остановился.
Эмма тоже.
— В Морикадии не стоит совать нос в политические дела. — Он похлопал ее по носу пальцем. — Запомните это.
Немного оскорбленная его словами и особенно жестом, она сказала:
— Я такой оплошности больше не допущу.
Красивые брови Майкла насмешливо поднялись.
— Конечно, нет! Вы в высшей степени рассудительны.
Потому, как он это произнес, Эмма поняла, что только что назвала его глупцом.
— Милорд, я не имела в виду…
— Разумеется. Вы совершенно правы. Прошу вас. — Он открыл перед ней дверь.
Послышались звуки музыки и смех. Всмотревшись, Эмма разглядела обеденный зал, где слуги леди Тиболт накрывали стол к ужину, через открытые стеклянные двери виднелся бальный зал.
Она не могла сдержать вздох облегчения, оттого что вернулась довольно скоро и не придется испытывать гнев леди Леттис, оттого что больше не придется оставаться наедине с загадочным Майклом Дьюрантом.
— Носовой платок леди Леттис еще у вас? — спросил он.
— Я не теряю вещи, милорд. — Она показала ему зажатый между ладонями платок. — Я теряю только дорогу.
— Теперь вы у цели. Оставляю вас самостоятельно проделать путь к креслу леди Леттис. — Он поклонился. — Приятно было познакомиться, мисс Чегуидден.
Эмма присела в реверансе.
— Милорд, я вам сердечно благодарна. — Глядя ему вслед, она думала о нем. Он казался то добрым, спасая ее от неприятности, то бессердечным, позволяя своим родным считать его мертвым. Но, тем не менее, Эмма была благодарна ему, ведь она пришла обратно, носовой платок намочен, и леди Леттис осталась с носом в своей отвратительной затее.
Конечно, неудача приведет леди Леттис в мерзкое настроение, вечером помощь с ее туалетом станет настоящей пыткой, но иногда, независимо от последствий, хорошо победить… А теперь благодаря Майклу Дьюранту все пойдет как надо.
Глава 3
Майкл наблюдал, как мисс Чегуидден торопливо проследовала вдоль длинного стола, уставленного фарфором и серебром.
Девушка оказалась не столь невзрачной, как он сначала подумал. Когда она расправила плечи, стало ясно, что его гипотеза верна: у нее действительно хорошая фигура и пышная грудь, скрытая бесформенным платьем. Темно-каштановые волосы отливали медью, а глаза… Глаза у нее были необычные. Не светло-ореховые, как он решил сначала. Когда она испытывала настоящие эмоции — вроде негодования из-за его пренебрежения к семье, — в них вспыхивали золотые искорки, цвет менялся и становился аквамариновым.
Нет, мисс Чегуидден не так запугана, как он вообразил. Она, возможно, боится леди Леттис, но достаточно смело критиковала его поведение.
Он усмехнулся. Пожалуй, приятно повстречаться с молодой англичанкой, подвергающей осуждению его характер. Словно он на родине, в фамильном лондонском особняке, и мачеха отчитывает его за страсть к приключениям, отец — за недостаточно серьезное отношение к роли наследника, а степенный брат Джуд — за то, что Майкл ведет жизнь повесы.
Самый младший брат, Адриан, никогда не упрекал его за необузданность. Мальчик обожал Майкла, и тот отвечал ему взаимностью.
Дьюрант сожалел, что не может послать домой весточку, дать знать, что он жив. Но он не смел это сделать. Пока. Он молил Бога, чтобы кто-нибудь из англичан, побывавших в Морикадии, не открыл родным правду. Тогда ничто не помешает отцу с братьями приехать сюда и забрать его домой.
Но он пока здесь не все закончил.
И все же Майкл тосковал по семье… Как удивительно, что мисс Чегуидден это поняла.
Выбрав кружной путь, Дьюрант оказался позади леди Леттис и ее поклонников.
Толпа стала больше. Открытые двери не охлаждали жаркого воздуха, и оживление гостей исчезало на глазах.
По залу разносили ледяное шампанское, голоса и звуки музыки слились в такую какофонию, что Майкл мечтал оказаться в своей тихой комнате у леди Фанчер, смотреть на решетки на окнах и… грустить о доме.
Нет, лучше остаться здесь. Тут есть чем занять свои мысли.
Он надеялся, что мисс Чегуидден смогла пробиться сквозь толпу к леди Леттис. Он проводил бы ее, но появиться в бальном зале вдвоем после долгого отсутствия значит нанести серьезный урон ее репутации. Не окажись сам в беде, он нашел бы, как облегчить ее ситуацию.