В тени потерянного мира (СИ) - "КапризноеЧудо"

Ещё немного покрутив в руках рисунки Карадениза, мужчина уже намеревался сложить их обратно, как вдруг его взгляд замер на самой последней работе Мурата. На рисунке был портрет человека, лицо которого Исмаилу показалось знакомым. Пока это были только наброски, а потому разобрать черты лица удалось далеко не сразу.

— Господи… — с ужасом прошептал он, продолжая всматриваться в рисунок, — кажется, этот парень нарисовал меня!

========== Часть I. Тёмный мир. Глава 3. ==========

О возвращении Мурата из хамама оповестил лязг замка и скрип открывавшейся двери. Разумеется, Исмаил не спал, нетерпеливо выжидая появления соседа. Вот только, что он скажет тому, что спросит, какие претензии начнёт предъявлять? В очередной раз пройдясь по комнате, Байрактар резко остановился, задумавшись о случившемся. Дёрнул же его чёрт посмотреть эти рисунки! Зачем, спрашивается, полез куда не просили? Грязно выругавшись на своё любопытство, Исмаил нерешительно открыл дверь. Мурат стоял посреди гостиной, расстёгивая на себе рубашку. Остановившись в дверях, Исмаил залюбовался красивым телом молодого человека — худощавым, загорелым, в меру мускулистым…

— Зря вы не пошли в хамам, — заметив его, парень ни капли не смутился, так и продолжив стоять обнажённым до пояса, — мне кажется, что вам бы это помогло расслабиться.

Ничего не ответив, Байрактар заметно нахмурился. Красавчик что, теперь открыто соблазняет его? Неужели так понравился? В последнее верилось с трудом, ведь Исмаил никогда не считал себя шибко привлекательным. И особенно в последние годы, когда мужчина откровенно запустил себя, уже не пытаясь как-то привлечь к себе внимание. Он даже брился теперь примерно раз в неделю, делая это вовсе не потому, что недельная щетина добавляла привлекательности. Скорее наоборот, небритое лицо делало его старше.

— Я видел твои рисунки, — решительно произнёс Исмаил, не особо понимая для чего вообще начал этот разговор, — красивые. Только… Откуда ты знаешь, как выглядел Стамбул до Катастрофы? На фотографиях видел?

— Нет, во сне, — заметно покраснев, ответил парень, — я знаю, что вы никогда мне не поверите, но во снах я часто вижу мир без Катастрофы. И Стамбул я рисовал по своим снам, Исмаил-бей.

— Я видел ещё один твой рисунок, — почти шёпотом добавил мужчина, чувствуя себя неловко. Однако скрывать от парня то, что он случайно узнал, Исмаил вовсе не собирался.

— Я понял. Извините. Мне очень стыдно, но… Я иногда пишу портреты. В общем, сегодня мне почему-то захотелось…

— Написать мой портрет? — в этот момент Байрактар почувствовал себя глупо. Чего он добивался, устроив допрос парню, скуластое лицо которого вмиг стало пунцовым? Хотел, чтобы Мурат признался ему в своей симпатии? А потом отдался, стал его любовником? От этих мыслей покраснел и Исмаил. Ему сделалось очень неудобно перед парнем.

— Я больше не буду, — Карадениз потянулся за папкой, — если хотите, я могу сжечь его…

— Нет, — поспешно перебил его мужчина, — не надо этого делать. Я просто хотел узнать… Но… Прости, я не хочу вмешиваться не в своё дело. Ты волен рисовать всё, что угодно. И вообще я просто хотел сказать, что… Мне понравилось. Очень. Хотя, наверное, я вообще не должен был смотреть их.

Мурат лишь кивнул в ответ, убирая обратно заветную папку с рисунками. В комнате повисло напряженное молчание, разорвать которое не решался никто из них.

— Спокойной ночи, — на ходу бросил Исмаил, поспешно удаляясь в спальню.

На другой день они с Муратом почти не виделись — тот остался до ночи патрулировать улицу, в то время как Исмаил успешно собирал вещи, готовясь к переезду. И лишь на следующее утро, заметив собранные чемоданы соседа, Карадениз с удивлением спросил:

— Как, вы всё же решили уехать? Это из-за меня, да? Я вам мешаю?

— Не мешаешь. Но я привык жить один. Поэтому да, через пару дней я переберусь в другое место.

Исмаил не хотел врать парню. Он пытался быть максимально честным с ним, открыто говоря о том, что не хочет делить эту квартиру с посторонним человеком. Подойдя к столу и налив себе немного гранатового чая, Исмаил покосился на Мурата, который отчего-то показался тому расстроенным. Хотя из-за чего парню огорчаться? Наоборот, он должен радоваться. Вся квартира в его распоряжении! Теперь он и спать будет на удобной кровати, и приглашать кого захочет, а также рисовать, сколько душе угодно.

— Я не привык жить один, — словно прочитав его мысли, произнёс Мурат, — всё время жил либо с родственниками — а семья у меня очень большая, либо в казарме. И когда в Стамбул ехал, думал, что буду жить с моей здешней роднёй.

— Привыкнешь, — грубовато ответил ему Исмаил, — со временем даже понравится. Хотя… Ты, наверное, скоро женишься.

— Я не собираюсь жениться, Исмаил-бей…

— Почему? У тебя нет девушки?

— Нет, — парень опять растерянно захлопал ресницами, — была когда-то, но… В общем, меня такое не интересует…

— Что не интересует? Девушки? — Исмаил всё же не выдержал, решившись спросить то, что его так волновало.

— Ну, в общем, да. Я пробовал с ними, но… Не получилось. По многим причинам. Я будто чувствую, что мне никто не подходит, что я ищу что-то другое. Не могу этого объяснить, Исмаил-бей, но у меня с самого детства есть это странное ощущение… Именно поэтому я и приехал сюда, в Стамбул.

— Тебе нравятся мужчины? — Байрактар решил говорить открыто, устав притворяться, делать вид, что не понимает намёков парня.

Мурат смущенно отвернулся, при этом сильно покраснев. Его руки заметно дрожали, и в какой-то момент парень едва не выронил стакан с недопитым чаем. Теперь сомнений больше не оставалось. Мурат был из «таких». И, возможно, испытывал определённый интерес к своему соседу по квартире. Впрочем, насчёт последнего Исмаил предпочитал не строить лишних иллюзий. Он очень боялся разочарования.

— Д-да, — выдавил из себя парень, отвернув от него своё миловидное лицо, — только не бейте меня, пожалуйста. Я знаю, что это неправильно и…

— Прекрати, — Исмаил не выдержал. Ему безумно захотелось впиться в губы стоявшего перед ним молодого человека, а потом, повалив того на постель, грубо овладеть им. Изо всех сил оттрахать, вжимая в матрас и наслаждаясь его молодым телом. Но хотел ли этого парень? К сожалению, в последнем у Исмаила вовсе не было такой уверенности.

— Никто не знает об этом, — Мурат так и не решился повернуться лицом к собеседнику, — ну или почти никто. Но вы… Вы открыто спросили меня об этом, а я врать не умею, Исмаил-бей. Хотя мне очень стыдно признаваться вам в таком.

Наивность и чрезмерная доверчивость Мурата в очередной раз заставили Исмаила устыдиться своих мыслей. Да и вообще, не вовремя он затеял этот разговор. Надо было идти, ведь новая турецкая армия не терпит никаких прогулов и опозданий. Порядок в городе превыше всего. Главное, не допустить повторения того хаоса и анархии, царившей в городе первые месяцы после Катастрофы. Тогда рухнула их страна, рухнуло всё вокруг… На месте мировых держав возникали новые государства. Как правило небольшие и мононациональные, которыми управляли военные. А также лидеры из народа, до Катастрофы не имевшие никакого отношения к политике и слабо представлявшими себя во главе целой страны. Но внезапное исчезновение электричества, а точнее последствия этого исчезновения заставили людей иначе посмотреть на окружающий их мир. Переоценить своё отношение к жизни, наплевав на былые предрассудки. Самые сильные собирали вокруг себя тех, кто был слабее, организовывая поселения, города, небольшие государства. Никто больше не ждал помощи от правительства и вышестоящей власти. В новом мире приходилось рассчитывать лишь на себя.

День выдался сложным. В Стамбул вновь проникла группа беженцев с северных границ, которые уже много лет были закрыты из-за наплыва переселенцев из Европы. Теперь Турция казалась для многих настоящим раем. В первую очередь из-за тёплого климата, почти бесснежных зим, а также выхода к морям. Однако приток мигрантов не был выгоден властям Стамбула и вновь возродившейся на северо-западе Малой Азии Турецкой Республики. Северные границы охранялись особенно тщательно, превращая Стамбул в неприступную крепость, взять которую было не по силам переселенцам из Европы. Но, несмотря на все принятые турецкими властями меры, время от времени отдельные группы беженцев всё же прорывались через границу, после чего пытались скрыться в горах или в криминальных, почти неконтролируемых военными, окрестностях Стамбула.