Да обойдут тебя лавины - Сергей Бершов

С. Б.- Представь, есть. Знаешь, всегда казалось, что уж где-где, а дома успеется. Ни разу не пришлось побывать на Камчатке, а ведь там есть альпинистские маршруты на вулканы, очень привлекает хребет Черского в районе БАМа, там очень интересные скальные маршруты, которые хотел бы пройти. А какой интересный и мало освоенный альпинистами район Алтая!

А. П.- Да, завидую. Хоть и мы, журналисты, народ непоседливый. Но тебя мне никогда не догнать. Не спрашивала раньше, мечтал ли ты в детстве именно о такой судьбе? Кем себя видел в будущем?

С. Б.- Если думаешь, что, как большинство мальчишек, хотел быть летчиком или криминалистом, то ошибаешься. Видел себя рабочим - строителем, например, или станочником. Вообще говоря, об этом особо не задумывался. Ну, а горами интересовался не больше, чем прошлогодним снегом. И с уроков физкультуры убегал. Не потому, что не любил, а потому, что формы не было. В нашей многодетной и не самой благополучной семье имелись проблемы и посерьезнее. На улице Спортивной в маленькой, тихой Мерефе на Харьковщине, где я рос, не было ни стадиона, ни спортплощадок. Но без футбола, лыж, коньков детство свое представить не могу. В 15 лет перешел в вечернюю школу, стал учеником электрослесаря. И к моему счастью, в ту же "фирму" молодым специалистом был направлен выпускник политехнического Володя Поберезовский. Конечно, не догадывался, что встреча с ним определит всю мою дальнейшую судьбу.

Володя распахнул перед нами, заводскими пацанами, необъятный, таинственный мир. В этом мире сияли вершины, гремели лавины и камнепады, таили бездну трещины ледников. Он был населен удивительными людьми, сильными, смелыми, честными, способными не раздумывая отдать жизнь ради товарищей. Этот мир ждал нас! И мы тренировались на развалинах разрушенного в войну крематория, бегали кроссы, лазали по скалам в Крыму... А потом была первая поездка в альплагерь, в Приэльбрусье. И первая в жизни вершина - Виа-Тау, 1-Б категории трудности.

А. П.- А сколько всего у тебя было в жизни вершин?

С. Б.- Не могу назвать точную цифру. Что-то около двухсот. Давно уже записываю в личную карточку для участия в соревнованиях только сложные восхождения - "пятерки", "шестерки". Даже такую экзотическую, как Фудзияма, не внес в этот список - несложная, на нее почти каждый японец раз в жизни поднимается. И потом, разве в количестве дело? Суть в другом - занятия альпинизмом, причем, заметь, на любом уровне, дарят человеку такой заряд жизненной энергии, такие впечатления и эмоции, которые ни с чем не сравнить.

А. П.- Но есть, наверное, среди сотен вершин одна, самая-самая. Какую из них считаешь главной в своей жизни?

С. Б.- Трудный вопрос. Шуму больше всего было вокруг Эвереста: все-таки третий "полюс" Земли. Наверное, из высотных восхождений это в то время было пока наиболее серьезным. Но я ведь по альпинистской специализации не высотник - "технарь". Каким особенно горжусь из технически сложных? Кроме Ахоцзе, это вершина, которую "подарил" мне Слава Онищенко, отказавшись от восхождения.

А. П.- Эль-Капитан известен альпинистам всего мира как своеобразное мерило восходительского мастерства. А ведь высота горы всего около полутора километров. Вот как описывает ее американский альпинист Ройял Роббинс: "Среди скальных образований Йосемитской долины Эль-Капитан доминирует над всем. Положение, высота и отвесные полотнища стен делают его главой. Белизна скал, купающихся в солнечных лучах, создает впечатление невесомости. В дождь, в бурю, когда вдруг через разрывы в тучах прорывается солнце, он мерцает и струится светом, как ни один из отвесов в Йосемитах..."

С. Б.- Маршрут Салатэ, который мы выбрали для восхождения, и сейчас у меня перед глазами. Раскаленный калифорнийским солнцем гранитный отвес, над которым нависает стена. Характер скал, совершенно непохожий на все, с чем приходилось иметь дело по нашу сторону океана. Убийственная жара. И нет воды. Неимоверное напряжение каждого шага. Срыв. Еще один... Радость, что все же прошел по глянцу этих плит. Такое не забывается. Даже теперь, когда за плечами немало сложнейших маршрутов - и чисто скальных, и комбинированных, Эль-Капитан занимает в моем сердце особое место. Не стал бы задумываться, если бы предложили подняться по одной из его стен еще раз. Но хочу верить: самые-самые вершины еще ждут меня, моих друзей.

А. П.- Когда мне довелось путешествовать в Гималаях, высоко в горах, в Памаянгтзе, любовались в буддийском храме огромным филигранной работы многоэтажным изображением рая. Чего и кого там только не было! Птицы, драконы, люди, божества обитали в розово-бело-голубом великолепии. А за стенами храма сияла снегами Канченджанга - священная для индийцев и непальцев гора. Подумалось тогда - если бы изобразить рай попросили альпиниста, он бы изобразил мир вершин. Интересно, а чем можно объяснить популярность поговорки "Умный в горы не пойдет"?

С. Б.- Подозреваю, ее придумали сами альпинисты,- люди, умеющие понимать и ценить юмор, склонные к самоиронии. Кто занимается у нас альпинизмом? Академики, профессора, доктора и кандидаты наук, люди с высшим образованием. Горы для них - средство восстановления работоспособности, поддержания формы - ведь там молодеешь душой и телом. За две недели в высокогорье полностью обновляется состав крови. Если бы знали об этом те, кто прошел Чернобыль, кто вынужден жить в зонах жесткого радиационного контроля, наверное, использовали бы все возможности побывать на Кавказе, Памире, Тянь-Шане.

Но есть и еще причины, объясняющие, почему альпинизм - спорт интеллигенции. Рабочему, у которого отпуск короткий, отправиться в многодневную экспедицию не так-то просто. Да и дорогостоящее это удовольствие. Цены пуховых курток, спальных мешков, пластиковых ботинок, веревок, палаток, рюкзаков - просто астрономические. Если даже на среднем уровне заниматься - недешево. Ну и потом, многие у нас просто не умеют, не хотят проводить отпуск активно. Что говорить, если "отдыхать" и "лежать" для многих - слова-синонимы. Предел мечтаний большинства - пляжное безделье.

А. П.- Мне кажется, дело не только в этом. Альпинизм - он все же не для всех. Воли, смелости, да и просто желания снова и снова испытать себя таким образом хватает не каждому.

С. Б.- Да, ты права. По наблюдениям инструкторов альпинистских лагерей, из каждого отделения новичков, то есть из 10 человек, остается 1-2, не больше. Уходят, отсеиваются по разным причинам и позже. Но те, кто полюбил горы по-настоящему, не бросают их. Не обязательно становиться мастером экстра-класса. Можно всю жизнь ходить на восхождения, на уровне третьеразрядника. Таких любителей знаю немало и искренне их уважаю. И честное слово, горы приносят им радости нисколько не меньше, чем членам сборной страны.

Так что многое все-таки зависит от самого человека. Сейчас у тех, кто занимается альпинизмом, появились новые возможности. Работа в бригадах хозрасчетных альпклубов, альпинистских кооперативах дает возможность и зарабатывать нормально, и в горах находиться, сколько надо и хочется. Идея альпклуба: развитие альпинизма на основе финансовой самостоятельности. На Украине таких клубов десятки, они уже взяли на себя большую часть расходов, которые раньше несло государство. Бригады красят телевышки и ретрансляторы, ремонтируют здания, промышленные объекты.

А. П.- Насколько я знаю, альпинисты в народном хозяйстве работают уже немало лет.

С. Б.- И сам я, как помнишь, в свое время был маляром-высотником, пока не стал профессиональным спортсменом. С удовольствием вспоминаю время, когда работал "под куполом" - неба или какого-нибудь гигантского цеха. В мое время альпинистские бригады "не вписывались" в заскорузлую схему экономических отношений, существовали полулегально. А их работа оплачивалась на глазок. Сейчас промышленный альпинизм получил права гражданства. Таких бригад на Украине сотни, объем производимых ими работ исчисляется миллионными цифрами. Большая часть заработанного передается на финансирование экспедиций, работу секций, закупку снаряжения - все это осуществляют альпклубы. Бригады сами решают, какая часть заработанного уйдет на зарплату, какая - на дотацию к государственной пенсии детям погибших альпинистов, как это делается в харьковском клубе.

Не буду перечислять, сколько бюрократических рогаток приходится преодолевать, с какими административно-командными нелепостями сталкиваться. Например, парадокс с налогообложением. Все как будто понимают: альпклубы выполняют социальный заказ, работают с молодежью, пропагандируют здоровый образ жизни, но при этом суммы налогов, которыми облагаются альпклубы, непомерно высоки. Альпинистские кооперативы выполняют те же работы, но хотя трудятся они исключительно на собственный карман, к ним финансовая фортуна значительно более благосклонна. Какими "высшими экономическими интересами" это можно оправдать, не представляю. Кому выгодно "задушить" альпклубы? А ведь если ничего не изменится, это вполне может произойти.