Чарли Бон и Алый рыцарь - Дженни Ниммо

старый Иезекииль Блур и подконтрольные ему дети могут совершить что-то необратимо дурное. И вот появился Дагберт — утопитель, и зло, наконец, показало свою силу. Дагберт был уверен, что утопил Танкреда Торссона; действительно, если бы не чудодейственная сила котов, он был бы сейчас мертв.

   Парень смотрел, как Нортон поднимается на верхнюю ступеньку, затем поворачивается и оглядывается на фонтан в центре площади. Круг каменных лебедей с поднятыми клювами пускал серебристые струи воды в светящийся воздух. Танкред вжался в стену там, где свет уличных фонарей не мог его достать.

   Нортон сделал правой рукой странный знак  — поднял вверх указательный палец. И тут, прежде чем Танкред сообразил, что происходит, рука Нортона повернулась так, что указательный палец был теперь направлен прямо на него.

   Танкред проклинал себя за то, что оказался таким глупцом. Он совсем забыл о спутнике Нортона. Тот вышел из-за фонтана и направился прямо к Торссону.

   — Кто ты? Назови свое имя, — голос был глубоким и хриплым, — говори!

   Прижавшись спиной к стене, Танкред незаметно перемещался в сторону, пытаясь ускользнуть обратно в темноту переулка.

   — Стой! — прорычал мужчина, и мальчик замер, заметив, как незнакомец вытащил из-под складок своего плаща сверкающий меч, — назови свое имя, подлый шпион!

   Танкред обнаружил, что у него внезапно перехватило дыхание; а ноги стали ватными и отказались ему повиноваться. Он попытался вызвать ветер, наполнить воздух градом, но смог лишь поднять слабый легкий бриз. Мужчина был уже совсем рядом, его клинок рассекал воздух сияющими дугами света.

   — Неужели я должен умереть во второй раз? — отстраненно подумал Танкред.

   Свидетелей не было. Город казался пустынным; стих даже шум транспорта. Мальчик слышал только слабый стук, который он принял за биение собственного сердца. Но звук становился все громче и громче. Теперь он напоминал стук копыт по мостовой, а затем в тишину ночи ворвался голос:

   — Ашкелан!

   Мечник обернулся, и Танкред в изумлении уставился на всадника, сидящего верхом на белой лошади. Рыцарь был с головы до ног облачен в сверкающую серебряную кольчугу, его голову защищал шлем с закрытым забралом, с плюмажем из красных перьев, ниспадавших с навершия, а за спиной подобно парусу развевался алый плащ. В правой руке он держал блестящий меч с рукоятью, украшенной драгоценными камнями, а на щите, притороченном к луке седла, сияло пламенеющее солнце  — символ Алого короля.

   — Ты! — прорычал человек названный Ашкеланом. Держа оружие наперевес, обезумев от ярости, он бросился на рыцаря.

   Тот выбил спату из руки нападавшего одним ударом меча, и она зазвенела по булыжникам. Раздался крик боли, сопровождаемый гневным ревом: владелец спаты упал на землю, схватившись за раненую руку.

   Но вот он потянулся за своим клинком, и из его глотки вырвался целый поток загадочных и неразборчивых слов. Танкред уже собирался бежать с площади со всех ног, но замер на месте, не в силах поверить собственным глазам. Упавшая спата сама по себе взвилась в воздух и полетела в сторону рыцаря. Подняв меч, он парировал мощный удар, который чуть не отсек ему руку, но заколдованное оружие нападало снова и снова, заставляя отбивать удар за ударом. Танкред, как  он ни был напуган, не мог оторвать взгляд от необычного поединка и заставить себя покинуть место битвы.

   Всадник в алом плаще и его кобылица казались единым целым, хорошо слаженным механизмом. В следующий миг она молниеносно отпрянула в сторону, уходя от нападения, перепрыгнула струи фонтана и помчалась вокруг площади, выбивая подковами искры из мостовой. Заколдованный меч, не давая времени на отдых, похожий на летящую полосу света, атаковал рыцаря со всех сторон. Как ему удавалось отбиваться от такой серии молниеносных ударов, оставалось непостижимым. Внезапно, вопреки тактике боя, меч изогнулся и нанес решающий удар невероятной силы. Он пришелся поперек груди всадника, пробив металлическую сеть кольчуги.

   Рыцарь застонал от невыносимой боли, но любое промедление грозило ему смертью и, собравшись с силами, он одним могучим движением перехватил мечом зачарованную спату и отбросил ее от себя высоко вверх, как ядовитую змею.

   Танкред не стал дожидаться, пока она упадет на мостовую. Пораженный всем увиденным, он кинулся в переулок и выбежал оттуда на Главную улицу. Пережитый страх и волнение вызывали порывы ветра, свистевшие вокруг его головы, капюшон откинулся назад, а воздух над ним искрился синими и белыми всполохами. Добравшись до Лягушачьего переулка, он побежал в сторону кафе для домашних животных, громко крича на бегу:

    - Господин Комшарр, откройте, впустите меня!

   Внезапно из тени вышел высокий человек, и Танкред, не успев затормозить, врезался в него со всего размаха. Со стоном поражения мальчик — шторм закрыл глаза и упал на землю к его ногам.

   ГЛАВА  2  

ПРИБЫТИЕ   ЛОРДА   ГРИМВАЛЬДА

   Чарли Бон крепко спал. Неожиданно его разбудил гул голосов внизу во дворе. Стараясь не шуметь, мальчик встал с кровати, прошел через спальню и выглянул в окно.

   К главным дверям академии направлялись двое мужчин. В одном из них Чарли узнал Нортона Кросса, швейцара из Зоокафе. Он наполовину тащил, наполовину нес на себе щуплого маленького человечка в большой шляпе с поникшим пером.

   — Ух, ты, — хмыкнул Чарли.

   Он не мог разглядеть под шляпой лица мужчины, но хорошо слышал его душераздирающие стоны. Чарли немного приоткрыл окно, чтобы ничего не пропустить и быть в курсе того, что происходит.

   — Тссс! — зашипел Нортон, — Вы разбудите всю школу, сэр.

   Они поднялись по ступенькам к главным дверям, и Нортон позвонил в колокольчик. Мгновение спустя раздался лязг засова, и одна из тяжелых створок медленно отворилась.

   На пороге стоял портье Уидон — лысый, коренастый мужчина с кислым лицом:

   — Я думал, что ему не позволено выходить наружу.

   — Он просто захотел посмотреть город, — Нортон втащил своего спутника внутрь.

   — Что с ним такое? — спросил Уидон, хмуро глядя на проскакавший мимо него меч.

   Дверь закрылась прежде, чем Чарли успел услышать ответ Нортона. Но тут его внимание привлекло появление трех женщин. Они прошли через арку и пересекли двор.

   Гризельда Бон, бабушка Чарли, шла впереди, гордо подняв нос, напоминающий клюв хищной птицы. Ее сестры, Юстасия и Венеция, следовали за ней