Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Рабы сражались с силой, порожденной отчаяньем, но, кроме нее, мало что было на их стороне. Первого, кто подбежал к Ваэллиенту, он насадил на штык своей винтовки. Оставив оружие в кишках жалкой твари, он выхватил нож и, прыгнув вперед, ударил еще одного раба в шею. Повсюду раздавались вопли — остальные воины быстро разделывались с намеченными жертвами. Рабы нелепо размахивали руками, пытаясь защититься, и выглядели почти комично. Они были в очевидно безнадежном положении, но знали, что милосердия от кабалитов ждать не стоит, поэтому бились насмерть — или, по крайней мере, пытались. Ваэллиент сохранил пару рабов в полуживом состоянии, чтобы подвесить их на цепях «Рейдера» на замену двум недавно скончавшимся трофеям одной из предыдущих стычек.

Приказ поступил от самого верховного властелина — подчинить город — и это они и собирались сделать. Отряд Ваэллиента пронесся через Гору Скорби с тысячами других подразделений кабала Черного Сердца, и все они мчались наперегонки, чтобы первыми дорваться до убийства. Они прошлись по верхним шпилям, как пламя возмездия, убивая все, что стояло у них на пути. Им легко было определить повстанцев: это были те, кто пытался сопротивляться или сбежать. Теперь войска Черного Сердца подступали к похожим на лабиринты окраинам старого города — трущобам, фермам плоти, фабрикам и мастерским, из которых состояло бьющееся сердце Комморры, сокрытое под вершинами сияющих шпилей.

Длинные вереницы «Рейдеров» Черного Сердца начали разделяться и нырять в темные проулки, расходясь веерами по сторонам. Здесь разрушения были нагляднее, чем наверху, в Горе Скорби. Глубокие, как каньоны, промежутки меж боками шпилей были завалены рухнувшими плитами. Улицы и переходы провалились друг на друга, образовав запутанный многоярусный лабиринт. Беспорядочно торчащие балки, статуи и металлические конструкции, сброшенные с верхних уровней сотрясениями, завершали это хитросплетение. Ваэллиенту и его последователям в конце концов пришлось покинуть «Рейдер» и пробираться дальше в глубину пешком.

В километрах над ними большая часть сил Черного Сердца уже должна была смыкаться вокруг крепости Белого Пламени. Ходили слухи, что архонт Иллитиан совершил измену и собирается дать им отпор. Ваэллиент не печалился, что его назначили прочесывать глубины вместо участия в штурме. Как бы ни шло сражение за крепость Белого Пламени, там доминировали бы чудовищные высвобожденные энергии и титанические машины разрушения. Личные умения и отвага едва ли играли бы хоть какую-то роль в подобной среде, в то время как шансы на мгновенную аннигиляцию выглядели невероятно высокими. Ваэллиент чувствовал себя куда лучше, находясь внизу, на поле боя, где быстрый клинок и меткий выстрел все еще могли принести победу.

Они пробрались на более-менее сохранившийся бульвар, теперь накрытый неровной кровлей из рухнувших обломков, но не заблокированный полностью. Из разбитых труб с бульканьем вытекали зловонные сточные воды и собирались в черные зеркальные лужи в тех местах, где растрескалась мостовая. Местами виднелись немногочисленные тусклые огни, но за пределами освещенных мест царила абсолютная тьма. Ваэллиент и его воины продвигались вдоль улицы, когда он вдруг заметил огромный силуэт какого-то зверя, неподвижно стоящий в тенях. Он инстинктивно поднял винтовку, но в тот же миг шестое чувство подсказало ему, что то, на что он смотрит — неживое.

Ваэллиент осторожно приблизился и понял, что этот силуэт на самом деле был статуей, кропотливо сплетенной из труб и проволоки. Она изображала гигантское, похожее на антилопу существо со спиральными рогами, частично раздавленными упавшими обломками, так что теперь статуя выглядела так, как будто поддерживала покатый потолок. Чуть дальше виднелась другая статуя, припавший к земле хищник, готовый к прыжку. Рядом из-под кучи камней беспорядочно торчали конечности и часть рогатой головы, отмечая место, где раньше стояла его добыча. Теперь, когда он увидел, что это такое, Ваэллиент осознал, что они стоят среди целого зверинца застывших существ с иных миров. Наверняка до Разобщения ими был усеян весь бульвар.

Он ненадолго задался вопросом, кто сделал эти статуи — чистокровные комморриты или рабы. Сибарит решил, что звериный мотив означал, что рабы пытались воссоздать некие полузабытые элементы своего родного мира в жестокой и чуждой среде Комморры. Существование этих творений говорило о том, что какой-то мелкий архонт этой области снисходительно позволил своим рабам немного позаниматься творчеством. Скорее всего, это было расчетливое проявление жестокости — немного ослабить их узы, прежде чем снова затянуть их вдвое крепче. А может быть, неведомому архонту просто нравились эти штуки — в них была некая притягательная варварская роскошь.

Ваэллиент навострил уши, заслышав в отдалении топот бегущих ног. Он сделал резкий жест, и его клика попряталась в укрытия по обе стороны бульвара, держа оружие наготове. Ваэллиент остался стоять на виду и слушал, как приближаются бегущие шаги. Он услышал плеск, когда они промчались по луже, как кто-то споткнулся, а затем раздались характерные, похожие на щелчок кнута звуки огня из осколочного пистолета. Неожиданно показались три ведьмы, которые бежали с клинками и пистолетами в руках. Они то и дело бросали испуганные взгляды назад, в том направлении, откуда появились. Возглавляющая их ведьма вдруг увидела Ваэллиента и закричала.

— Нет! — только и успела воскликнуть она, прежде чем сибарит застрелил ее, попав в рот. Сверхскоростной осколок частично обезглавил ее, отчего под затылком как будто открылся отвратительный зев. Остальные воины открыли огонь долей секунды спустя и сразили двух оставшихся ведьм на месте. Они мчались так быстро, что их безжизненные тела проскользили еще несколько шагов по мощеному тротуару после того, как осколки сбили их с ног.

— Хех, — рассеянно выразил свое мнение Ваэллиент, опустив ствол винтовки. Он ожидал, что ведьмы бросятся прямо на него с ножами наголо, чтобы пустить ему кровь. Напротив, они, казалось, едва ли не почувствовали облегчение, увидев кого-то другого в стигийской тьме бульвара. Даже для ведьм это было странное поведение. Он быстро закинул винтовку обратно на плечо и снова осмотрел поверженные тела. Что-то с ними было не так, но было слишком темно, чтобы увидеть, что именно.

Он приближался к ним, чтобы лучше разглядеть их, когда его внимание привлек новый звук. Это было нечто похожее на шелест, долгий, всасывающий звук, словно глубокий вдох, который исходил из дальнего конца бульвара. Звук был слабый, но казался громким, как будто исходил из многих мест одновременно. Ваэллиент моментально выхватил винтовку и нацелил ее в ту сторону. Он услышал за спиной приглушенный лязг — его клика тоже направила оружие в смоляную темноту. Спереди донесся поток зловония, столь мерзостного, что у Ваэллиента заслезились глаза.

Он ощутил легчайший прилив паники, когда осознал, что, несмотря на его сверхъестественно прекрасное ночное зрение, вокруг становилось все темнее, причем прямо на глазах. Детали, которые он мог разобрать прежде — каменные обломки, статуи из проволоки, темные лужи — становились размытыми и неразличимыми, как будто поднимался туман, но никакого тумана не было. Тени как будто шли рябью и густели у него на глазах. Снова послышался этот звук, вибрирующее шипение воздуха, втягиваемого сотнями подрагивающих обонятельных отверстий.

Раздался быстрый скребущий цокот когтей по камню, и тьма ожила, породив сотни тощих иглозубых силуэтов ур-гулей, которые мчались навстречу им. Сибарит вскрикнул и рефлекторно застрелил первого же, что попал в прицел, но позади него бежала еще дюжина. Ваэллиент и его кабалиты Черного Сердца все еще отчаянно отстреливались от темной массы монстров-троглодитов, когда та нахлынула на них неудержимой волной.

Глава 11

ЧЕРНОЕ СХОЖДЕНИЕ

Харбир постепенно привыкал к телу, унаследованному от Беллатониса. Оно, впрочем, по-прежнему не особо ему нравилось. Никак не пропадало чувство, что оно представляет собой нескладное месиво не подходящих друг другу частей, сляпанных вместе, и напоминает марионетку в руках кукловода. Однако мало-помалу он смирился с этим. Некоторые странности этого тела были, определенно, по-своему полезны. К примеру, он никогда не чувствовал ни голода, ни усталости, и боль любого вида казалась лишь интересным, но ни в коей мере не раздражающим ощущением. Однако как бы Харбир не старался, он не мог заставить себя привыкнуть к наличию дополнительных глаз в своих лопатках, какими бы полезными они бы ни могли оказаться в будущем.

Они снова спускались. Для краткого разговора с Иллитианом Харбир вознесся к вершине крепости Белого Пламени, словно пробка, выскочившая из бутылки. Теперь же его подгоняли к основанию крепости, чтобы снова войти в фундаментальный слой, из которого он, следуя наставлениям Анжевер, вышел всего час назад. Четверо воинов Белого Пламени шли, сомкнувшись тесным ромбом вокруг Харбира, и едва не подталкивали его локтями. Они продвигались через сменяющие друг друга антигравитационные вертикальные туннели и казавшиеся бесконечными закрученные лестничные пролеты.