Крыса из нержавеющей стали (сборник) - Гарри Гаррисон

потом долго кряхтел от удовольствия, когда я скреб веткой его загривок. Я же кряхтел от натуги… впрочем, от удовольствия тоже.

— Откуда они взялись? — спросила Сивилла.

— Из лесу, — ответил я, даря радость четвероногому другу.

— Я о другом. Как эти твари сочетаются с вулканами, лавовыми потоками и гравитационными волнами?

— Очень просто. Это обитаемая планета, на ней есть поселения, и очень скоро мы в этом убедимся. Но сначала сходим по свинобразьей тропе в лес, поищем воду. Когда в котелке есть жидкость, он лучше варит.

— Согласна. — Она направилась к лесу. Я пошел следом, а за нами побрели новообретенные друзья, настойчивым хрюканьем требуя восхитительного почесывания. Расстались мы с ними только на поляне, окаймленной дубарисами. Кабан вонзил бивни в ствол перегруженного плодами дерева и безжалостно затряс. С ветвей посыпались желуди величиной с мою голову, и семейка увлеченно захрупала.

Мы вышли на заливной луг, изрытый острыми копытами. Он обрамлял живописное озеро, противоположный берег хоронился в размытой дымке. Мы сошли с топкой тропы, обнаружили россыпь камней, которая вела к воде, устроились на бережку и черпали ладонями чистую, прохладную воду, пока не напились вдоволь.

— Осталось только найти сухие палочки, добыть трением огонь, и можно будет подкрепиться жареной свининой. — Сивилла облизнулась.

— Никогда! Они — друзья. — Разбуженный словом «подкрепиться», мой желудок заурчал. — Разве что как-нибудь потом, в отдаленном будущем, если не найдем другого источника пищи. По-моему, сейчас самое время для небольшой разведки. Этот мир — обитаемый или был обитаемым. Мутанты-свинобразы не сами расселились по галактике, их развезли люди. Значит, тут должны быть и фермы.

— Фермы? Я даже не представляю, как они выглядят. Я родилась и выросла в городе, вернее, в городке. Всегда верила, что еда растет в магазинах. Родители мои, если они вообще существовали, были программистами, или телеведущими, или еще кем-нибудь в этом роде. Ни фабрик, ни загрязнения окружающей среды — в дальних городах, построенных роботами, о подобных спутниках цивилизации знают только понаслышке. Моя родина — самый что ни на есть заурядный городишко, сплошь ухоженные парки и дома, вписанные в ландшафт, скучища невыносимая…

В тумане на другом берегу озера появилась брешь. Я показал на нее.

— Как вон то местечко?

ГЛАВА 6

— Какое местечко? — Она встала и притенила глаза ладонью.

Я снова показал, на этот раз молча.

— Увидишь один, считай, что увидел все, — хмурясь, пробормотала она.

— Такое впечатление, будто их на конвейере делают, как завтраки из кукурузных хлопьев. Вынимаешь из коробки, склеиваешь, раскрашиваешь, подключаешь к источнику тока — и пожалуйста, городок живет. В Родинограде

— так и называется, хочешь верь, хочешь не верь, — я даже в школе не смогла учиться. Экстерном сдала экзамены за первые классы, а потом улетела и с тех пор не возвращалась. Мир повидала, в полиции послужила. Ничего, понравилось. А после меня завербовали в Специальный Корпус. Вот и вся биография.

— И что, не тянет хоть на денек заглянуть в родной Родиноград?

— Ни капельки.

— А ведь там, наверное, уютно, и еда в магазинах растет. Или так охота жареной свинины, что ты готова убить свинобраза голыми руками?

— Слушай, сколько можно, а? Заглянем, все равно больше делать нечего.

Озеро было невелико, и обойти его труда не составило. Бодрый спортивный шаг Сивиллы постепенно укорачивался. Наконец она остановилась и твердо произнесла:

— Не хочу.

— Чего ты не хочешь?

— Заходить туда. Ни малейшего желания. Это Родиноград, один к одному. Штамповка с конвейера. Вставляешь штепсель в розетку, и пошло… Ненавижу свое детство!

— В этом ты не одинока. Правда, мое детство скрашивали свинобразы, — по крайней мере, светлые воспоминания остались только от них. Давай-ка все-таки заглянем. Может, в этом штампованном городишке есть ресторанчик Мак-Свини, и там мы раздобудем по сандвичу?

На улицах не было ни души. Дома казались необитаемыми. Единственная дорога, выходившая из городка, обрывалась посреди луга. Возле нее стоял щит указателя, обращенный лицевой стороной к городу, и мы не смогли ничего прочесть, пока не приблизились. Сивилла застыла как вкопанная и с такой силой сжала кулаки, что побелели суставы. И зажмурилась.

— Прочти.

— Уже.

— Ну и что?

— Просто совпадение.

Она резко открыла глаза и процедила сквозь зубы:

— Сам-то хоть веришь? Что тут написано? «Добро пожаловать в Родиноград». Мы что, спятили? Или вся эта планета умом тронулась?

— Ни то ни другое. — Я сел, сорвал травинку, воткнул в зубы. — Здесь что-то творится. И мы должны выяснить, что.

— Я уже выяснила, что здесь творится. Ты сидишь на пятой точке и жуешь траву. — Она не на шутку рассердилась. Впрочем, ее злость меня гораздо больше устраивала, чем страх или подавленность.

Я ободряюще улыбнулся и похлопал по земле рядом с собой.

— А коли так, к делу! Садись и жуй траву. А я схожу на разведку.

Она села. Возможно, подчинилась силе моей личности, а может, просто устала. Я со скрипом поднялся на ноги и поплелся в Родиноград.

Очень скоро я узнал все, что стоило узнать, и вернулся посидеть рядом с Сивиллой и пожевать траву.

— Странно, — подвел я итог своим раздумьям. — В жизни ничего подобного не видел. Во-первых, в городе пусто. Ни людей, ни собак, ни машин, ни детей. В Родинограде никто не живет. А почему? Скорее всего потому, что он для этого и не предназначался. Дверные петли не поворачиваются, а сами двери, похоже, неотделимы от стен. То же самое и с окнами. И не видно в них ничего. То есть видно, но такое впечатление, будто все это — не в доме, а на стекле. На что ни глянь, все кажется халтурным, недоделанным. Городишко не так на Родиноград похож, как на представление о Родинограде.

Она помотала головой.

— Какое еще представление? Ты хоть сам представляешь, о чем говоришь?

— Не надо нервничать. Да, я еще не во всем разобрался. Пока лишь пытаюсь собрать в логическую цепочку разрозненные и очень странные факты. Мы с тобой очутились в какой-то пещере. Кругом — вулканы, лавовые потоки, зато ни травы, ни чего-нибудь еще. — Я поднял глаза, а затем указал на распухшее светило. — Заметь, солнце прежнее. Итак, мы решили прогуляться и обнаружили зеленую траву и живность, свинобразов из моей юности…

— И Родиноград из моей. Неспроста это все…

— Совершенно верно. — Я вскочил и быстро заходил взад-вперед. Ничто не стимулирует мозги лучше такой ходьбы. — Слэйки знал, что отправляет нас вовсе не в рай. Так и сказал. Следовательно, он тут уже побывал. Вероятно, он считал, что забрасывает нас в преисподнюю. То местечко, где мы очухались, чертовски смахивает на ад, там