Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

— Я не боюсь демонов. Моя мать охотилась на них всю жизнь.

— И один из них ее убил.

— Не повезло ей, — пожал плечами Джемулан. — Зато отец после этого смог жениться на твоей матери.

— Не повезло ему, — усмехнулась Орденозия.

— Почему? — не удержался я.

— Потому что моя мать убила его отца, — мерзко улыбнулась Орденозия.

— Он был и твоим отцом тоже, — сухо напомнил Джемулан.

— Это не значит, что я должна ему сочувствовать. Кстати, вы долго еще собираетесь меня объедать?

— Как только вот этот полудурок насытится, — с отвращением покосился в мою сторону Джемулан. Орденозия тоже скривилась.

Все-таки чувствуется, что сиды — одна из рас эльфов. Этот вечный эльфийский снобизм из них так и прет. Смотрят на меня, как на вошь последнюю.

— Ладно, я наелся, — прохрипел я, ковыряя в зубах кончиком когтя. — Можем прыгать.

— Куда на этот раз, братишка? — осведомилась Орденозия.

— Сначала в Вур, — ответил Джемулан. — Потом на Землю-2006.

— Вур?.. — не понял я. — Что еще за Вур? Земля же с Эйкром по соседству.

— Вначале мне нужно сделать еще одно дело.

— Что еще за дело?

— Приказ шефа. Нам с тобой велено устранить нашего бывшего агента Вихрпул по прозвищу Рубака.

— За что?

— Он убил другого энгаха.

— За что?

— Случайно, по всей видимости, — пожал плечами Джемулан. — Но это не имеет значения. Убийство или покушение на убийство коллеги у нас всегда карается смертью.

— Угу. И где мы его будем искать? Как я понимаю, энгах может быть… где угодно.

— Но тебя же я нашел, верно? А с Рубакой еще проще. Его Слово было вычеркнуто, он больше не может перемещаться. Застрял в Вуре — это мир в двух шагах отсюда. И мы туда сейчас отправляемся.

Глава 6

В мире между Эйкром и Вуром мы пробыли от силы минут десять, но впечатления я получил незабываемые. Сами представьте — висишь в пустоте, залитой льющимся из ниоткуда светом, и видишь далеко-далеко впереди… самого себя. Свою собственную спину.

Я повернулся в другую сторону — и там тоже увидел себя, смотрящего в противоположную сторону. Посмотрел наверх — увидел в необозримой дали пару когтистых ступней и хвост со скорпионьим жалом. Посмотрел вниз — уперся взглядом в собственную макушку и заостренный гребень-полумесяц.

Я видел самого себя везде, куда бы ни глядел — и рядом с каждым из меня стоял… висел Джемулан. Все пространство вокруг усыпано нами двумя.

Хотя приходилось очень пристально вглядываться, чтобы понять, что это такое. Не обладай я таким острым зрением, не различил бы ничего, кроме микроскопических точек. Очень уж большое расстояние.

Конечно, мне стало интересно, что же все-таки я вижу. Я пустил в ход Направление и пораженно понял, что смотрю не на какой-то мираж или оптический обман. Я реально вижу самого себя. А значит, мы находимся в очень, ну просто очень мизерном мире.

Поначалу я подумал, что это анклав. За время шляния по мирам анклавов я повидал немало — и большую их часть вполне реально облететь за считаные дни… ну пусть недели. На этот, судя по всему, достаточно и часа.

Однако Джемулан весьма меня удивил, сообщив, что это не анклав, а полноценная вселенная. Я попросил разъяснений, и он скороговоркой поведал, что вселенные, как известно, бесконечны — и это действительно так. Однако планеты тоже в определенном смысле бесконечны — или вы можете найти у шара начало и конец? Вселенная классического типа — четырехмерная гиперсфера… или, в случае Эйкра, четырехмерное кольцо Мёбиуса. Если очень-очень долго лететь в одном направлении, в конце концов вернешься на то место, с которого начинал — в этом и заключается бесконечность вселенной.

Другое дело, что проверить это на практике невероятно трудно, поскольку протяженность этой гиперсферы — миллиарды световых лет… или даже сотни миллиардов. Тем не менее порой встречаются вселенные и поменьше… а изредка бывают и совсем крошечные. Такие, как эта. Обладая острым зрением, здесь можно увидеть собственную спину — очень-очень далеко впереди.

На этом месте я перебил Джемулана, спросив, чем же в таком случае нормальная вселенная отличается от анклава.

— Расположением в метапространстве, — ответил сид. — У полноценной вселенной собственная «клетка в таблице», а анклав — это просто замкнутый кусочек пространства, отделенный или отделившийся от какой-нибудь вселенной. Своего рода пузырек между мирами… или даже внутри мира.

— Надо же. А я думал, что мир от анклава отличается только размером.

— Распространенная ошибка. Мир, или вселенная — это самостоятельный четырехмерный континуум, а мирок, или анклав — пространственный сегмент, обособленный от родительского континуума, — повторил еще раз Джемулан. — Но поскольку настолько крошечные вселенные — огромная редкость, многие путаются в терминологии и называют анклавами все маленькие миры скопом.

— Это да, патрон, — подтвердил внимательно слушавший Рабан. — Мы с Волдресом так всю жизнь и делали.

— Кстати, ты нас видишь? — спросил Джемулан, пристально вглядываясь в даль.

— Нас — которые здесь, или других нас — которые там?..

— Которые там.

— Вижу.

— А я нет… хотя раньше видел.

— Зрение ухудшается? — посочувствовал я.

— Зрение у меня идеальное.

— Тогда в чем дело?

— Кажется, мы уже договорились, что я тебе не учитель, — высокомерно ответил сид. — Давай руку, полудурок, прыгаем в Вур. Совершенно незачем тут болтаться.

— Может, я все-таки сам нас переброшу? — предложил я. — Ну тебе что, жалко?

— Ты не сможешь.

— Почему это?

— Мы ограничили твое Слово стажерскими правами, — неохотно сообщил Джемулан.

— И что это значит?

— Ты можешь перемещаться сам, но не сможешь никого взять с собой.

— То есть…

— Да. Если ты попытаешься перебросить нас, то перепрыгнешь один — я останусь здесь. Так что пока я твой куратор — перемещением занимаюсь я.

— И долго это будет продолжаться?

— Зависит от твоего поведения. Давай руку.

Я молча сунул Джемулану среднюю левую ладонь, с трудом подавляя желание выпустить когти.

Перед тем, как переместить нас, сид на миг задумался, крутанул пальцами, создавая крошечное облачко, и достал из кармана что-то вроде пудреницы. Оттуда он извлек пару желтых конусов, которые тут же сунул себе в ноздри, и еще какой-то шарик, который запихал куда-то в горло.

— Кстати, как у тебя с дыханием? — неохотно спросил меня Джемулан, покончив с этой процедурой.