Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Тигурий прозрел…

Сципион уничтожил последнего часового, раздробив тому позвоночник. Некрон исчез, но на его место уже шли новые.

— Ставьте взрывчатку. — Он с силой прижал мелта-бомбу к основанию пилона, давая магнитам закрепиться на странном металле. Катор и Эрдантес прикрывали его огнем. Реактивные болты и сгустки раскаленной плазмы вспарывали туман, разрывая на части приближающиеся силуэты. Им отвечали залпы гаусс-орудий, причем как от задних шеренг, так и от поверженных прежде некронов, что восстанавливались и вновь переходили в наступление.

— А это вообще сработает?

Сципион обернулся на голос Джинн. Она сидела на корточках рядом с Сиа, отстреливаясь по мере возможности. Девушка выглядела напуганной. Смерть Денска потрясла ее, но она по-прежнему готова была сражаться.

— Я не знаю, — ответил Сципион. — Вот почему нужно использовать все, что у нас есть.

Он бросил мимолетный взгляд на тактический дисплей своего визора. Все ударные группы заняли свои позиции. И вдруг он увидел руну Тигурия.

Она светилась янтарно-оранжевым. Жизненные показатели библиария падали. Сципион посмотрел на обледенелое плато и увидел Тигурия, связанного боем с лордом некронов. И он, опутанный вуалью тьмы, проигрывал.

— Катор, бери свою пушку и за мной!

Сципион сорвался с места и побежал к библиарию, его брат — чуть позади.

— Постой! — закричала Джинн. — Не бросай нас!

Браккий, Эрдантес и прочие сражались с приближающимися к пилону некронами. Их цепочка растянулась, и духи, извиваясь, рванулись к беззащитным людям.

Сципион замер, разрываясь в нерешительности. Это он бросил их в бой. После горного перехода он мог бы оставить Джинн и ее партизан позади, чтобы они наблюдали за сражением с безопасного расстояния. Но он захотел искоренить некронов, сровнять с землей их артиллерию и снискать себе славу, взяв Холмы Танатоса. Отступать уже было поздно. Люди сами избрали свою судьбу.

Он устремился на помощь Тигурию.

— Сципион! — пронзительные крики Джинн летели ему в спину, словно проклятья.

Глава двадцать третья

С момента принятия его в ранг боевого брата сержант Атавиан служил среди опустошителей Второй роты. Таковым было первое назначение любого Ультрамарина во Второй роте, но Максима Атавиан так с ними и остался. Его отделение знали как Убийц титанов, и имя это они заслужили по очевидным соображениям. Имея дело с тяжелым вооружением, Атавиан по большей части пользовался лазпушкой, своим любимым оружием. «Гроза танков» — так его еще называли. Сам Атавиан всегда отвечал на это: «Почему только танков?»

У Убийц честь оперировать лазпушкой отошла братьям Гектару и Улиусу, в то время как сержант Атавиан лишь указывал им, куда направлять ее разрушительную ярость. За время службы ему довелось повидать немало чудовищ и тяжелых машин, сраженных ее обжигающими лучами. Биоформы тиранидов, демонические машины Великого Врага, несуразные скрап-крепости орков — Атавиан видел, во что все это превращалось после знакомства с его верным орудием. В дистанционном бою для космодесантника не было ничего мощнее и лучше. Но здесь, на Дамносе, ему пришлось столкнуться с такими технологиями, что даже он стал сомневаться, сможет ли лазпушка с ними справиться. Парящие обелиски из живого металла, воины-скелеты, после гибели восстающие снова и снова как ни в чем не бывало, крохотные насекомоподобные существа, способные осквернять машинный дух и обращать его против носителя, — таковы оказались враги Второй роты, некроны.

Встав на колени и опустив голову, Атавиан вместе со своими братьями прочел Литании Точности и Действенности. Воины выстроились полукругом: бойцы с тяжелым оружием встали по бокам от сержанта, тогда как их товарищи с болтерами замыкали линию. Обвалившаяся колонна была далеко не самым лучшим укрытием, но зато с нее открывался отличный обзор на тундру, разделявшую Аркону и Келленпорт.

Неподалеку от Убийц титанов расположились их побратимы, опустошители сержанта Тириана. Атавиан, покончив с литаниями, коротко отсалютовал ему и поднялся на ноги; Тириан ответил, воздев руку в силовой перчатке и неспешно поклонившись. Его отделение, «Молот Жиллимана», заняло ступенчатую каменистую платформу. Возможно, когда-то это была лестница, ведущая к одному из храмов, но сейчас от нее мало что осталось. Тяжелые болтеры образовали первую линию, прикрывая засевших позади бойцов с ракетными установками, взявшими на прицел накатывающую с востока волну некронов.

Тени монолитов четко вырисовывались в свете закатного солнца. Именно они являлись основной целью Атавиана, пирамиды из живого металла, низвергающие смерть из кристаллов на своих вершинах. Но даже эти здоровенные громадины казались игрушками в сравнении с еще большим уродливым сооружением, двигавшимся в центре фаланги. Оно представляло собой высокую, собранную из кристаллических труб башню, установленную на основание обычного монолита. Разряды энергии с треском метались между ним и двумя другими машинами. «Похоже на какой-то узел или ядро», — решил Атавиан. Он водрузил прицел на планку болтера и обратился к своим воинам:

— Сталь и смерть! Мелты и плазма — на передний край, танкоборцы — со мной назад. Помните, как мы сразили «Мучителя душ», титана-отступника, между прочим! Напомните мне, за что мы заслужили себе Принципекс Максиму в тот день и почему наше имя будет воспето в легендах после нашей смерти?

Ответом словам сержанта стали полные готовности и одобрения крики. Несмотря на свою роль опустошителей, они уже стали ветеранами многих кампаний. И он доверял им, всем и каждому.

— Слава Убийцам титанов, и пусть Бог-Император упивается нашим яростным гневом!

Единый рев вырвался из глоток Ультрамаринов.

Сержант Атавиан никогда еще не гордился ими так сильно. Крики его Убийц титанов эхом разносились в тишине, перекликаясь с возгласами воинов Тириана. Одного взгляда в прицел оказалось достаточно, чтобы понять — орды некронов подошли на дистанцию поражения. Энергетические потоки между монолитами становились сильнее. Их присутствие определяло положение дел. Атавиан приготовился отдать приказ к атаке.

«Капкан» — так это называли ветераны ордена, старые наставники Праксора. «Когда одной армии удается обойти и окружить другую».

На западе были некроны, вышедшие из самой гробницы, во главе с лордом, которого Сикарий жаждал лично сразить в бою один на один. С востока же наступали силы, штурмовавшие Келленпорт, но отозванные для того, чтобы захлопнуть ловушку, из которой Ультрамаринам уже не суждено было выбраться.

Зная, что ему предстоит сражаться на два фронта, Сикарий распределил свои войска двумя полукругами так, чтобы каждый оборонял то направление, откуда исходит угроза. В тылу он расположил опустошителей. Некроны привели с собой технику — громадные монолиты, один из которых ранее на глазах у Праксора капитан собственноручно если не уничтожил, то как минимум обездвижил. Если бы у них было еще три таких же Сикария, с его везением и умениями, способных еще трижды добиться подобного… Арьергард замыкало тактическое отделение Солина, готовое вступить в бой сразу же, как только тяжелые орудия сделают все, что в их силах.

Праксор и его люди готовились принять на себя основной удар пехоты некронов и их командного эшелона. Дредноуты, Ультраций и Агриппен, присоединились к группе, возвышаясь среди Львов Макрагге. Сюда же Сикарий отрядил штурмовые отделения. Они должны были стать его козырной картой, ударив в самое сердце вражеских фаланг и проложив путь для капитана, чтобы тот мог убить повелителя некронов.

Капеллан Трайан преклонил колени в центре, между двух полуколец Ультрамаринов. Они ждали своего последнего боя на вершине руин какой-то древней базилики. Она давно обрушилась под натиском некронов, но, несмотря на это, капеллан отыскал большую каменную аквилу, погребенную под опавшим снегом. Стоя на вершине, он вознес последние молитвы, взывая к Императору даровать им отвагу и защитить от беды.

Сердцем Праксор знал, что эта битва станет самой крупной и самой тяжкой из всех, что ему пришлось пройти в бытность Ультрамарином. Сотворив знак Имперского орла поперек груди, он пожелал, чтобы это не стало для него последним ритуалом. Его взгляд упал на Сикария.

Капитан взирал на север, на Холмы Танатоса.

— Там тихо, — еле слышно молвил он. Львы, включая Дацеуса, молча стояли возле него.

Праксор заговорил:

— Прекращение огня может означать, что Сципион… — он замялся, поправляя себя, — что сержант Вороланус и лорд Тигурий справились со своей задачей.

Сикарий обернулся. Своим тяжелым, как гранит, взглядом он смерил Праксора. Тот не понял, что своими словами нарушил ход мыслей капитана.