Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Малхиерит и Ксхубаэль обменялись настороженными взглядами, но это был лишь миг нерешительности перед тем, как окончательно затянуть петлю. Они знали, что Вект убьет их самыми ужасными из всех вообразимых способов, если поймает их на том, что они используют покровительство Иллитиана для возвращения своих округов Комморры. Иллитиан сделал вывод, что ситуация в Хай'кране и Йолоске должна быть действительно отчаянная — и с каждым часом становится все хуже.

— Нужно действовать быстро, — с вздохом признал Малхиерит. — Если мы сейчас помедлим, то все, ради чего мы трудились, будет утрачено. Если Вект пойдет против нас просто потому, что мы пытались как-то обезопасить себя, пока он бездействовал, тогда мы будем сражаться с ним. Разве у нас есть иной выбор?

— Малхиерит говорит верно, — проворчала Ксхубаэль. — Мы не можем просто сидеть и ждать, когда Векту заблагорассудится что-то сделать, пока все кругом скатывается в анархию. Да будь он проклят, в самом деле, если он нам не поможет, то нам придется помогать себе самим. Может, он вообще уже мертв, а мы не знаем.

Иллитиан находил весьма маловероятным, что Вект встретил свою давно заслуженную кончину, но решил не возражать ей. Мелкие архонты и главари банд мрачно кивали. Они явно понимали, что любые противоречия с их стороны в настоящий момент приведут только к быстрой и гарантированной смерти от рук воинов Белого Пламени. Они попали в ловушку и были втянуты в заговор просто потому, что стояли рядом, когда более могущественные архонты открыто обсуждали подобные дела. Может быть, позже они попытаются ускользнуть и сбежать с доносом к Векту, но над ними всегда будет висеть вопрос: «Почему вы ничего не сделали, чтобы остановить их?» И все же Иллитиан мысленно сделал себе заметку, чтобы при первой возможности переместить их отряды внутрь крепости. Так проще будет следить за ними и контролировать.

— Вы получите мою поддержку… — начал Иллитиан, но тут его прервал вопль:

— Предатель!

Это воскликнул один из главарей в задней части дворика — молодой гибкий геллион с длинными густыми волосами. Он метнулся к Иллитиану, но двое стражей прыгнули навстречу, чтобы перехватить его. Геллион быстро ушел в сторону и с разворота ударил ближайшего стражника ногой, распоров ему вену лезвиями шпор. Стражник рухнул наземь, заливаясь кровью, и весь двор погрузился в суматоху. Другие стражники бросились вперед с поднятыми винтовками. Инкубы Иллитиана сомкнулись вокруг архонта защитным кольцом. Остальные предводители банд, Малхиерит, Ксхубаэль и другие архонты как один попятились от сумасшедшего отщепенца, мгновенно оказавшись рядом с Иллитианом и его телохранителями, отвлеченными одиноким геллионом.

Именно в этот миг настоящий убийца нанес удар.

Не в натуре Иллитиана было испытывать удачу. Холодная логика была его излюбленным оружием, а тщательно продуманный план — предпочтительным методом. Он всегда стремился не полагаться на случай, даже когда казалось, что судьба все чаще подталкивает его к таким затеям, где шанс играет все большую роль. Иллитиан чувствовал себя, как азартный игрок, который уже поставил на кон все, что имел, но вынужден делать это снова и снова, просто чтобы оставаться в игре. Разумеется, была вероятность, что во время встречи с архонтами произойдет еще одно покушение на его жизнь. Он тщательно проследил, чтобы шансы были на его стороне, но всегда понимал в глубине души, что однажды настанет миг, когда на чаше весов будет лежать вся его жизнь, и тогда в нее вмешается чистая случайность.

Вот он, этот миг. Инкубы редко действовали несогласованно, но на этот раз они оставили слепое пятно, прикрывая Иллитиана. В промежутке между бронированными плечами инкубов мгновенно возник клинок и с неудержимой скоростью устремился к груди Иллитиана. По воле злого случая, Иллитиан увидел оружие, лишь когда оно было в считанных дюймах от него, и отчаянно попытался увернуться — но уже слишком поздно.

Неудачи продолжали накладываться друг на друга. Теневое поле вспыхнуло с микросекундным запозданием и не смогло лишить выпад всей силы, клинок прошел сквозь клубящееся облако энтропической энергии, которая лишь замедлила его, но не остановила, и продолжил движение к сердцу. Острый игольчатый кончик с удивительной легкостью пробил скрытые под одеждой доспехи, рассек твердую, словно алмаз, матрицу, будто она была всего лишь толстой тканью. Когда нашедшее цель острие вонзилось глубоко в плоть Иллитиана, он закричал, в полной уверенности, что испускает свое последнее дыхание. Потом это случилось…

…Где-то в бурлящей неопределенности пустоты чуть встрепенулась древняя и невообразимо чуждая сущность. Движением, осознанным не более, чем подрагивание ресницы, оно разделило и заново сплело нити Судьбы. Удовлетворенная, сущность снова затихла…

…В саду Иллитиана полыхнула ослепительная желтая вспышка. Клинок дрогнул и отскочил, словно наткнулся на камень. Иллитиан отшатнулся, моргая, чтобы убрать яркие пятна, танцующие перед его глазами.

Он смутно видел, как инкубы снова смыкаются вокруг него, рубя клэйвами неведомого убийцу. Потом его зрение частично прояснилось, и он увидел архонта Вериксию, которая лежала у его ног в луже собственной крови. Инкубы отсекли ей руку чуть ниже плеча. Отрубленная рука все еще сжимала клинок, которым она его ударила — оружие выглядело искаженным и оплавленным, как будто его накалили до немыслимых температур.

Иллитиан смотрел сверху вниз на Вериксию, пытаясь понять, почему она пожертвовала собственной жизнью, чтобы попытаться его убить, и почти преуспела. Верность Векту? Страх воздаяния? Хотя силовые лезвия инкубских клэйвов прижигали раны, она была в считанных секундах от того, чтобы окончательно истечь кровью. Она подняла на него взгляд, полный неугасимой решительности, и выплюнула свои последние слова:

— Вект уничтожит и тебя, и всех, кто с тобой! Ты так же мертв, как я — ты просто еще этого не знаешь!

Иллитиану пришлось потрудиться, чтобы взять себя в руки, чтобы его насыщенное адреналином тело не пробирала неконтролируемая дрожь после того, как он так близко разминулся со смертью. Ему хотелось растоптать мертвое лицо Вериксии, закричать на нее, проклинать стражей за то, что они его подвели, убить всех, кто был достаточно близко, чтобы увидеть мгновенный ужас, наполнивший его, когда лезвие вонзилось в плоть.

Вместо этого он сжал губы в тонкую нить, нахмурился и несколько секунд глубоко дышал. Архонты и главари стояли словно парализованные в окружении разгневанных кабалитов Белого Пламени. В нескольких метрах от него валялся труп геллиона. Он лежал наполовину в фонтане, испещренный бесчисленными красными кратерами, где осколочные винтовки разорвали его плоть, уже почерневшую и раздутую от десятков различных токсинов, распространяющихся внутри.

Иллитиан посмотрел на застывшие, исполненные страха лица перед собой. Они ожидали, что их перебьют. Именно так бы обошелся с ними Вект в подобных обстоятельствах. Даже вероятности, что кто-то из остальных знал хоть что-то о покушении, было бы достаточно, чтобы приказать подвергнуть пыткам и убить каждого из них. В соответствии со своей смертоносной змеиной логикой, Вект счел бы, что ни один из этих архонтов не стоит того, чтобы рисковать и оставлять его в живых после подобного случая. Иллитиан закрыл глаза и снова глубоко вдохнул. Он не был Вектом. По крайней мере, пока что. Он открыл глаза и милостиво улыбнулся.

— Как я говорил… — с ледяным спокойствием произнес Иллитиан, — …прежде чем меня столь грубо прервали, я поддержу вас в попытках вернуть ваши ярусы города. Я уполномочу своей властью любого архонта, которому она нужна для того, чтобы вернуть наш осажденный город под контроль. В нынешнем кризисе Вект доказал, что недостоин быть нашим лидером, и нам самая пора взять дела в собственные руки. Именно так, как вы сказали — мы должны держаться друг друга, чтобы помочь самим себе.

Глупцы жадно глотали его слова и кивали, выражая довольное согласие со всем, что говорил Иллитиан. За доверчивыми улыбками, несомненно, крутились шестеренки: архонты размышляли, насколько далеко они могут зайти вместе с Белым Пламенем и что они могут с этого получить. Неважно, ведь теперь они были его архонтами, не Векта, и с каждым мигом, что они провели в услужении ему, им будет сложнее освободиться. Он привяжет их к себе еще крепче, и они привлекут других архонтов, надеясь снизить свой собственный риск. Одиночке тяжело устроить революцию, но в толпе каждый может позволить себе храбрость.

На миг Иллитиана отвлекли невидимые голоса, прошептавшие ему несколько докладов. Два из них были ожидаемыми, третий же — ни в коей степени. Архонт Белого Пламени ответил несколькими сжатыми инструкциями, прежде чем снова повернуться к своей плененной аудитории. Без дальнейших притворств он начал раздавать им приказы.