Страж (СИ) - Оксана Букия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть доказательств, что мне передали уже упакованные Руны, у вас тоже нет?
Седов зловеще усмехнулся.
— Тебя сейчас отведут в комнату, где будут лежать Руны. Тебе нужно будет дойти до них и взять в руки. Для чистоты эксперимента формы на тебе не будет. Но блокатор мы снимем, и ты сможешь пользоваться своим способностями стража. Согласен?
Способностями стража, которых у меня наверняка больше нет. На что они надеются? Что меня сотрет в порошок при прямом контакте с Рунами?
Георгий кивнул.
Комната вся была обшита защитными пластинами. Перед самой дверью с Гронского, как и обещал Седов, сняли блокатор, и он вошел внутрь. На столе лежал открытый бокс с камнями. Теми самыми, которые нашли в его машине.
Он не успел сделать и шага, когда его впечатало в стену. Давление энергии, идущей от Рун было настолько сильным, что он не мог даже пошевельнуться. Распластанный по стене, Георгий пытался выстроить рисунок, но раз за разом происходила осечка и контур распадался, не успев выстроиться в четкое очертание.
Перед глазами стояла плотная красная пелена. А внутренности казалось сейчас расплющатся и вытекут вместе с хлещущей из носа и ушей кровью.
នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល
Только этого сейчас не хватало
នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល
Георгий оторвался от стены и сделал шаг вперед.
នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល
នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងម ជាផ្នែកមួយ នៃការទាំងមូ ជាផ្នែកមួ នៃការទាំងមូល ជាផ្នែកមួយនៃការទាំងមូល នៃការទាំងមូល
— Воронка.
Георгий с трудом разлепил веки. Перед его глазами завис шлем стража. Сам он, судя по ощущениям, лежал на полу, а владелец шлема стоял рядом на коленях, накладывая на него контуры своего рисунка.
— Он приходит в себя.
— Давай еще раз.
— Воронка.
Обновленный контур рисунка впечатался в тело Георгия, впитывая в себя лишнюю энергию Рун, как тому показалось вместе со всеми внутренними органами. Да, работа Рассеивателя — это не то, что хочется испытывать на себе.
— Я в порядке, — прохрипел он. — Больше не надо.
Рассеиватель поднялся. Повернулся ко второму стражу, который как показалось Георгию смотрел именно на него, не отрывая глаз. Из-за шлема трудно было понять.
— Встать сможешь? — участливо спросил тот, кто ставил воронку и снял шлем. — Привет, Гер.
— Димыч? Ты здесь какими судьбами? — за все дни пребывания здесь Гронский еще ни разу не видел никого из родного Управления.
— Надо было забрать отсюда Руны. Вот мы и напросились.
Георгий перевел взгляд на второго стража. Ему не показалось. И теперь он точно знал, кто скрывается за шлемом.
— Привет, Олег.
Полковник Арсенин сделал шаг вперед, протянул руку и буквально выдернул Георгия на ноги. Снял защиту.
— Скотина, ты Гронский! — его лицо дрогнуло, но он сжал губы, сдерживая все то, что хотел сказать.
Правда выражение глаз спрятать не смог.
— Ты почему не выставил барьеры? — вместо всех обвинений быстро спросил он.
— Не смог, — честно ответил Георгий. — У меня здесь был несчастный случай. Легкое заменили. Видимо что-то изменилось в рисунке. Мне об этом правда не сообщили.
Дима присвистнул. И они переглянулись с Олегом.
— Это что же за несчастный случай такой? — спросил Арсенин.
Георгий пожал плечами. Вряд ли сейчас стоит об этом говорить. Да он и не смог, даже если бы и захотел. По коридору уже шли люди и вскоре к ним присоединились охранники.
— Порядок? — спросил один из них.
Георгий кивнул, сделал шаг в сторону от друзей. Второй конвоир надел блокатор. Гронский непроизвольно бросил взгляд на перекошенное лицо Олега. Дима отвел глаза.
— Рад был вас видеть.
***
— Господин генерал-майор, можно войти?
Архипов обреченно оторвал глаза от бумаг.
— Полковник, неужто мой секретарь вышел за кофе?
— Кирилл Игоревич, мне очень надо поговорить с вами, — Арсенин решительно закрыл за собой дверь. Он пытался попасть на аудиенцию к генералу уже вторую неделю подряд, но тот постоянно избегал встреч.
— Догадываюсь, о чем вы так настойчиво хотите поговорить, Олег Николаевич. Вернее, о ком.
— О Гронском, господин генерал- майор.
Архипов отложил в сторону бумаги и ручку.
— И ты по-прежнему считаешь Гронского своим другом? Изменника Родины, предателя, иностранного агента, покусившегося на самое святое, что есть у человека? Не боишься, что и тебя заодно с ним определят?
— И да, и нет, — четко ответил Олег.
— Не понял?
— Да, считаю его другом. Нет, не боюсь. Так как уверен в его невиновности.
— Ну, проходите, Олег Николаевич, присаживайтесь, — генерал жестом указал на стул, — у вас есть доказательства?
— Я знаю Гронского уже много лет, еще с училища. Я знаю, как он относился к своей службе. И всегда считал, что ему очень повезло, что он смог стать стражем.
Архипов скривил губы, но перебивать не стал.
— Но самым главным в его жизни — всегда была семья. Если бы он на самом деле был причастен к тому, в чем его обвиняют, он никогда бы не стал рисковать женой и сыном. Никогда бы не посадил их с собой в ту машину.
Олег замолчал. Генерал выжидающе смотрел на него.
— Это весомые улики, полковник, — скептически заметил он, когда понял, что продолжения не будет.
— В последние месяцы Гронский был сам не свой. И я понимаю, присвоить себе Руны с какой бы то ни было целью — преступление. Но то, что на него вешают — это уже вышка.
— Ему сказали, что он должен сделать, чтобы облегчить свою участь. Он отказался. Правда, что по мне это было бы справедливо. С изменниками нельзя по-другому. И никакие смягчающие обстоятельства не должны играть никакой роли. Он — страж. О должен был служить Родине. Он давал присягу.
Олег бросил цепкий взгляд на генерала.
— А вы проверяли тех, из группы зачистки, которые приехали после? Которые снимали с Гронского форму и укладывали ее в бокс?
— С ними работал следовательский отдел.
— А после их проверяли? Не случилось ли у кого внезапного наследства или крупного выигрыша в лотерею? Может, кто из них купил дом на берегу океана? Или что-то еще в этом духе?
Генерал хмуро смотрел на посетителя.
— А водителя той
