Взгляд со звезд - Лю Цысинь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда речь заходит о китайской научной фантастике 1980-х годов, люди думают про авторов более старого поколения, таких как Тун Эньчжэн[38], Е Юнле и Чжэн Вэньгуан. Однако их работы являются не «чистыми» продуктами 80-х, а, скорее, остатками литературы 50–60-х, десятилетий, которые предшествовали «культурной революции». (Часть этих произведений действительно была написана в то время.) Работа этого поколения была такой влиятельной и мощной в художественном отношении, что затмила НФ, созданную собственно в 80-е.
Однако именно из-за своего фатального недостатка этот поджанр фантастики так и не взлетел. Как уже упоминалось, в художественном отношении эти произведения довольно грубые: они недостаточно «доступные», чтобы привлечь читателей начального уровня, и они не слишком качественны литературно, чтобы на них обратила внимание более искушенная публика. Их любят только фанаты НФ, которых привлекают технологии. Более того, тематика большинства этих произведений сильно ограничена – они не способны шокировать. Даже более амбициозные работы – такие, как «Подвиг» и «Программа XT», не обладают сильным сюжетом и поэтому в результате кажутся просто набросками. Вот причины, из-за которых этот поток фантастики иссяк.
Взгляд на этот неизвестный и невероятно сложный период китайской научной фантастики дает пищу для размышлений. Большинство из нас негативно относятся к китайской НФ 80-х – особенно к ее идеям: мы полагаем, что она исказила само определение научной фантастики и заставила жанр двигаться в неправильном направлении. Это мнение ошибочно – по крайней мере, отчасти. Работы, основанные на популярной науке, являются полноправным поджанром НФ, и не все они – произведения низкого качества. Похожие концепции лежат в основе многих произведений Айзека Азимова, а также Артура Ч. Кларка; идеи и содержание даже такой превосходной работы, как «2001: Космическая одиссея», во многом связаны с популярной наукой. Точнее будет сказать, что китайская НФ 80-х была слишком однообразной, и проблема в том, что это окончательно так и не исчезло, а просто изменило свою форму. Современная западная фантастика – это не просто «новая волна» и киберпанк; возьмите, например, фантастическую повесть 1995 года Hot Times in Magma City [ «Горячие деньки в Магма-Сити»] американца Роберта Силверберга.
В этом произведении группа бродяг – осужденных преступников и наркоманов – пытается защитить свой город от надвигающегося потока лавы. Его стиль и повествовательный метод даже в 1980-х сочли бы традиционными и консервативными, однако после тщательного отбора он был включен в ежегодную антологию Year’s Best SF [ «Лучшая НФ года» под редакцией Дэвида Хартвелла, 1996 г.]. Один рецензент заметил, что «в творчестве гениальных фантастов редко можно встретить произведения, которые бы так врезались в память, как эта история». Англо-американская фантастика тоже не полностью отказалась от своего прошлого, и доказательством тому служат произведения в стиле «ретро», которые появились за последние годы, в том числе рассказ Columbiad Стивена Бакстера (подражание Жюлю Верну), его же роман «Корабли времени» (подражание Герберту Уэллсу), а также рассказ Дейва Волвертона After a Lean Winter (подражание и Джеку Лондону, и Герберту Уэллсу). Эти произведения получили широкое признание.
Я не призываю всех современных фантастов писать в классическом стиле, но в научной фантастике, по крайней мере, должен быть поджанр, цель которого – популяризация науки и который уверен в себе и в своей миссии. Возможно, только фантастика способна сделать определенные разделы современной науки доступными для обычных людей. Фантастика превращается в «литературу о богах и демонах»[39]; подобное развитие событий многие с радостью называют «разрушением жанра»; писать произведение, которое основано на научных принципах и предназначено для популяризации науки, в наше время считается чуть ли не предательством. Мне кажется, что это не совсем справедливо.
Более важно, что упомянутый поджанр фантастики является китайским изобретением. Он появился по очень веским причинам, и в них заключены уроки, которые нам нужно запомнить. Все так упорно работают над тем, чтобы создать особую китайскую фантастику, но она уже была – самая настоящая китайская фантастика, – и мы ничего о ней не знаем. Это прискорбно. В наше время есть произведения, которые считаются «типичной китайской фантастикой»: они создают альтернативную историю и мифологию, которая значительно более скучная, чем наша фактическая история и мифология. Неужели Китай перестал быть уникальным много тысяч лет назад? Посмотрите на репрезентативную американскую фантастику: каждая ее клеточка насыщена современными американскими ценностями. А у нас? Если историк, который будет жить через тысячу лет после нас, посмотрит на осколки и обрывки, оставшиеся от нашей работы, сможет ли он с уверенностью сказать, что это был продукт нашей эпохи? Как нам передать китайские фантазии нашей эры будущим поколениям?
На Западе такой период, какой был у нас в 80-х, подробно зафиксировали бы в общей истории фантастики. А вот мы, напротив, совсем про него забыли. Авторов того времени никто не помнит; они появились и исчезли без следа, совершенно не понимая, что они – впервые в истории – создали по-настоящему китайскую фантастику. Когда я листаю пожелтевшие страницы этих произведений, меня переполняют чувства; я помню, как читал каждое их слово, каждую фразу при свете свечи в холодной спальне школы-интерната, в котором отключили электричество. Я написал «Пылающие недра», подражая стилю этих историй; мне очень хотелось показать моим читателям, как выглядел этот ныне высохший поток, и воздать должное безымянным первопроходцам нашей научной фантастики.
Опубликовано в «Туманности НФ»
№ 2, 2000 г.
Завтра вечером покажут кино
По CCTV6 покажут художественный фильм «Луч смерти на коралловом острове». Возможно, ни одно другое произведение китайской фантастики не вызывает столько воспоминаний и не пробуждает таких сильных чувств. Это никак не связано с его содержанием, и обсуждать его, в общем, нет смысла. Его значение в том, что оно – историческая реликвия; оно в полной мере является
