Российская школа бескорыстия - Евгений Харламов

По приезде в Москву Н. И. Пирогову был оказан восторженный и искренний прием, для многих врачей он являлся гордостью русской науки. Его юбилей был необыкновенно торжественным, актовый зал университета был переполнен, прием иностранных и отечественных ученых длился несколько часов. Это был настоящий большой праздник, выражение благодарности и восхищения российскому хирургу, национальному герою-правдолюбцу. По инициативе Н. В. Склифосовского, желающего объединить лучшие силы российских врачей, после смерти Н. И. Пирогова на одном из частных собраний у него дома среди его коллег, приехавших из разных мест России, возникла мысль о периодических съездах. Ученый предложил назвать их «съездами русских врачей в память Н. И. Пирогова». В 1885 году он был председателем Первого Пироговского съезда, поделился с коллегами своим опытом работы: сделал доклад на тему «Об успехах хирургии под влиянием противогнилостного метода». Н. В. Склифосовский, ратуя о престиже и приоритете отечественной медицины, старался присутствовать и на международных съездах, выступая в защиту русских врачей. Так, благодаря ему, костнопластическая операция Н. И. Пирогова получила не только всеобщее призвание, но и вошла во все учебники под названием «операции Пирогова». Международным конгрессом был признан приоритет в изображении остеопластического способа ампутации стопы за русским хирургом Владимировым, на 9 лет раньше немецкого врача Микулича, выполнившего эту операцию. В этом заслуга Н. В. Склифосовского, сумевшего объективно и дипломатично выразить свою точку зрения. Международный конгресс посчитал правильными его претензии и закрепил за русским врачом Владимировым приоритет.

Н. В. Склифосовский 14 лет проработал в Москве: был деканом медицинского факультета, читал студентам лекции, организовал новый клинический городок на Девичьем поле. В Москве развернулась его большая общественная деятельность: он – учредитель Общества русских врачей, член хирургического общества, участник многих съездов. 14 лет ученый прожил в Москве, и очень многое связывает его с этим городом. В 1893 году переворачивается еще одна страница его жизни – его приглашают в Петербург для организации Института усовершенствования врачей. Ему было тяжело расставаться с Москвой. «Милый мой, Михаил Павлович! – писал он перед отъездом своему зятю. – Только что получил уведомление из Петербурга о моем назначении – приглашают поторопиться. Итак, на днях выеду для занятия нового положения… Что ожидает меня в будущем? Сумею ли осуществить планы, ради которых решился покинуть настоящее свое положение в Москве? Приближение дня разлуки с Москвой обостряет тяжелое чувство горечи. Люблю Москву и нелегко мне прервать все нити связывания моего существования с Московским университетом в течение длинного ряда лет…»

Но Н. В. Склифосовский всегда был человеком долга и ставил интересы работы во главу угла. Это был человек сдержанный, дисциплинированный. Даже в самые горькие и тяжелые минуты своей жизни выдержка ему не изменяла. Он потерял жену – она умерла в возрасте 24 лет от тифа, умерли его трое детей, и после первой женитьбы он жил в своем имении, переименованном из «Отрадного» в «Яковцы». Огромный труд воспитания самого себя помог ему не только выжить, но и продолжать трудиться и над собою, и во имя других. Н. В. Склифосовский вел жесткий, упорядоченный образ жизни. Купался во всякую погоду, круглый год – и в Москве и в Петербурге. Зимой для него, когда он уже работал в Петербурге, делали прорубь. Ежедневно утром он ездил туда, окунался 3 раза в ледяной воде, растирался и отправлялся на работу.

Н. В. Склифосовский принял предложение работать в Петербурге потому, что считал: разбросанные по всей России врачи должны иметь общий центр, где могли бы не только познакомиться с новейшими успехами медицины, но и поучиться у остальных врачей.

Студенты и профессора Московского университета, его коллеги, друзья устроили ему трогательное прощание. В его адрес прозвучало много добрых слов и пожеланий. Сочинили даже стихи:

Хирург, ты наш, родной, московский!Зачем ты нас оставил вдруг?Зачем ты, славный Склифосовский,Переселился в Петербург?

Николай Васильевич, тронутый таким сердечным с ним прощанием, говорил: «Если б я мог знать заранее, что меня действительно так любят в Москве, как я в том убеждаюсь сегодня, то, вероятно, никогда бы не решился покинуть дорогую моему сердцу, родную Москву».

Ему 60, когда он начинает большое дело: новую жизнь и новые хлопоты – поездки к властям за разрешением, за денежными средствами на строительство институтских зданий. Благодаря влиянию Н. В. Склифосовского, расширяется штат института, появляется дополнительное оборудование, удваивается казенная субсидия.

В институте заработал первый в России рентгеновский кабинет, все помещения электрифицируются, перестраиваются операционные… Но самое главное – создается школа известных хирургов, таких как И. Д. Сарычев, М. П. Яковлев, В. И. Добротворский и других, продолжающих большое подвижническое дело, начатое их учителями – самим Н. В. Склифосовским, С. П. Боткиным, В. М. Снегиревым, Н. А. Вельяминовым, которые, в свою очередь, учились у Н. И. Пирогова, Ф. И. Иноземцева, людей, посвятивших себя медицине – тяжелому труду ради высоких целей – помощи людям.

Николай Васильевич Склифосовский предлагает провести XII Международный конгресс врачей в Москве, чтобы отечественная медицина получила международное признание. Европейские страны приняли его предложение. Он проводит огромную работу по подготовке конгресса. Ездит из Петербурга в Москву уговорить многих известных врачей показать, как ведется врачебное дело, выхлопотать необходимые средства для приема иностранных ситуаций.

Накануне конгресса состоялось открытие памятника Николаю Ивановичу Пирогову на Девичьем поле, перед зданием факультетской хирургической клиники. Взволнованный Н. В. Склифосовский в присутствии многих коллег и иностранных делегаций сказал: «Широко раскинулась ты, дорогая родина, от хладных финских скал до пламенной Колхиды, от плавного рыбачьего берега Балтики до океана Великого… И вот на всем этом необъятном пространстве почти не видно памятников, свидетельствовавших о деяниях нашего народа, о пережитых им днях исторического своего роста. Бесцветно ли прожили мы тысячелетия? Не успели ли собрать земли русской? Находились ли в периоде детства и не начали еще жить самостоятельною жизнью? О! Нет, нет… История нашей жизни оставила немало блестящих страниц, мы проявили целый ряд подвигов и имеем свои заслуги перед человечеством… Собирание земли русской почти закончилось, мы находимся в естественных границах государственного строя. А период детства, подражательности и культурных заимствований миновал – мы заплатили роковую дань исторического ученичества и вступили в колею самостоятельной жизни. У нас есть своя литература, науки и искусства, и стали мы на всех поприщах культуры деятельными и самостоятельными… в этот день мы, граждане земли русской… воздвигаем памятник гениальному русскому врачу. Существует мнение, что гениальных людей у нас пропорционально меньше, чем у других народностей. Если это справедливо, то тем более следует чтить тех немногих выдающихся деятелей, которых мы имеем».