КРАУЛЕР - Андрей Цепляев

– Интуиция.

Сумка на самом деле лежала на столе рядом с выходом. Внутри было много непонятных предметов, назначения которых Василий не знал. Кроме того, он набил ее консервами, мобильными телефонами, кошельками и всем тем, что посчитал полезным лично для себя. Глядя на тяжелую ношу в руках бритоголового парня, Дима благодарно улыбнулся, перебросив через плечо моток страховочного троса.

– Вот и хорошо. Ты ее понесешь.

Василий плотно сжал губы. Он и не думал признавать Диму в качестве лидера, более того – собирался присматривать за ним, поскольку считал не слишком надежным. Очевидно, что этот парень тоже вырос на улицах, но был моложе, дружил с лохом и как-то странно рассуждал. В этом ему тоже предстояло разобраться. Вообще, не появился еще на свете такой человек, которому Василий Кличков доверил бы собственную жизнь. Пусть этот дерзкий герой делает что хочет, главное чтоб вывел его отсюда, а если будет зазнаваться на «высоком посту», он обязательно займется его воспитанием.

Дима собрался уходить, как вдруг взгляд его коснулся коричневой книжечки на одном из столов. Еще один паспорт? Он открыл его и остолбенел.

– А это что такое?

Дима в недоумении посмотрел на находку. Потом до него вдруг дошло. Он повернулся к Косте и показал ему паспорт. Паренек в ответ виновато улыбнулся.

– Я же просил не брать его с собой.

– Прости. Мама говорит, что я должен всегда держать его при себе.

– Скажи спасибо маме. Теперь он знает, где ты живешь.

Дима пошутил, но Костя не на шутку испугался. Приняв дрожащими руками промокшую книжечку, он поспешно спрятал ее в карман штанов. Василий тем временем рылся в вещах и слушал разговор друзей. Как дети малые: «Я же просил», «Мама говорит». Противно слушать.

Заглянув под стол, сбросив кипы влажной одежды, он резко отшатнулся, да так, что едва не опрокинул Костю.

– Боб, – на одном дыхании выдал Василий.

– Что ты делаешь? – спросил Дима.

Василий подошел к столу и, сняв острием тесака целлофановый пакет, присмотрелся к лежащему под ним детскому рюкзачку.

Кто проживает на дне океана?Губка Боб Квадратные Штаны!

С картинки на него уставилась знакомая рожа. Вот уж где не ожидал встретить желтого ублюдка. Василий поежился, отогнав звучащую в голове песенку. Это какое-то проклятье. Даже под землей от него не скрыться. Отшвырнув рюкзак в сторону, он заглянул под стол.

– Может, скажешь, что ты делаешь? – переспросил Дима.

– Ствол ищу. Он мента завалил. Где-то здесь по любому должен быть один.

– Сомневаюсь, что тут можно стрелять.

Выудив из кучи хлама кремовую кожаную сумку, Дима свалил в нее все зажигалки и коробки спичек какие смог найти. В куче хлама было много фонариков, но рабочими оказались только три. Один из них – громоздкий и тяжелый – принадлежал Диме. Кроме того, оставались еще два сухих фальшфейера, которые он засунул в нагрудный карман комбинезона. Если правильно этим распорядиться, света хватит надолго.

– Уходим, – распорядился Дима, повесив на плечо сумку.

– Подожди. С пистолетом безопаснее.

– В пещерах стрелять нельзя. Даже кричать опасно. Нам обвал не нужен.

Василий схватил сумку и молча зашагал обратно, но у выхода остановился. Внимание его привлек комок шерсти, шевелившийся в углу пещеры. Лоснящийся бок, поросший черным волосом, часто вздымался и опускался. Тонкие лапы вздрагивали. Даже на последнем издыхании животное продолжало цепляться за жизнь.

Из всех зверей Василий с детства испытывал симпатию только к собакам, предпочтительно бойцовых пород. Эта была все еще жива. Он бережно перевернул огромную тушу наконечником тесака и отшатнулся. Свод крипты огласил пронзительный писк. Костя включил фонарик. В углу они увидели тело гигантской крысы. Гноящиеся глаза размером с мячик для гольфа вылезали из орбит. Обрубок хвоста забил по стене. Василий замахнулся и ударил крысу по шее тесаком. На пол брызнула пенистая кровь. Треугольная голова укатилась под стол. В посмертной судороге тело попыталось встать, но перевернулось на спину и заболтало лапами.

Выбежав во внешний зал, они не останавливались до тех пор, пока не достигли прохода. За поворотом шумела вода. Дима толкнул Василия к выходу и приготовил нож. Больше их врасплох не застигнут. Теперь у них есть свет, запас еды и оружие. Даже если обитатель пещеры был жив, легко с ними справиться у него уже не получится.

Завернув за угол, они вышли на уступ. Сверху во мрак неслись массы грязной воды и пены. Слева был обрыв. Направив фонарик вправо, Дима осветил причудливый тоннель, с одной стороны отгороженный камнем, с другой стеной воды. Высеченная в карсте серпантинная тропинка тянулась под каменным козырьком.

– Я пойду первым, – объяснил Дима. – Когда выберемся наверх, смотрите в оба. Если увидите его раненного или мертвого, не приближайтесь. Это относится к тебе, Василий.

– Как скажешь, БОСС.

Карст был покрыт скользкими зеленоватыми наростами. Узкий уступ завален песком и осколками камней. Дима двигался медленно, прежде чем сделать новый шаг, прощупывал место, куда собирался наступить. У него был один шанс и одна жизнь. Даже если внизу нет подводных камней, подняться из бурлящего потока по скользким стенам невозможно. Человек, упавший во мрак, останется там навсегда. Дима то и дело оглядывался на Василия и Костю. Оба плелись позади. Он их ободрил. Пообещал свободу. А что еще он мог сказать? В действительности задача казалась ему невыполнимой. Василий, скорее всего, застрянет в первом же узком рукаве. Костя пролезет где угодно, но едва ли сможет хотя бы раз подтянуться и тем более забраться на высокий уступ. К тому же в случае опасности на них нельзя было положиться. Они были обузой для него. Легче забрать еду, оружие и двигаться дальше – быстро, методично, ни на что не отвлекаясь. До этого в одиночку он преодолел большое расстояние и сделал это меньше чем за полчаса. С балластом же каждые десять метров будут даваться с большим трудом.

Дима старался не думать о плохом, пытался концентрироваться на проблеме, но предательские мысли не отступали. Вопрос жизни и смерти – самый насущный вопрос. Бросить их он все равно не посмеет. Или все-таки посмеет? Пробираясь дальше по уступу он думал о доме, о родителях и о том на что готов пойти, чтобы увидеть их снова.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ – УЗКАЯ ГРАНЬ

Повитый пеленами,

Срываемыми смертью, вверх иду,

Подземными измучен глубинами.