Пленница босса мафии - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как мог пройти мой день? ― слегка хмурясь отвечает Мишель. ― Как птица в клетке. И ни в чем не нуждаюсь, и несчастлива. Знаешь, я сегодня смотрела шоу…
– Дай угадаю: про птиц?
Она улыбается и ложится набок, прижимаясь щекой к подушке.
– Нет. Про каких-то там содержанок. Ну, которые живут за счет мужчины.
– И что интересного ты для себя почерпнула? Что это не такой уж плохой образ жизни?
Задавая этот вопрос, я знаю, что, будь я рядом, Мишель непременно шлепнула бы меня ладонью по плечу. Так она выражает притворное возмущение.
– Это отвратительный образ жизни, ― оправдывая мои ожидания, отвечает она. ― Я не понимаю, как они добровольно обрекают себя на такое.
Мы еще долго обсуждаем неправильность такого образа жизни. Мишель что-то там говорит о феминистках и силе женщины. Я слушаю ее уже вполуха, потому что устал так сильно, что едва держу веки поднятыми. И голос Мишель… нежный, убаюкивающий ― он не помогает. Наоборот, усугубляет ситуацию.
– Финн?
– М?
– Ты отключился, ― хихикает она.
– Нет, я слушаю тебя.
– Ты даже захрапел немного.
– Нет, Мишель, то я разыграл тебя. Я слушаю, продолжай.
– Я уже минут десять ничего не говорю, ― тихо произносит она.
– Но я же слышал…
– Я просто смотрела на то, как ты спишь.
– Это моя прерогатива, ― бубню тихо.
– Ты слово «прерогатива» еле выговорил. Финн?
– М?
– У тебя там все хорошо?
Я открываю глаза, чтобы посмотреть на Мишель.
– Да, все нормально.
– Обещай, что не подставишься, ладно?
– Обещаю, детка.
– Я люблю тебя, ― едва слышно шепчет она.
– И я тебя люблю, моя девочка.
– Спокойной ночи, Финн.
– Спокойной, малышка.
Я не знаю, кто из нас первым прерывает звонок, но я прсыпаюсь уже утром с до сих пор зажатым в руке телефоном.
Глава 34
Финн
– Все идет по плану, ― говорит Уолш и кладет на стол передо мной газету. Самая первая страница пестрит информацией о массовой перестрелке на заброшенном складе. Это все окрестили разборками преступных группировок.
Сверху на газету ложится небольшой файл. В нем цифры, даты и имена. Все члены семей убитых на складе покинули свои города и переехали в разные районы страны, рассредоточившись по всей Ирландии. На листке написаны рейсы, время отлета или отхода поезда. Их новые имена и фамилии. Все происходит так, как должно. На обратной стороне список тех, кто не принадлежит к близким убитым на складе, но кого уже начинают высылать их состоящие в мафии родственники, потому что почувствовали, что запахло жареным.
В следующие две недели мы с Уолшем успешно сталкиваем лбами самых стойких моих помощников. Мерфи-младший затаился в Бостоне и не выбирается оттуда, потому что понимает, что в Ирландии его ждет только смерть в моем лице. У меня есть некоторая… договоренность со спецслужбами и полицией. Они могут брать мелких сошек, но все сливки этой компании должны сдохнуть. Мне плевать, как они будут отображать это в своих рапортах, но каждый из моих помощников сдохнет, как последняя собака. Они это заслужили.
Мне нравится смотреть на то, как это зверье пожирает друг друга, словно пауки в банке. Как они сражаются за власть, которой им никогда не получить. Как они лебезят передо мной, чтобы через час на встрече без меня делить шкуру неубитого медведя и распределять роли в случае, если Мерфи-младший займет мое место. Не займет. Этот щенок даже носа не кажет в Ирландию. Мы со спецслужбами разработали операцию, согласно которой сначала разберемся здесь с этим зверинцем, а потом они уже будут заканчивать все дела с Мерфи в Бостоне. За ним наблюдают, контролируют каждый шаг.
Ежедневно я нахожусь в напряжении, адреналин как будто стал частью моей плазмы. Если бы рядом со мной находилась Мишель, то едва могла бы передвигаться. Все напряжение я бы сбрасывал на ней, потому что спорт и пробежки уже совсем не помогают. Каждый день я тоскую по ней. Так уже хочется, чтобы весь этот бардак закончился, чтобы я мог забрать свою жену и увезти на острова забывать все, что произошло за последний год. Да, возможно, это случится еще не так скоро, как мне хочется, но конец близок. И этот факт, наверное, сильнее всего сейчас будоражит меня.
Телефон звонит, когда я, привычно уложив под подушку пистолет, пытаюсь отключиться. Дышу ровно и глубоко, стараясь не раздражаться от того, что у меня крадут драгоценные минуты сна, который и так для меня стал роскошью в последние дни. Поднимаю телефон с матраса и поворачиваю экраном к себе. Ей можно воровать мои сон и покой, потому что она давно уже украла жизненно важный орган.
– Мишель, ― ласково произношу, отвечая на звонок.
– Финн, ― выдыхает она. Я слышу тревогу и усталость в ее голосе.
– Что случилось?
– Я так больше не могу.
– Мишель, что не так?
Я сажусь на кровати и тру затылок.
– Как долго все это продлится?
Я тяжело вздыхаю. Сколько раз мы уже вели этот разговор, но Мишель все равно из раза в раз задает тот же самый вопрос.
– Детка…
– Финн! ― резко перебивает она. ― Я не могу больше сидеть в четырех стенах! ― торопливо истеричным тоном произносит Мишель, и я снова откидываюсь на подушки, потому что понимаю, что моя жена достигла своего предела. И сейчас ее лучше молча выслушать, не перебивая и не успокаивая. Ей не нужны слова. Ей нужно то, что я сейчас дать не могу. Ну, или, на худой конец, просто выговориться. ― Это как клетка. Я словно в зоопарке! Никуда не выйти. Если подозрительный шорох ― меня запирают в спальне, и я
