Свобода - Афаг Масуд

- То, что вы делаете, поистине можно назвать чудом... - сказал Генерал и почему-то замолчал.

- ...Я обычный врач... - от напряжения опять начали дрожать руки. Профессор сложил их и зажал между коленями. - И пока не сделал ничего необычного, - пробормотал он, сердясь на себя за эту студенчески неуклюжую позу.

- Излишняя скромность тоже ни к чему, профессор...

Кажется, Генералу не понравилось, что он отказывается от совершаемых чудес... - мелькнуло в голове профессора.

- Речь не о ваших солидных научных трудах. Я не их называю чудесами. Лицо Генерала словно изменилось. - Я имею в виду огромную ежедневную работу, которую вы ведете в клинике...

Профессору снова вспомнился академик... Если и было в его жизни какое-то чудо - это смерть академика...

И вдруг ему стало совсем не по себе... А что если Генерал имеет в виду смерть академика?.. Может быть, таким же чудесным образом, как на похоронах, Генерал прочитал его мысли и теперь знает обо всем, что происходило с ним в последние дни?!.

- ...Вы совершаете невероятное, профессор. Найти какие-то невидимые, тайные клетки в мозгу человека, воздействовать на них в нужном направлении - это воистину волшебство...

...Очевидно, Генерал говорит о наркоманах, которых он излечивал в последние годы. Об этом много писали в газетах.

Популярность имеет свои неудобства, - подумал профессор, - надо было гнать в шею этих журналистов, которые, как мухи, облепили клинику...

Как это он дался в руки этих охотников за сенсациями?..

Но с другой стороны, и академик обратился к нему благодаря этим его способностям. Видно, и он начитался статей.

...Перед его глазами всплыло взволнованное лицо академика, его маленькие глазки...

"- Профессор, я знаю... Я все знаю, - торопливо говорил он..."

Но откуда же ему, нашедшему пути к самым потаенным клеткам мозга, умевшему блокировать, отключать больные участки, знать, что это открытие повернется для него таким боком, приведет его к таким опасным поворотам?!.

- ...Более всего меня поразила ваша последняя операция, когда вы в течение одного сеанса смогли излечить девушку, у которой от испуга парализовало ноги, как вы смогли отключить эти пораженные страхом участки мозга... - говорил Генерал.

...Профессор слушал мягкий голос Генерала, и безуспешно пытался представить себе, куда может повернуть это опасное предисловие.

...Генерал уже не смотрел на профессора, умолк, погрузившись в задумчивость.

Выглядел он гораздо моложе и бодрей, чем на массе портретов, фотографиях в газетах, на календарях.

Или он, действительно, помолодел?!. - думал профессор, внимательно вглядываясь в розовые щеки Генерала, его серые глаза, в которых мелькало странное тепло...

- Я очень рад нашему знакомству. Если не ошибаюсь, мы с вами ровесники. Не так ли?..

- Может быть... - растерянно пожал плечами профессор, и подумал, какое это имеет значение?!. Но тут же посмотрел на Генерала, чтобы проверить реакцию на свой, прозвучавший излишне грубо ответ.

Но Генерал никак не отреагировал. Ему, судя по всему, было совершенно все равно, что какой-то там профессор не знает, сколько ему лет, более того ему это даже понравилось.

Генерал бросил на профессора долгий взгляд и неожиданно спросил:

- Профессор, вы играете в нарды?

- В нарды?.. - профессору показалось, что он ослышался. - Нет, не играю, - ответил он и испугался. Причем он и сам не понял причины этого испуга...

- Значит, в нарды вы не играете... - задумчиво проговорил Генерал, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

...Сердце профессора в который раз тоскливо сжалось.

...Что все это значит?.. Чего хочет от него этот человек с бодрым лицом, здоровыми глазами? Может быть, он... - тут мысли профессора опять смешались. Может быть, он, сам того не зная, куплен этим величественным, загадочным дворцом, и стал придворным врачом, личным врачом Генерала, в чьи обязанности входит развлекать Генерала, слушать его рассуждения?!.

- А как насчет шахмат? - снова спросил Генерал, ласково глядя на профессора.

- И в шахматы не играю... - ответил профессор, чувствуя, как дрожь охватывает его.

- Это не так уж и важно, профессор... - медленно проговорил Генерал. Просто я хотел что-нибудь сделать вместе с вами, посмотреть, что из этого получится...

Генерал с улыбкой взглянул на профессора, потом вдруг подошел к окну, чуть отодвинул занавеску, посмотрел во двор.

...Гул двора тут же ворвался в светлый, роскошный кабинет Генерала, подняв там бурю...

- Как резко изменилась погода... - проговорил Генерал, а потом, обернувшись, спросил: - Профессор, а с какими еще участками мозга вам доводилось работать?.. Речь, разумеется, идет о больных участках. Страх, наркомания, а какие еще?!.

- Еще?!. - задумчиво переспросил профессор. - Комплекс неполноценности... различного рода маниакальные состояния, тяжелые депрессии, мания преследования...

...И тут же вспомнил о своем преследователе в серой куртке... Он с большим удовольствием прожил бы до конца жизни со своим комплексом преследования, если б этот парень в серой куртке не был бы ничем иным, кроме сновидений и проявления психического расстройства...

- А если человек каждую ночь во сне оказывается в одном и том же месте, и никак не может избавиться от этого сна...

...Сердце профессора оборвалось. Лицо Генерала было по-прежнему спокойным и добрым.

- Какой сон вы имеете в виду?

- Я сейчас говорю о себе... - Генерал облокотился на спинку кресла, кажется, от него не укрылось замешательство профессора. - Речь идет обо мне, о моих снах...

- Да, я понимаю... - заплетающимся языком проговорил профессор.

- Знаете, последние месяцы, можно сказать, я вижу один и тот же сон. И самое странное, что я, человек, который обычно не спал больше шести часов, сейчас постоянно хочу спать...

Слушая Генерала, профессор подумал, что, если тот сейчас заговорит о трамвайной остановке, он сойдет с ума...

- А что вам снится?..

- Что снится?.. - Вопрос несколько смутил Генерала. - А вам чем-то может помочь, если я расскажу про свой сон?..

- Конечно...

- Скажу вам, что я не вижу ничего необычного. Постоянно снится нечто, похожее на мавзолей...

Профессор почувствовал себя спокойней.

- Во всяком случае, это не так уж и безосновательно...

- Что?..

- Мавзолей, о котором вы говорите, постоянное желание спать... Но почему именно мавзолей?.. Было бы неплохо, если мы постарались уточнить это... - уверенней заговорил, не находя никакой связи между мавзолеем и собственными снами.

...Странная тень промелькнула на лице Генерала... Он обогнул кресло, сел, упершись локтями в колени, посмотрел прямо в глаза профессору.

В его взгляде от прежней доброты не осталось и следа. Сейчас в глубине глаз сверкали грозные молнии.

У профессора закружилась голова... навалилась сонливость...

- А вы можете вспомнить что-нибудь, связанное с этим мавзолеем?.. спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Такое бывает с людьми страстными, чрезвычайно эмоциональными. В отдельных случаях это может быть вызвано стрессом, расстройством нервной системы от сильного перенапряжения... - профессор откинулся на спинку дивана, чтобы быть подальше от глаз Генерала.

- А как быть, если подобное состояние возникло без стресса и перенапряжения?..

- Тогда... - профессор пожевал кончики усов, - ...тогда это состояние, я имею в виду беспокоящий вас сон, может быть, скорее всего, результатом работы подсознательной памяти или ее пробуждением... Вам, несомненно, известно, что человек совершенно не знает, что хранит его подсознание. Иногда случайное слово или происшествие могут возбудить самые дальние участки подсознательной памяти.

- Например...

- Например?!. - профессор задумался. - Например, какая-то мелодия или даже аромат, который вы слышали в тяжелую минуту в глубоком детстве, может через много лет пробудить в вас эту боль. Как скажем... Боль, испытанная вами когда-то... речь, конечно, идет о душевной боли, затаилась в вашем подсознании, и вы о ней совершенно забыли. Боли нет. Но вдруг услышанная мелодия или аромат могут вновь пробудить ее.

...Генерал отвел взгляд от профессора и погрузился в глубокую задумчивость, затем вдруг серые глаза снова вонзились в него. Генерал смотрел молча, и оттого казалось, что глубина глаз становится все темней... Затем, скользнув по лицу, взгляд сконцентрировался и устремился куда-то в самую болезненную глубину глаз профессора.

...Профессору казалось, что лицо Генерала стремительно приближается к нему... Или его, вот так вот, прижимающего к груди тяжелый портфель с инструментами, как магнит железо, притягивают к себе эти глаза?!.

...И в их серой бездонности профессор в одно мгновение забыл обо всем... ему привиделись когда-то, где-то, может быть, во снах, увиденные краски...

- ...Никому об этом не говори, никому... умоляю, никому... о том, что был здесь, о том, что я говорил и еще скажу... не рассказывай... иначе... иначе ты труп...