Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственный серьезный корабль, да. Но в такой игре необходимы крупные ставки. Риск, конечно. Но кто не рискует…»
Генерал-максимат Изод нажал клавишу:
– Командира «Уникума» ко мне. Немедленно!
4
Маха плыла медленно, следуя за неровностями донного рельефа. Плыла туда, куда несло течение, здесь, на глубине, не такое сильное, как на поверхности воды, но все же ощутимое. Так, волнующий максимата корабль остался, судя по приборам, уже достаточно далеко позади.
Правильно ли она сделала? Все-таки ведь корабль этот…
Этот, да. Но не в тех руках. Иначе он бы…
А если он попал не в те руки, то пусть лучше его совсем не будет.
Проверить? Если только получится. В этом скафандре связь, к сожалению, ограничена. А она не предвидела… Но попробовать можно. Вот на этой частоте, она ближе всего к…
– «Триолет»! «Триолет»! Код восемь! Ответь…
И еще вызов. И еще.
Ага!
«Код восемь, я „Триолет“. Плохой прием. Повторяю…»
– С кем ты? Кто из наших с тобой?
«Из наших никого нет».
– А из посторонних?
«Один человек на борту».
– «Триолет», сделай так, чтобы он покинул борт. Заметь меня в воде и доложи ему. Так нужно. Дальше: обязательно передай наверх, скажи, что ты захвачен неустановленными людьми, операция под угрозой. И что я прошу инструкций… А лучше – помощи людьми. «Триолет»! Слышишь меня?
Слышимость никуда не годится, решето максимата и защита «Триолета» создают неимоверные помехи, сквозь которые с трудом угадывается:
«Люди… Наших… Поиски…»
Никакого смысла.
– «Триолет», передай обязательно: тут сильно суетятся, мне нужны четкие инструкции! «Триолет»! «Триолет», прием!
Но связь не восстанавливалась. Да и то, что она все-таки хоть на секунды установилась, можно было счесть чудом.
Жаль, конечно. Но нет, все правильно. Все сделано правильно.
5
Вернувшись к себе, Иванос полчаса сидел как бы в расслаблении, даже с закрытыми глазами: так ему лучше думалось.
Мысли были не очень веселыми. Совсем недавно ему казалось, что надо срочно вытаскивать с Ардига друзей, которых сам же он, ничего плохого не ожидая, туда загнал. А теперь получается совсем наоборот. И придется великому пророку идти к горе, если уж она…
Он вызвал адъютанта.
– Поживешь тут некоторое время без меня. А то я что-то устал.
– Простите, шеф? – адъютант сделал вид, что не понял.
– Разве я сказал по-лиански? Или на шинадском? Так ты и это обязан понимать. Отлучусь. Возникла потребность в отдыхе. Подальше от Теллуса.
Адъютант моргнул.
– А если запросит начальство?
– В самоволки не хожу, так что начальство в курсе. Заместителя проинформирую сам, не трудись. И пусть следов не ищут.
Адъютант знал, что следы остаются всегда и везде – даже в космосе, даже в Просторе. Надо только уметь их найти. Но не искать – значит не искать.
– Вас понял: понадобился отдых. За пределами Теллуса.
Иванос привел свое рабочее место в порядок, из стенного шкафа вынул походную сумку со всем необходимым, включая даже пищевой НЗ. Генералу иметь такую сумку не то чтобы не полагалось, но не было принято: это аксессуар исполнителя, генералу же положено отдавать приказания, а не выполнять их. Однако Иванос всегда чувствовал себя в чистом поле куда лучше, чем в небольшом, пусть и безопасном, объеме кабинета и всего Управления. А когда ему наверху в очередной раз мылили шею за безответственное и легкомысленное поведение (именно так его вылазки характеризовались), отвечал всегда одинаково: «Летчик, даже в генеральском чине, должен летать, иначе он не летчик; моряк, даже адмирал, – выходить в море, звездник в любом чине – прыгать в Простор. И нашему брату тоже полезно бывать на свежем воздухе».
Так что дверь кабинета затворил за собой без всякого сожаления.
Адъютант смотрел вслед генералу, удалявшемуся по коридору. Куда повернет? Налево – к выходу, направо – там только ВВ-транспортные кабины…
Иванос повернул направо.
6
«Докладываю результаты наблюдения».
– Ну, что там у тебя, «Триолет»?
«Первое обнаружение. Замечен человек в подводном снаряжении – глубина сто тридцать, курс вест, скорость движения два узла, расстояние в момент доклада триста сорок метров, пеленг на него – двадцать девять румбов…»
Человек на такой глубине… Это не Лючана – ее костюм здесь, на корабле, а без него на дно можно попасть только мертвым. А она жива, жива! Кем же этот человек может оказаться? Одно из двух: его появление здесь или связано с нами – со мной, с кораблем, – или же никакого отношения ко мне и Лючане не имеет и оказался здесь в связи с какими-то здешними делами, о которых нам пока ничего не известно. Если он тут просто по совпадению, то разумнее всего оставить его в покое, пусть идет – или плывет – своей дорогой, а я стану заниматься нашими делами. Но если он пытается, допустим, найти корабль или хотя бы одного меня, то дело меняется: в таком случае он – человек более или менее опасный. Так что в этом стоит разобраться. Для начала – просто рассуждая, а потом, в зависимости от выводов, предпринять и какие-то действия…
Итак, закрутим потуже наши мозговые извилины. Может ли этот человек оказаться здесь случайно?
Что вообще человеку искать на дне морском? Вариант первый: искать обломки потерпевших крушение судов, среди которых могут обнаружиться какие-то ценности. Не совсем ясно, что на Ардиге считается ценностью и что – нет, но поскольку и здесь живут люди и они поддерживают связь с другими мирами, то их представление о ценностях примерно совпадает с общепринятым в Федерации, в Галактике. Этакий искатель-одиночка, работающий на свой страх и риск. Возможно такое? Возможно.
Дальше: вариант второй. Раз тут существует какое-то технологичное производство, хотя бы тех же удобрений, то неизбежна потребность в том, что мы называем сырьем. Насколько известно Службе, Ардиг сырья – во всяком случае, в заметных количествах – не ввозит. Значит, добывает его на месте. А поскольку постоянной суши, как уже установлено, тут нет, единственное место, где можно искать, находить и разрабатывать нужное, – это дно. Батиаль и даже абиссаль. Следовательно, должны существовать океанологи-разведчики. И вполне возможно – этот человек один из них. Он может работать на фирму – значит, у него не возникает проблем со снаряжением и всем прочим. Конечно, простые ныряльщики таких глубин не достигают, зато пловец с техникой имеет не только необходимое снаряжение, но где-то поблизости и базу – на поверхности ли, в глубине ли, все равно «Триолет» ее засек бы. А может быть, и засек? Чем он там занят? Похоже, с кем-то общается? Болтает? С кем? Неужели Лючана?..
– «Триолет»! Почему не отвечаешь сразу? Что за бортом?
«Наблюдается объект в погруженном состоянии. По внешним признакам подводный корабль малого тоннажа, порядка пятисот тонн. Находится на расстоянии трех миль, глубина – восемьдесят, имеет малый ход курсом, совпадающим с курсом ранее замеченного водолаза, сохраняя дистанцию по горизонтали и вертикали. Связи не поддерживает».
Вот как? Очень интересно.
И тут я ощутил, как ярким пламенем разгорается во мне та искорка былого охотничьего азарта, что, оказывается, тлела еще где-то в подсознании, и ей достаточно было легкого ветерка, чтобы огонь зажегся, завихрился и стал жадно облизывать все, что с ним соседствовало. Ветерком, который его раздувал, стало стечение весьма благоприятных и, главное, своевременных обстоятельств.
Нет, конечно, мы с Лючаной прилетели сюда вовсе не для того, чтобы рисковать жизнью, выполняя задание, которое, строго говоря, перед нами никем не было поставлено. У нас, как известно, имелись свои замыслы. Но если вдруг представляется возможность без особого напряжения, просто так, мимоходом приблизиться к решению некоей задачи, а может быть, и того лучше: решить ее полностью, то надо быть уже совершенно отупевшим, потерявшим всякий интерес к жизни и работе инвалидом – это еще в лучшем случае, – чтобы отказаться от такой возможности. А я себя к таким ни в коей мере не причислял. И если бы сейчас не постарался использовать просто-таки беспроигрышную ситуацию, то никогда впоследствии этого себе не простил бы, пусть даже никто, кроме меня самого, и не узнал бы о моей слабости. Человек, если он честен (в той мере, в какой это вообще возможно), является самым строгим своим судьей и критиком, от чьего суждения и приговора никуда не скроешься.
А весь этот сумбур в мыслях начался, как только возникла мысль о том, что человек на дне в каждом из просчитанных мною вариантов был мне нужен. И если он причастен к попытке захватить меня и корабль, и даже если не имеет к ней никакого отношения, а просто занят какими-то повседневными делами.
Если это преследователь – то из него можно будет вытащить (как – это уже, по старому присловью, дело техники) информацию прежде всего о том, кто, чем и зачем тут занимается, для чего ищет нас, какие силы для этого привлечены, что они предпринимают сейчас и что собираются делать в дальнейшем. И это послужит прекрасной основой для построения плана моих собственных действий, в первую очередь, конечно, направленных на освобождение Лючаны, ну а дальше будет видно.
