Зорн - Сергей Баунт

Транспортер, тихонько урча, медленно подъезжал к корме застрявшего собрата. Когда он уже почти приблизился на расстояние, достаточное для отстрела гибких захватов, кормовые десантные двери застрявшей машины распахнулись. Водитель транспортера увидел глядевший ему в лицо раструб одноразового плазмомета. Присев на одно колено, его держал на плече солдат в бронекостюме с эмблемой их части. В тот же момент раструб полыхнул огнем.

Транспортер словно наткнулся на невидимую стену. Его встряхнуло и на метр откинуло назад. Взвыла активная силовая защита, забирая всю энергию двигательных установок машины. Все экраны погасли, и в кабине повисла тишина. Бронекостюм скомпенсировал перегрузку при взрыве. Солдат внутри находился еще в сознании и даже попытался выбраться из транспортера через десантный выход, когда второе попадание пробило защиту, и высокотемпературная плазма залила внутренность машины, плавя и сжигая все вокруг.

Курсант, находившийся внутри десантного отделения, откинул вторую трубу одноразового плазмомета и потянулся к следующему. В креплениях на стенке ровным рядом застыли еще семь контейнеров.

– Пока они не очухались, быстро расстреливай остальные и уходи! – раздался в его шлеме голос лейтенанта.

– Сам знаю! – прохрипел тот в ответ и, сместившись чуть в сторону, произвел выстрел вдоль площади. Клуб синего пламени, выжигая воздух и сметая людей, пронесся по площади и опал, не дотянув до стен домов на противоположной стороне. Курсант небрежно откинул трубу и потянулся за следующим. Он ни на секунду не задумался, что воюет против своих товарищей, с которыми сегодня утром спускался в одной десантной капсуле. Десантник успел сделать еще один выстрел, когда гранатометные очереди сразу с двух транспортеров разворотили всю корму застрявшей машины. Вытащить теперь её было невозможно. Вернье удовлетворенно улыбнулась и связалась с Грюном.

С той стороны, где группой командовал охранник в сером, двери никто заклинить не успел. И теперь, стоя перед закрытыми воротами, командир батальона с недоверием выслушивал доклад о бое на другой стороне. Все еще не веря, он отдал приказ – взрывать ворота.

Пройдя по вентиляционному ходу совсем немного, они подошли к первой решетке. Теперь они не рисковали и запустили впереди себя «мух». На всякий случай, Сергей отправил пару штук и назад, чтобы не возникло сюрпризов с тыла. Осмотрев в решетку коридор внизу и сверившись с голограммой, они решили пройти еще по вентиляции, чтобы выбраться поближе к главному залу.

Пройдя еще несколько решеток, Джерези остановилась.

– Здесь. Если пройдем дальше, начнем удаляться от зала.

Кротов согласно кивнул, он тоже помнил расположение ходов на голограмме. Быстро вывинтив болты, они аккуратно убрали решетку. Две «мухи», отправленные в разные стороны тоннеля, показывали, что он пуст. Сергей отдал СВД капитану и спрыгнул первым. Вскинув к плечу игольник, он огляделся. Никого. Забрав поданную Джерези винтовку, он закинул её за спину. Рядом мягко спрыгнула девушка.

– Нам туда, – показала она рукой. – После поворота пропускаем два хода, третий наш.

– Пошли, – ответил Сергей. Быстрым шагом они двинулись вперед. Они шли уже минут сорок, а им ни разу не встретился ни один человек.

– Везет нам сегодня, – Кротов остановил девушку.

– Точно, везет.

Они не знали, что Верным сейчас не до них.

– Что ты хотел?

– Капитан, наш план немного меняется.

– Почему? – она встревоженно посмотрела на него.

– Мы не сможем пробиться к Маттиасу.

– Мы же это обсуждали. Вдвоем, конечно, нет. Но при поддержке десанта.

– Джерези, дело не только в этом. Тебе нельзя приближаться к Маттиасу.

– Ах, вот ты о чем.

– Выслушай меня и не обижайся. И десант, и ты, и вообще все взрослые жители этого мира – потенциальные предатели.

Джерези дернулась, но ничего не сказала.

– Я не хочу иметь за спиной человека, который в любую минуту может начать выполнять чужие приказы. Поэтому мы сейчас расстанемся, и я даже не буду рассказывать тебе, куда я пойду.

– В общем-то, правильно, – через силу признала она.

– Капитан, ты специалист-диверсант – и я не вправе тебе приказывать. Ты можешь продолжать действовать по старому плану и идти к главному залу.

– А что же ты думаешь, я сяду и буду сидеть?

– Да, именно об этом я и хотел тебя попросить.

– Ты издеваешься?

– Нет. Назад я буду выходить этим ходом, и мне нужна будет твоя поддержка.

Джерези задумалась. Увидев, что она отвернулась, он с нежностью глядел на неё, пытаясь запечатлеть этот образ в своей памяти. Он нагло врал ей, что будет здесь возвращаться. Про возвращение Сергей даже не думал. Главной его целью было оставить любимую как можно дальше от главного зала.

– Ты чего? – заметила она его взгляд.

– Я люблю тебя! – слова вырвались как бы сами собой, и в следующее мгновение он прикусил язык.

– Дурачок, нашел время, – она ласково обняла его за шею и прижалась к груди. – Я тоже, – прошептала она. Он обхватил её и прижал к себе. Они постояли так несколько мгновений.

– Все! Иди! – она оттолкнула его и добавила, улыбнувшись: – Проклятый шлем, даже не поцелуешься.

– Да. Надо идти. Время.

– Я буду ждать тебя. Запомни, что бы ни случилось, я жду тебя здесь.

– Я вернусь! – ответил Кротов и шагнул в проход.

Маттиас сидел в кресле у столика с накрытым обедом. Все блюда оставались нетронутыми. Он заметил, что в последнее время стал обходиться маленьким кусочком лепешки и глотком воды. Ему хватало. Он чувствовал в себе огромную силу. Иногда ему казалось, что он мог бы разорвать человека голыми руками. Но надо сдерживаться. Не пристало Великому Мастеру проявлять человеческие чувства. Он не мог уже отличить свои, человеческие мысли от того, что вошло в него на черном корабле. Пока еще человеческая натура побеждала, и он нередко срывался, вспоминая своих врагов из прошлой жизни – подлинных и мнимых. Последних было больше, так как неприметного, вечно недовольного всем суперкарго с обычного космического торговца мало кто замечал. Но он-то знал, что все они завидуют ему! Поэтому постоянно третируют, не дают пробиться наверх.

«Подождите. Скоро Совершенный сможет заговорить с принцессой, и тогда…» – Маттиас сладко вздохнул. Нет, не зря он затеял все это. Этому миру нужен настоящий Император.

Совершенный знал, кто такой Маттиас! Поэтому он дал ему эту силу и право наказывать своих врагов и награждать своих приверженцев. Маттиас усмехнулся, вспомнив испуганные лица капитана Сланди и этой сучки Геры, когда они поняли, кто перед ними. Они первыми понесли наказание, заслуженное наказание за вечные придирки к нему. Тогда он еще не научился сдерживаться. Он мрачно улыбнулся. Да, тогда он позволил своей ярости проявиться в полную силу. Теперь он уже так не делал, а наказывал врагов медленно, но также неотвратимо. Он помнил их всех. И часто приказывал им явиться сюда. Они приходили, не в силах противиться зову, и иногда он великодушно, лишь насладившись их послушностью, отпускал их. Правда, случалось это не часто. В большинстве случаев враги навсегда оставались в подземельях храма.

Но сейчас он был противен себе. Видя себя со стороны, он понимал, кто он на самом деле. Если бы не великая цель, которую надо выполнить во что бы то ни стало, он бы давно убил себя. Как ненавидел тот, первый, Маттиас эти вспышки понимания. После них он только еще больше злился, стараясь забыть правду о себе.

– Великий Мастер! – прервал его размышления телохранитель, Маттиас был благодарен ему за это. – Как вы и предполагали, враги собираются штурмовать храм.

– Что ж, они сами этого захотели! – толстячок поднялся, в лице его опять появилось опереточное величие. – Не переживай, брат, ничего у них не выйдет. Как там, в зале, всех притащили?

– Да, почти всех. Скоро можно начинать.

– Тогда, пойдем.

Они вышли в коридор, где к ним присоединился второй телохранитель, и направились к лифту.

Все в рубке, включая генерала и Гронберга, заворожено глядели на голограмму, показывавшую разные районы города. Никто не говорил ни слова. То, что творилось там, внизу, иначе как бойней назвать было нельзя.

Услышав первые выстрелы, курсанты погнали мальчишек по домам. Те еще не понимали, в чем дело и почему только что бывшие такими веселыми и дружелюбными, солдаты вдруг стали очень серьезными и начали ругаться. Когда же загремели взрывы, уже не только дети, но и взрослые бросились по домам.

Побежавшие было отцы и матери вдруг застыли и, развернувшись, пошли к входу в храм. Солдаты, готовившиеся к штурму, сначала не заметили новой угрозы. Но выходившие сначала по одному, люди сливались в группы и шли к храму, не обращая никакого внимания на злых взбудораженных солдат.

– Вы что? Стойте! Туда нельзя! Там стреляют!