Японские сказки - Сборник

«И как только ей это удается? – удивлялся посыльный, который знал о настоящей причине гибели Краба. – Ничего, скоро тебе придется лить слезы по-настоящему».

Тем не менее, он ничем не выдал своего отношения и с почтением сказал:

– Как же искренне вы, должно быть, любили моего покойного хозяина, что так велика ваша скорбь! Что же вы скажете передать молодому господину Крабу?

– Ненужно ничего передавать. Я и так чувствую себя виноватой, что до сих пор не выразила свои соболезнования. Правда, я не знала о случившемся несчастии. Но теперь я намеренна исправить эту оплошность. Пойдемте, я немедленно отправлюсь с вами, чтобы проститься с покойным.

– Молодой господин Краб будет рад, насколько это возможно при настоящих обстоятельствах, что вы будете рядом с ним в эти горестные для нас дни. Не смея больше злоупотреблять вашим вниманием, я, с вашего разрешения, отправлюсь вперед. Будем ожидать вас с нетерпением.

– Хорошо, я сейчас буду.

На этом они распрощались, и Обезьяна стала вслух рассуждать:

«Ну вот, всё точно так, как я и думала. Эти крабы, что молодой, что старый, – настоящие простофили. Глаза навыкате, а ничего вокруг себя не замечают. Вот, полюбуйтесь: его кровный враг рядом с ним, а он и не догадывается. Еще к себе домой зовет, дерево дарит, сейчас, наверное, угощать будет… Не зря говорит пословица: «Вору же и награда». Дурак он и есть дурак! Но, однако, хватит об этом. Его глупость мне на пользу. Поспешу скорее на поминки».

Чем дальше, тем больше крепла уверенность Обезьяны, что преступление сойдет ей с рук. Обезьяна оделась прилично случаю и пошла к жилищу Краба. Его родственники, которые, степенно сидели у каменной ограды по обе стороны от входа, встретили ее глубоким поклоном. От этого Обезьяна совсем загордилась и с высокомерным видом чинно проследовала между ними в переднюю.

Здесь ее поджидал слуга Краба, который, чуть только увидел гостью, приветствовал ее, поклонившись до земли. Он провел ее по коридору во внутренние покои и пригласил сесть на специально приготовленное для нее место.

Обезьяна вальяжно развалилась, дожидаясь начала поминок.

Вскоре хозяин – молодой Краб вышел к ней и вежливо поприветствовал ее:

– Добро пожаловать в мой дом, госпожа Обезьяна. Прошу извинить за бедность обстановки.

– Это ты, сын покойного Краба? – важно сказала Обезьяна. – Что и говорить, нежданно-негаданно свалилось на тебя несчастье. Могу представить, что ты сейчас чувствуешь.

В это время в комнату внесли маленький столик со всякими угощениями и сакэ.

Обезьяна была очень довольна вниманием, которое ей оказывали, и окончательно отбросила всякую осторожность. Она с жадностью набросилась на кушанья, которые ей принесли.

Когда Обезьяна набила, наконец, брюхо, ее провели в чайную комнату, где должна была состояться чайная церемония. Молодой Краб попросил ее пока отдохнуть, после чего вышел.

Прошло довольно много времени, а Обезьяна всё еще сидела в одиночестве.

«Я, конечно, знаю, что чайная церемония длится долго, но не до такой же степени! Как же хочется пить! Скорей бы уже дали мне чая», – думала она.

Действие сакэ постепенно проходило, и жажда становилась всё сильнее.

Наконец терпение у Обезьяны лопнуло, и она подошла к жаровне, намереваясь выпить хотя бы простого кипятка. Только она дотронулась до крышки котла, как заранее притаившийся там Каштан, прикинув, что пришло подходящее для решительных действий время, выстрелил в нее из ружья и попал шею.

Обезьяна только ахнула и упала навзничь. Однако она всё еще была жива и, пытаясь рукой остановить кровотечение из раны, хрипя и крича от боли, опрометью выскочила из чайной комнаты.

Снаружи дома путь Обезьяне преградила Оса, которая давно поджидала ее под навесом.

– Вот и ты, подлая Обезьяна! Тебя-то мне и нужно! – с этими словами оса прицелилась и вонзила в щеку Обезьяны огромное острие своего копья.

Обезьяна опешила на мгновение, но тут же решив, что из всех тридцати шести способов сражаться в данном случае наилучшим будет бегство, и что, в конце концов, жизнь дороже чести, стремительно бросилась прочь, прикрывая руками голову.

Может быть, Обезьяне и удалось бы уйти, но путь ее лежал мимо ограды, где затаилась каменная Ступка. Раздался грохот – и вот уже Обезьяна лежит на земле и жалобно стонет, не в силах пошевелиться под тяжестью Ступки.

Тут подоспел молодой Краб, одетый в боевые доспехи. Он остановился над поверженной обезьяной и, поблескивая перед ее лицом клешнями, победно рассмеялся.

– Ну, Обезьяна, догадываешься, что тебя ждет?

– Я… Мне… – лепетала та.

– Конечно, ты прекрасно всё понимаешь. За то, что ты жестоко убила моего отца…

– Это не я… Он полез…

– Ха! Ты и теперь будешь отнекиваться? Я не хочу слушать эту наглую ложь. Сейчас ты замолкнешь навсегда.

Сказав так, Краб широко раскрыл клешни и, сомкнув их на шее Обезьяны, с громким щелчком отсек ей голову.

Так Краб отомстил Обезьяне за смерть своего отца.

Корабль-призрак

В один из годов Хорэки, в осеннюю пору, от побережья Мацумаэ отплыл парусник. Вместе с кормчим Магоскэ команда его состояла из семи человек. Корабль возвращался в залив Ниигата.

На третий день вдали стал виден остров Садо и слева от него берег родной земли. Вдруг налетел сильный ветер, и начался шторм. Поверхность моря вздулась огромными волнами. Матросы кинулись убирать паруса, опасаясь, что корабль в любой момент может перевернуться. А порывы ветра тем временем становились всё более яростными. Кормчий Магоскэ крикнул:

– Руби мачты! Груз за борт!

Но тут появилась огромная волна. Ее гребень, казалось, достигал неба. Волна обрушилась на корабль и разбила его в щепки. Оглушенные матросы в один миг пошли на дно. Только Магоскэ сумел вцепиться в какую-то доску.

Как безжизненный обломок корабля, качался ослепленный дождем Магоскэ на волнах, чувствуя, что ветер и море уносят его куда-то прочь от родных берегов.

Иногда, оказавшись на гребне волны, он пытался посмотреть вдаль, но видел вокруг только бурлящие воды. Начинало смеркаться. Магоскэ не представлял, в каком направлении его несет. Он уже не мог сказать, где находится берег, а где открытое море. Близилась ночь, и нигде не было видно ни паруса, ни земли.

В отчаянии Магоскэ только и мог, что цепляться за хлипкую доску и молиться всем богам, которых он знал. Волны словно играли человеком, перекидывая его с гребня на гребень, и каждый раз, когда Магоскэ уже прощался с жизнью, чувствуя, что идет ко дну, новая волна вдруг подхватывала его и поднимала высоко вверх, чтобы тут же снова сбросить его с себя.

Когда Магоскэ казалось, что надеяться уже не на что, вдруг откуда-то послышались громкие крики:

– Держи крепче руль! Руби мачты! Бросай груз за борт!

Какой-то корабль летел прямо на Магоскэ. Осознав это, он закричал из последних сил:

– Помогите! Тону!

Неожиданно рядом с ним из ночной мглы возник корабль. Команда человек в десять яростно боролась за свою жизнь.

Однако люди эти не были похожи на живых. Лица их были почти что синими, а фигуры скорее напоминали смутные тени. Они каким-то образом вырисовывались на фоне такой кромешной тьмы, в которой ничего кроме них уже не было видно. Весь корабль тоже казался тенью, отделившейся от ночной мглы. От страха у Магоскэ перехватило дыхание. Корабль миновал его с правой стороны и стал стремительно удаляться.

Неожиданно раздался отчаянный крик многих человеческих голосов. Магоскэ видел, как корабль развалился на части, которые вместе с цеплявшимися за них людьми растаяли у него на глазах. И снова стало слышно только рокот бушующего моря.

– Корабль-призрак! – содрогнулся Магоскэ. Все страшные рассказы, которые он слышал об этом корабле, разом пришли ему на ум. Теперь он был даже рад, что остался незамеченным.

Но вскоре опять раздались отчаянные вопли:

– Держи крепче руль! Руби мачты! Груз за борт! Тонем! – Корабль-призрак снова показался на фоне мглы. Магоскэ опять увидел призывающих на помощь людей, которые из последних сил держались на его палубе. Большая волна ударила корабль, и он рассыпался в щепки. В этот момент тот же самый отчаянный крик пробрал Магоскэ до костей. В нем слышался такой смертельный ужас, что, казалось, невозможно остаться в живых, услышав его дважды. Призрак исчез, и Магоскэ снова остался один посреди кипящего моря.

Но не успел он опомниться, как до него опять донеслись крики:

– Держи крепче руль! Руби мачты! Груз за борт!

Снова призрачная трагедия разыгралась на глазах у Магоскэ. Проклятья, мольбы о помощи, отчаянный вопль тонущих моряков… Когда же этому настанет конец? Сердце Магоскэ сжималось от страха, иногда ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание, но он все-таки продолжал крепко держаться за спасительную доску и по-прежнему оставался на поверхности воды.