Исчезнувший клад - Наталья Семенова

— Вот именно, никак. Все дело тут, на мой взгляд, в гнилушках. Вы, наверно, слышали такую поговорку: «В темноте и гнилушка светится».

— Конечно, слышали.

— Ну вот. Только светятся не сами гнилые пни, а грибы, которые на них растут. Например, опенок тоже часто может светиться в темноте. Тонкой сетью грибница оплетает всю гнилушку, и когда в темноте при благоприятной погоде грибница начинает светиться, кажется, что светится сама гнилушка.

— Что-то мы, по-моему, очень далеко от кладов ушли, — заметила Катя. — Грибы и клады как-то у меня не связываются.

— Здесь еще дело в том, что в лес нужно обязательно попасть после дождя, ночью и в теплую погоду.

— Вот теперь и я тоже запуталась. При чем здесь все это? — немного недовольно произнесла Сабира.

— Потерпите немного, сейчас и к кладам вернемся. — Костя снова продолжил свой обстоятельный рассказ: — Клады зарывали в основном в XIV–XIX веках, и чаще всего прятали они серебро.

— А почему не золото? — недоуменно спросила Сабира.

— Золота у людей немного было, оно водилось только у высшей власти, а князьям да королям не было особой нужды горшки с золотом по садам и огородам прятать. А серебро — это совсем другое дело. Зарывали его, конечно, в землю, а там всегда есть влага. Она разносит мельчайшие частички серебра по прилегающей почве. И из этого есть два следствия. Первое растворяющееся серебро очень изменяет электропроводность почвы, и в рядом стоящие деревья будет часто попадать молния.

— Вот откуда поверье про то, что молния часто бьет в клад! — догадалась Катя. — А второе что?

— А вот как раз из-за второго следствия и возникла, на мой взгляд, легенда о цветке папоротника. Серебро имеет антибактериальные свойства, даже если оно в самых малых количествах. Оно убивает почвенные бактерии в месте своего расположения, возникают настоящие микробные кладбища, и уже на их останках начинают расти грибы. Некоторые виды грибов могут светиться. Так что в народных легендах все описано правильно. Где свечение — там и есть вероятность обнаружить клад.

— А нож и скатерть тут при чем? — не поняла Сабира.

— Ночью в лес с огнем не пойдешь, иначе свечение не увидишь, поэтому место надо как-то отметить, для этого и нужен нож, чтобы вырезать кусок дерна. А скатерть нужна, чтобы было, куда его завернуть, ну а то, что скатерть нужна особая, так это все предрассудки, — махнул рукой Константин.

— Как интересно! А вы так уже какой-нибудь клад нашли? — не унималась Сабира.

— Да, в прошлом году мы стояли лагерем у одной деревни около реки, так там на другом берегу, ночью постоянно что-то светилось, — перехватил инициативу Сергей. — Мы там покопались, и нашли два небольших клада старинных серебряных монет в горшках.

— И что вы с ними сделали? — спросила Катя.

— Почистили и сдали государству, — пожал плечами Сергей. — Нам-то серебро без надобности.

— А как же насчет разбойничьих кладов? — хитро прищурился Василий Константинович. Видно было, что беседа его тоже увлекла. — Разбойников много по Руси ходило, и клады они свои не в горшках прятали, а в сундуки складывали и закапывали в потайных местах.

— Да, о таких кладах особый разговор, — не стал спорить Константин. — Вот, например, был такой атаман Кудеяр. В отличие от справедливых защитников бедных Степана Разина и Емельяна Пугачева, он был жестоким и лихим человеком. «Гулял» он в воронежских, смоленских и тамбовских лесах. Зарывал он свои клады там же, где и грабил.

— Никогда о таком не слышала, — покачала головой Сабира.

— О нем неохотно вспоминают, хотя, по слухам, кладов у него зарыто очень много. Но найти не могут ни одного, — задумчиво произнес Костя.

— Почему не могут, — сразу же спросила любопытная Катерина.

— Говорят, золото свое награбленное разбойник не просто прятал, а заговаривал, чтобы никто кроме него не мог его найти. Говорят, что его крестная мать была колдунья, она и передала ему все свои знания. Рассказывают, что есть такой Воруй-городок, туда просто так не попасть, его окружают непроходимые для чужаков болотные топи, летом окутывает туман, а зимой вокруг дуют свирепые вьюги. Так вот Кудеяр нашел туда путь благодаря колдовству. И дружину он свою туда приводил, и сокровища там свои прятал, — с увлечением рассказывал Костя.

— Да ну, сказки это все, — с сожалением сказала Сабира. — Клады заговоренные, сокровища зачарованные… Как это можно клад заговорить, чтобы его никто, кроме тебя не нашел.

— А вот и не сказки, — вступила с ней в спор Катерина. — Бабушка говорит, что можно вещь заговорить на владельца, а уж в заговорах она толк понимает. Дедушка, как ты думаешь?

— Понимает-понимает, — усмехнулся Василий Константинович. — Пропажи она всегда находит, и много всего другого знает. А насчет заговоренных кладов я так скажу, ходили слухи, мне отец рассказывал, что есть тут у нас какой-то клад заговоренный.

— Правда? — загорелись у Кати глаза. — Тут у нас настоящий клад есть? И вы мне ни разу ничего про это не рассказывали?

— Да плохой он, — нехотя ответил ей дед.

— И чем он плохой, клад есть клад, — продолжала настаивать внучка. — Расскажи о нем.

— Да я толком сам ничего об этом не знаю, ходили какие-то туманные слухи, — неохотно говорил Василий Константинович. — Говорили, что очень плохое то место, где клад лежит.

— Если говорят, что клад нехороший, — неожиданно вступил в разговор Константин, — значит, клад тот заговорен на чью-то смерть.

— Это как же так, — ахнула Сабира.

— Есть такое поверье, что, когда разбойник прячет клад, он убивает рядом с ним человека, и тогда, пока на этом же месте и этим же оружием человека не убьют, клад не откроется. А иногда бывает, что и несколько человек у клада в жертву приносят.

— Ужас какой! — выдохнула Катя. — Не нужен мне этот клад!

Все на какое-то время замолчали, находясь под впечатлением гнетущего рассказа геолога. Беседа, которая сначала казалась такой увлекательной, приобрела немного трагическую и страшную окраску. Чтобы разрядить обстановку, Сабира произнесла:

— Костя, вы так много всего знаете! И физику, и химию, и геологию, и о кладах так увлекательно рассказываете!

— Я с детства кладами интересуюсь, — просто ответил Константин. — И в геологи я неслучайно пошел, меня всегда интересовало, что может в земле находиться, и как это можно использовать. В детстве я как-то свечение увидел в лесу, там правда тогда ничего не нашли, но мне это так запомнилось, что я захотел узнать, почему это происходит, так вот и до кладов добрался. Мы на этой почве и с Сергеем сдружились, — кивнул он на друга.

— Вы тоже кладами занимаетесь? — с интересом повернулась