Время Бояна - Лидия Сычёва

Валентин Сорокин размышляет о некоторых наших «богомольных» литераторах (задумчиво): «Не знаю, чего они так молятся демонстративно. Может, нагрешили сильно?»

О положении дел в России: «Страна наша похожа на разобранный свинарник». И далее, о парламенте: «У меня такое ощущение, что все наши депутаты и сенаторы рождены бабами после девятого аборта».

И, наконец, диалог о странностях любви. Я: «Женщины украшают вашу жизнь…» Поэт, продолжая: «…после сильных разрушений»…

У красивых людей больше прав на то, чтобы их слушали, чтобы они были известны своему народу. Валентин Сорокин — красивый поэт. Его стихи невозможно присвоить или приписать кому-то другому — они оригинальны и узнаваемы. Поэт не культивирует в себе самобытность, не играет в неё — таким он рождён. Уралец, он принадлежит всей России, он — наше национальное достояние, о чём пора говорить определённо и громко. Его любовную лирику, написанную сорок лет назад, сегодня открывают для себя композиторы и вокалисты (как, например, талантливый музыкант из Санкт-Петербурга Дмитрий Данилов), его поэма «Ляхи» предвосхитила общественное внимание к эпохе «Смутного времени», его публицистика и политическая сатира — всегда на острие самых жгущих болей современности.

Позволю себе завершить эти заметки одним из стихотворений Валентина Сорокина. Да продлятся дни поэта — во вдохновении, творчестве и здравии! Да здравствуют красота и русское слово! Да здравствует жизнь!

Чего судьба мне только не давала,А жизнь моя, как прежде, нелегка.…Оплаканные синью перевалы,Наполненные солнцем облака.

Красавицу уже не покорю я,В дому Кащея не взломаю дверь…Вот сяду под скалой да погорюю,Подумаю, что делать мне теперь.

И, подсмотрев, как снова я не плачу,Седой Урал, по-стариковски прост,За молодость, не знавшую удачи,Преподнесет озёрный ковшик звёзд.

Он скажет громко: — Выбирай любую! —Но я устало руку отведу.Ведь я ищу не просто голубую,А самую бессмертную звезду.

В полночный час над луговым простором,В горах дремучих, где шумит река,Её, наверно, видел только воронДа ветер, пролетевший сквозь века…

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

(Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги: био-библ. словарь: в 3 т. / Под редакцией Н. Н. Скатова. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005. — Т. 3. П — Я. — 830 с., ил.)

СОРОКИН Валентин Васильевич [25.7.1936, хутор Ивашла Башкирской АССР] — поэт.

С. происходит из известного уральского казачьего рода. Фамилия Сорокины первоначально произносилась с ударением на последнем слоге — так звали ратников, командовавших сорока воинами. Предки поэта сражались на Куликовом поле, а проживали в Мосальском княжестве. Позднее мосали были переселены Иваном Грозным на Южный Урал. Здесь они основали множество поселений, в числе которых был и хутор Ивашла (ныне не существует), где в многодетной семье (четыре сестры и четыре брата, двое из которых умерли в младенчестве) рос будущий поэт. Мать С. — крестьянка, знала множество стихов, пословиц и поговорок. Отец — лесник, участник Великой Отечественной войны, был ранен шесть раз, домой вернулся инвалидом. Большим потрясением для С. стала трагическая смерть его старшего брата Анатолия (погиб в 1945-м году в глиняном карьере). С этого момента будущий поэт ощущал себя совершено взрослым, ответственным человеком.

В 14 лет, чтобы помочь семье, С. уходит из родительского дома. В это время он уже автор нескольких прозаических и поэтических публикаций в районной прессе (первая из них, по свидетельству самого С., рассказ «Поэт»). Окончив семилетку, С. поступает в челябинское ФЗО № 5, по окончании которого десять лет работает оператором электрокрана в 1-м мартене Челябинского металлургического завода. Параллельно оканчивает вечернюю школу, учится в горно-металлургическом техникуме, посещает литобъединение «Металлург», много печатается в областной прессе. Одаренного поэта поддерживают земляки: писатель Н. Воронов публикует его в альм. «Уральская новь», а поэтесса Л. Татьяничева редактирует первую книгу «Мечта» (Челябинск, 1960), стихи из которой «Мы простые парни, работяги, / Дышим вечным пламенем отваги…» позволяют впоследствии ряду критиков причислить С. к продолжателям «рабочей темы». Но в следующих сб. «Мне Россия сердце подарила» (1962) и «Я не знаю покоя» (1962) вырисовывается иной лирический герой, который ставит более масштабные задачи, чем воспевание рабочего класса: «Век поэта — грозное мерило, / Всё, что есть в душе, / Не утаю. / Мне Россия сердце подарила, / Я его России отдаю!».

В 1962 по рекомендации Л. Соболева, Б. Ручьева и В. Федорова С. вступает в СП СССР. В следующем году по настоянию В. Федорова он приезжает в Москву для учебы на Высших лит. курсах, где занимается в поэтическом семинаре, руководимом критиком А. Макаровым. В Литинституте и на ВЛК дружит с И. Акуловым, братьями Э. и В. Сафоновыми, Н. Рубцовым, Б. Примеровым, С. Кузнецовой, В. Машковцевым, А. Жигулиным и др. За неопубликованное стих. «Льву Троцкому» («Для тебя и ракета, и книга, / И такси, и гремучий состав, / Ты страшнее монгольского ига, / Ядовитый сионский удав!») и ряд др. произведений С. подвергается многолетнему прессингу со стороны КГБ.

После окончания ВЛК в 1965-67 С. заведует отделом поэзии в саратовском журнале «Волга». В книге «Лирика» (1966) он выступает как яркий и самобытный поэт любовной темы: «Я люблю тебя очень и очень, / Так, что всюду — куда ни пойди, / Не глаза, а иконные очи, / Светят мне бесконечно в пути».

В 1968-69 С. ведет отдел очерка и публицистики в ж. «Молодая гвардия», отстаивавшего в те годы ценности русской культуры. В это время окончательно формируются художественно-эстетические, философские и гражданские принципы С. В 1970-80 возглавляемое С. из-во «Современник» становится ведущим изд-вом почвеннического, национально-гос. направления, а сам поэт создает несколько произведений, вошедших в «золотой фонд» русской лит-ры XX века: поэмы «Евпатий Коловрат», «Пролетарий», «Дмитрий Донской», «Сейитназар», «Красный волгарь», «Две совы», «Золотая», опубликованные в книгах С. «Огонь» (1973), «Признание» (1974), «Плывущий Марс» (1977), «Лирика» (1979). Критики усматривали в поэтике С. тех лет близость «к поэтической стихии Корнилова и Павла Васильева. Те же широта, размах, удаль, яркие живописные мазки, народный язык… Сорокин — поэт ярко выраженного национального чувства. Он — поэт громкий и громко говорит о своей любви к Родине» (Львов М. [Предисл.] // Признание. С. 4–5).

Характеризуя значимость жанра поэмы, С. писал, что «поэт без поэмы — царь без короны», и его творческий метод отчасти раскрывает признание, сделанное им в критической книге «Благодарение»: «Поэма требует иногда целого пласта жизни. Поэма — карьер, где надо работать долго и умело, терпеливо и безответно». Примером такого труда можно считать поэму «Дмитрий Донской». Это драматическое повествование (в пяти картинах) густо населено действующими лицами. Дух победительности, торжества властвует в поэме, но не менее сильно выражено в ней ощущение беды и тревоги. Явление Сергия Радонежского в прологе в атеистическое время 1970-х было более чем смелым сюжетным ходом. Тема Родины становится ведущей в творчестве поэта: «Беречь Россию не устану, / Она — прозрение моё, / Когда умру, то рядом встану / Я с теми, кто берег её» («Дмитрий Донской», эпилог).

В 1978 году С. подвергается целому ряду нападок со стороны партийных органов; вместе с др. руководителями «Современника» он проходит через позорную и несправедливую процедуру партийного суда — Комитета партийного контроля; М. Шолохов, лично не знакомый с С., шлёт в Политбюро телеграммы с требованием снять с должности «хамоватого парня Сорокина». Эти внешние обстоятельства существенным образом повлияли на жизнелюбивую и темпераментную поэзию С. В. Кочетков писал: «…на долю поколения, к которому принадлежит Валентин Сорокин, выпали вроде бы самые „тихие“, самые бескровные годы. Но на дне этих лет таилась такая горечь, которая в особый цвет окрасила не один лирический сборник, не одну прозаическую книгу. Лирика Валентина Сорокина соединила в себе и драму прошлого, и сумятицу настоящего, и надежду будущего» (Сычева Л. — С. 118). В наиболее явном виде трагедия «тихого времени» отразилась в сборнике «Посреди холма» (1983), где возникает образ одинокого и сильного человека, ощущающего грядущую катастрофу русского народа и государства: «…Но не летят знакомо журавли. / Я видел сон: они крестов коснулись, / И в заревой растаяли пыли, / И никогда уж больше не вернулись».