Служба доставки книг - Карстен Себастиан Хенн

закрыта, поэтому он решил теперь искать Шашу у своих покупателей. И поскольку он уже не мог переносить ее отсутствия, Карл позволил ей снова идти с ним. На ней была желтая зимняя курточка, которая сегодня выглядела совсем как новая. Ее рюкзачок был плотно набит, но она прыгала и скакала, как будто земля под ней была резиновой. Теперь Карл позволил ей говорить с собой постоянно. И отвечал не только про себя.

И отвечал ей не только мысленно.

Сначала он пошел к мистеру Дарси, потому что всегда начинал свой обход с него.

– Мне очень нравится Дарси и особенно его сад, – пояснила Шаша.

– Почему же тогда ты не сказала об этом, когда он показывал нам цветочные часы?

– Глупый старик, – сказала она с нежностью. – Потому что я очень волновалась из-за того, что собиралась передать ему книгу. Думаю, я могу быть в его саду, в том замечательном кресле.

Подходя к дому госпожи Длинныйчулок, Шаша заявила:

– Я определенно здесь.

– С учительницей?

– Она больше не работает в школе. Учителя только в школах плохие. Там дети полностью в их власти.

– Звучит ужасно.

– Так и есть. Ты просто давно уже позабыл. Но госпожа Длинныйчулок сейчас хорошая. Она как дракон, который больше не может извергать пламя. Я могла бы быть у нее, чтобы учиться.

– Не боясь обгореть?

– Наконец-то понял!

Когда они пришли к дому Геркулеса, у Шаши не было сомнений.

– С кем еще мне быть, как не с сильным юношей, который всегда предлагает что-нибудь попить?

– С каких пор ты говоришь «юноша», а не «тип»? – (Порой Карл замечал, что говорит сам с собой, но всегда быстро находил дорогу обратно в свою историю.) – Тип. Юноша. Это все одно и то же. Я начинаю использовать старые слова, чтобы ты меня лучше понимал.

– Спасибо, очень заботливо с твоей стороны.

У доктора Фауста она была, потому что непременно хотела еще раз взглянуть на календарь с щенками, особенно на таксу с сентябрьского разворота. А у Чтеца – чтобы он помог с домашнем заданием по чтению. Когда они почти пришли к сестре Амариллис, Шаша совершенно уверилась, что она за стенами монастыря, ведь ей всегда хотелось быть монахиней (Карл считал это странноватым, но все-таки недостаточно странным.)

У всех Карл спрашивал: «Вы не видели Шашу? Она не заходила?» – но никто ее не видел. Ни к кому она не приходила.

И все были обеспокоены. Потому что Карл не единственный, кто привязался к этому ребенку.

Эффи он оставил напоследок. Или это сделала Шаша, Карл не мог сказать точно. Ощущение было, как будто книга приближается к последней главе и начинается беспокойство, что она не сдержит обещанного ранее.

– С чего мне быть у Эффи? – спросила Шаша. – Она очень грустная, а ее муж меня пугает.

– Ты храбрая. У тебя доброе сердце. Ты хочешь помочь ей.

– У тебя тоже доброе сердце, почему ты ей не поможешь?

– Потому что меня наполняет страх, – ответил Карл и натянул свою шляпу пониже на лоб. – Поэтому я проживаю десятилетиями один и тот же день. Меняются только самые мелочи. Так поступают люди, которые боятся.

– Но я не мелочь!

– Нет, ты, конечно, не мелочь, – сказал Карл, – а теперь звони в дверь.

Она ткнула пальчиком ему в грудь.

– А ты что же, сам не решаешься?

– Просто звони.

Эффи потребовалось время, чтобы подойти к двери (в этот раз она не стояла у двери, а поднялась из подвала). Она выглядела не такой идеальной, как обычно: под глазами круги, а кожа выглядела покрасневшей.

– Господин Кольхофф? Что случилось? Вы никогда не приходите в такое время.

– Вы не видели Шашу?

– Она потерялась?

– Да, то есть я потерял…

Тогда смысл вопроса дошел до него. Что если она потерялась не только для него, а для всего мира? Она пропала? С ней что-то случилось?

– Может быть, вы слышали что-нибудь по радио или читали в газете?

Эффи покачала головой.

– Она не у себя дома?

Страх раздулся в животе Карла, как тяжелый кожаный мяч.

– Она всегда приходит ко мне на Мюнстерплац.

– С ней все будет хорошо. Может быть, она на школьной экскурсии.

– Она бы мне обязательно сказала. Шаша не из тех девочек, кто просто не приходит. На нее можно положиться!

Эффи мягко провела по руке Карла.

– Господин Кольхофф, я бы рада вам помочь и искать вместе с вами. Но я по рукам и ногам… – она не стала продолжать. – Мне очень жаль.

Не говоря больше ни слова, она закрыла дверь. И никто больше не сказал ни слова: Шаша с этого момента молчала.

Этим вечером Карл не носил больше книг.

* * *

Безуспешная прогулка извлекла совсем маленький камешек из жизни Карла, но он укрепил защитную стену. Карл поздно заснул и с утра пропустил дребезжание старого будильника. Когда он проснулся и в изумлении увидел стрелки на циферблате, он быстро оделся и, не завтракая и не побрившись, отправился прямиком к последней