Лжец, лжец - Т. Л. Мартин

Набирая полные легкие прохладного ночного воздуха, я обвела взглядом бесчисленные лица, усеивающие огромный задний двор. Уитни должна быть с Истоном, но вместо этого он стоял один. Я поднесла бокал к губам, и резкий ветерок пробрал меня до дрожи.

Айзек рассказал мне о браслете чистоты. Он рассказал мне, потому что этого хотел Истон. Почему? Он хотел, чтобы я знала, что он не трахал ее? Теперь, когда я это знала, я в еще большем замешательстве, чем когда-либо. Я видела его достаточно, чтобы знать, что он не из тех, кто ждал брака, так что же он делал с Уитни?

Громкие аплодисменты вернули мое внимание к микрофону, где теперь стоял Айзек. Я выгнула бровь, наблюдая, как он притворялся, что успокаивал нервы. Что за чушь.

Он схватил микрофон и прочистил горло.

— Всем добрый вечер.

Толпа уже поглощала его, как поднос с желе. Я загордилась.

— Некоторые из вас, возможно, не знают меня, поскольку обычно я приезжаю сюда только на рождественскую вечеринку. Я старший из ‘детей, которых нужно было спасать", о которых говорил Джейкоб.

Он подмигивает, и по толпе пронеслось несколько смешков.

— Я счастлив быть здесь сегодня вечером с моим щеголеватым старшим братом Истоном, — я перевела взгляд на Истона, ловя его легкую ухмылку, — и нашей бесстрашной младшей сестрой Евой.

Айзек кивнул мне, и я попыталась приподнять губы. Бесстрашная. Это слово звучало у меня в ушах, властное, но в то же время пустое.

Кто-то толкнул меня локтем в руку, и я медленно перевела взгляд на придурка, которого я уже однажды встречала, стоящего рядом со мной. Тот, кто думал, что он достаточно ловок, чтобы шептать мне на ухо всякие нежности и касаться моей талии.

— Он серьезно? — спросил он меня, кривя губы от отвращения. — Этот парень твой брат?

Я проследила за его взглядом на другую сторону бассейна, где Истон прислонился к перекладине.

— Я был уверен, что вы двое встречаетесь или что-то в этом роде.

Пожимая плечами, я замаскировала свое беспокойство за скукой.

— Он заботливый. Какой брат им не является? — я поставила свой полупустой бокал на столик в патио перед нами. — Если вы меня извините…

Я ушла, радуясь, что он не последовал за мной, и вернула свое внимание к речи Айзека.

— И так, это подводит меня к совершенно особому объявлению.

Айзек сделал вдох, крепче сжал микрофон и выпустил дыхание, только когда посмотрел на Бриджит и Винсента.

— Мама. Папа. Если я чему-то и научился на вашем примере супружеской пары, так это тому, что к браку нужно относиться серьезно. Что-то, что нужно беречь. И кое-что, чему можно посвятить себя только тогда, когда ты будешь готов.

Его взгляд путешествует по толпе, останавливаясь на том же суровом красивом лице, с которым он познакомил меня ранее.

Нервы скрутили мой желудок. Я знала, что он собирался рассказать Винсенту и Бриджит о Томасе сегодня вечером, но я предположила, что это будет наедине…

— Имея это в виду, я попросил любовь всей моей жизни выйти за меня замуж.

Вокруг меня раздались шепотки и — о-о-о.

У Бриджит отвисла челюсть, а затем искренняя, сияющая улыбка быстро сменила выражение ее лица с шока на чистую радость. Она сложила руки вместе, прижимая их к груди.

— О, Айзек… Ты этого не сделал.

Он кивнул. Сглотнул. Провел рукой по своим коротким каштановым волосам.

— Я так и сделал. И он сказал «да».

Улыбка Бриджит дрогнула, но остальная ее часть застыла, когда она наблюдала, как жених Айзека подбежал к нему с едва сдерживаемой усмешкой. Айзек притянул его в объятия, и они обменялись коротким, стильным поцелуем.

Бриджит стала белой как полотно. Винсент выглядел слишком ошеломленным, чтобы вздрогнуть. Но когда по двору разнеслись хлопки, несколько свистков перекрыли шум, они взяли себя в руки, делая невозмутимые лица и медленно хлопали, хлопали, хлопали.

Я покачала головой, забавляясь. Думаю, в конце концов, выйти на публику было правильным решением. Айзек и его жених защищены социальной маской его родителей. По крайней мере, на данный момент.

Я заметила, что Истон смотрел на меня. Его брови поднялись, когда он хлопал в ладоши, и он кивнул в сторону своих родителей. Они не могли бы выглядеть более неестественно, даже если бы попытались. Я хихикнула, и его губы растянулись в кривой улыбке.

Тепло разлилось по моей груди, но это ощущение длилось недолго. Как только речи закончились и толпа начала редеть, все изменилось.

Фасады Бриджит и Винсента опустились. Плечи Айзека напряглись. Прохладный вечерний воздух обжог мою кожу.

Они вдвоем тихо увели Айзека в дом, оставляя сбитого с толку Томаса позади. Истон нахмурился, отслеживая их движения, и вскоре последовал за ними, держась на достаточном расстоянии, чтобы оставаться вне поля их зрения. Мои шаги тихо совпали с его.

Мы прошли мимо нескольких человек, задержавшихся в гостиной, и закончили тем, что шли по тому же пустынному коридору, в котором мы с Истоном прятались ранее. За исключением того, что Винсент и Бриджит не остановились. Они вели Айзека все дальше и дальше по коридору, пока не открыли дверь в заднюю кухню.

Ругань Бриджит уже звучала у меня в ушах, прежде чем я проскользнула внутрь вслед за Истоном, тихо закрывая за нами дверь. Мы по большей части скрыты от посторонних глаз, благодаря черной перегородке, отделяющей кухонную зону от бесконечных рядов коробок, возле которых родители Истона загнали Айзека в угол. Тем не менее, достаточно было бы бросить взгляд в этом направлении, чтобы нас заметили.

— Тебя это забавляет, Айзек? Ты находишь забавным обвинять меня в подобном перед всеми? — ее щеки пылали, каждое приглушенное слово заряжало боеприпасы.

Айзек выпятил челюсть, засунул руки в карманы.

— Конечно, нет. Ты была счастлива, когда я объявил, что женюсь.

— Конечно, я была счастлива, — она вскинула руки, как будто это очевидно. — Я представляла себе длинные волосы, высокие скулы и будущих внуков, а не…. Не…

Айзек выгнул бровь.

— Мужчину? Мам… — он перевел взгляд с Бриджит на молчаливого Винсента, который стоял спиной ко мне и Истону. — Я открылся тебе много лет назад. Как ты можешь до сих пор изображать такое удивление?

— Потому что, Айзек. Молодые люди не знают, чего они хотят, поэтому они экспериментируют — прекрасно. Но люди растут. Люди меняются.

Наконец, Винсент перекрыл свою полосу молчания. Его низкий, проникновенный голос обратил все головы в его сторону.

— Это интересно, Бриджит. Я думаю, ты лучше всех знаешь, что мы не меняемся.

Ее лицо побледнело.