Последний козырь - Николай Владимирович Томан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, хорошо, — все еще хмурясь, отзывается Миронов, — вот мы доверились вашему Тихонову, и я не хочу сказать о нем ничего плохого. Он, может быть, действительно честный человек, но проку-то от этого пока никакого.
Алехину нечего ответить на это. Тихонов действительно ведь ничем им пока не помог. Но он обещал Алехину звонить, и Евгений надеялся, что сегодня или завтра вечером он непременно сообщит ему что-нибудь ценное. И он повторяет упрямо:
— Тихонов нас не подведет.
— Будем надеяться, — иронически усмехается Миронов.
В управление Алехин с Мироновым возвращаются к обеденному перерыву, однако Миронов не идет в столовую, а спешит в фотолабораторию. Евгений же, пообедав без особого аппетита, выполняет затем различные мелкие поручения Миронова. А потом у себя дома нетерпеливо ожидает звонка от Тихонова. Но Анатолий так и не звонит ему в этот вечер.
Не сообщают ничего интересного майору Миронову и Ястребов с Луценко. Они лишь докладывают, что Пивницкий не приезжал больше на фабрику и не встречался с Красовским в районе Березовской.
То же самое сообщает и лейтенант Гусаров, наблюдавший за Красовским в Москве.
— Значит, они встретятся завтра, — решает Миронов.
На следующий день утром подполковник Волков собирает у себя оперативную группу майора Миронова.
— На наш запрос в Одессу получены любопытные сведения о Красовском, — говорит он, протягивая Миронову бумагу с грифом "секретно". — Оказывается, в бытность свою в Одессе Красовский, работая в промкооперации, занимался спекуляцией брильянтами. На черном рынке был он там известен под кличкой "Антиквар". Вспомните-ка записную книжку Мерцалова! Выходит, что мы на верном пути. И вот еще что удалось выяснить одесской милиции: совсем недавно Красовский снова связался с одним из одесских спекулянтов драгоценностями. Пытался приобрести у него брильянты на очень крупную сумму. Переговоры об этом вел по его поручению Аркадий, ездивший в прошлом месяце в Одессу в служебную командировку. Выяснилось же все это по той причине, что крупный спекулянт драгоценностями по кличке "Беня Швец" несколько дней назад арестован одесской милицией.
— Ох, не нравится мне все это, — вздыхает Миронов, возвращая Волкову секретный документ. — Всю музыку они нам могут испортить арестом Швеца.
— А кто же знал, что Красовский с ним связан? — разводит руками Волков. — Ну, впрочем, теперь поздно говорить об этом. Что же следует, однако, из сообщения одесской милиции? Во-первых, то, конечно, что Красовский снова собирается обратить свои деньги в драгоценности, с тем, видимо, чтобы запрятать их в какой-нибудь тайник.
Волков задумчиво трет бритую голову и, помолчав немного, продолжает:
— Ну, а во-вторых, арест этого Швеца действительно может его насторожить. Об аресте он узнает через своих одесских друзей. Возможно, даже знает уже. Вот и выходит, что нам теперь нужно торопиться. Возможно, что Красовский рискнет купить брильянты и в Москве. Через подставных лиц, конечно. Нужно, значит, взять под наблюдение и ювелирные магазины. Вот, пожалуй, все, о чем сегодня следовало нам условиться. А теперь — за работу!
От того, что Тихонов все еще не выполнил порученного ему задания и даже, несмотря на уговор, еще не позвонил, Алехин чувствует себя виноватым. Он побаивается, как бы Миронов снова не начал иронизировать над его доверчивостью. Но майор будто совсем забыл о вчерашнем разговоре. Собрав у себя всю группу, он дает каждому задание, а Алехину приказывает:
— Поезжайте-ка на Привокзальную улицу, Евгений Иванович. Там живет Бедарев, который сдавал в комиссионный магазин пишущую машинку Красовского.
— Слушаюсь, товарищ майор.
— Поинтересуйтесь, чем этот Бедарев теперь занимается. Вчера я справлялся о нем в отделении милиции по месту его жительства. Мне сообщили, что он сильно пьянствует в последнее время. Не мешает, следовательно, узнать, на какие это доходы кутит так пенсионер. Не выполняет ли он каких-либо новых поручений?
Алехин едет тотчас же выполнять задание Миронова, хоть и не очень верит, что это может что-нибудь дать. Однако в домоуправлении он неожиданно узнает, что вчера вечером Бедарев в пьяном виде потерял где-то свой паспорт и пенсионную книжку. Об этом он заявил сегодня утром смотрителю.
Новость эта порождает у Алехина неожиданную мысль: "А что, если и паспорт, и пенсионная книжка Бедарева понадобились кому-то?"
По дороге в управление смутная догадка эта превращается в твердое убеждение, и Евгений торопится поскорее сообщить свои соображения Миронову. Майора, однако, в управлении не оказывается. Все эти дни, тщательно изучая технологию производства Березовской фабрики ширпотреба, он уезжает на специальную консультацию к химикам завода "Красный богатырь". Алехину же поведение Бедарева кажется настолько подозрительным, что он не ждет возвращения Миронова, а спешит к подполковнику Волкову.
Василий Андреевич, вопреки ожиданию Евгения, выслушивает его довольно спокойно. Алехину кажется даже, что он не разделяет его подозрений.
— Но как же так, Василий Андреевич! — горячо восклицает Евгений. — Не может разве пригодиться Красовскому или кому-нибудь из его людей паспорт Бедарева?
— А я и не оспариваю вовсе твоих доводов. Что ты на меня так набросился? — смеется Волков.
На самом же деле доводы Евгения кажутся Василию Андреевичу довольно зыбкими. Но уже одно то обстоятельство, что Алехин самостоятельно делает какие-то обобщения и строит догадки, радует его.
— А если вы не оспариваете моих доводов, значит ли это, что соглашаетесь с ними? — недоверчиво спрашивает Алехин и пристально всматривается в смеющиеся глаза Василия Андреевича.
— Видишь ли, Женя, — помолчав немного, уже совершенно серьезно замечает Волков, — доводы твои, конечно, существенны. Допустить, что кто-либо купил у Бедарева его документы, вполне резонно. Допускаем же мы, что, скажем, Красовский может не только насторожиться, но и попытаться улизнуть от нас. Нужно, однако, не забыть при этом, что имеем мы дело с человеком очень осторожным и неглупым. Если Красовский и купил у Бедарева паспорт, то обзавелся он им скорее всего про запас, на случай каких-либо критических обстоятельств и, видимо, не так-то скоро им воспользуется.
— А откуда известно, что такие критические обстоятельства для него не наступили?
— Ну, это-то нам должно быть известно раньше, чем ему, — снова смеется Волков. — Ведь именно мы делаем все для того, чтобы создать ему такие критические обстоятельства.
Домой в этот день Евгений возвращается усталым, в плохом настроении. В отношении фабрики сдвигов не видно, а мошенники продолжают там орудовать; насчет паспорта Волков его не поддержал. Да и в личном плане дела не блестящи. Вера, видимо, совсем забыла его. Или, может быть, с нею случилось что-то? Могла ведь и заболеть. Однако все эти мрачные размышления
