Парижские ночи Офелии - Сюзан Кубелка

Знаменитый испанский маэстро занимает лучший люкс во всем отеле. Номер 101. Знатокам «Рица» это многое скажет! Ты сразу попадаешь в сказочный мир. Огромный салон – пиршество пурпура и золота, зеркал и мрамора. Весь блеск Франции отражен здесь. Потолки – четыре метра высотой и так же, как двери и стены, украшены золотыми орнаментами.

Одни шторы стоят целое состояние, на каждое окно ушло метров сто ткани: портьеры, шторы и собранная фестонами, водопадом струящаяся занавесь наверху. Бархат, шелк, парча – самые дорогие ткани!

Ковры все ручной работы. Картины в тяжелых золотых рамах – подлинные. Повсюду расставлен ценный антиквариат, и у меня такое ощущение, что я попала в замок. Замок для развлечений, если быть точнее, ибо кровать с балдахином в спальне (тона розовые, зеленые и слоновой кости) обещает незабываемые ночи, а серебряные вазы с конфетами и тропическими фруктами, стоящие рядом, подтверждают мое предположение, что не желание покоя осеняет это ложе, а безудержная жажда экстаза!

В салоне, на великолепном античном комоде с мраморной плитой, возвышается бочонок с шампанским. Что же там охлаждается? Бутылка «Брико Брют Резерв», прекрасная марка. Рядом на тяжелом серебряном подносе, покрытом камчатной салфеткой, призывно стоят бокалы.

Прихожая, салон, спальня, мраморная ванная в черных, бежевых и розовых тонах с овальной ванной – я невольно спрашиваю себя, достигну ли я таких высот в своей жизни, что, путешествуя, буду останавливаться в номерах, подобных этому.

Для женщин значительно труднее попасть сюда, своими силами, я имею в виду, если ты не унаследовала большого состояния и не имеешь богатого мужа. Но почему бы, собственно, и нет? Мне всего сорок один год, все лучшие годы у меня еще впереди. Почему бы через несколько лет мне не добиться того, что я смогу позволить себе номер-люкс в фешенебельном отеле «Риц»?

Знаменитый маэстро не теряет времени. Вместо того чтобы поцеловать или обнять меня, он снимает свой белый пиджак, расстегивает жилетку и, подавив зевок, плюхается в салоне на красно-золотое канапе огромных размеров. Потом развязывает галстук и переходит непосредственно к делу.

Вернее, немного повозившись с брюками, он – я не верю своим глазам – вынимает член! То, что он вынимает – внушительных размеров, твердое и толстое, и, если я не ошибаюсь, у него сужение крайней плоти.

Н-да… Новой романтикой тут не пахнет! Скорее допотопными замашками паши. К тому же во всем мире нет ничего более неэротичного, чем полностью одетый мужчина с расстегнутой ширинкой.

Что он, собственно, ждет от меня? Что я его обслужу, как проститутка? Или он просто любезно хочет продемонстрировать, чем располагает? Я должна восхищаться? «Славный мальчик, до чего же красивое то, что ты там имеешь»?

Странные нравы! Я решаю тактично игнорировать Риверу, подхожу к окну и выглядываю на залитую солнцем, прекрасную Вандомскую площадь. Что-то должно произойти. Но что?

– Я здесь! – жалобно зовет маэстро с канапе. Я с улыбкой оборачиваюсь.

– Я вижу! – Потом начинаю раздеваться, медленно и умело, без малейшей тени стыда, я ведь сбросила одиннадцать кило и нахожусь в своей лучшей форме. Я чувствую себя такой красивой и уверенной, что могла бы запросто выйти обнаженной на балкон, если бы это кому-нибудь принесло пользу.

И поскольку Ривера не восхищается мной, я становлюсь перед ближайшим зеркалом и любуюсь сама собой. Да-да! Божественное зрелище! Только слепец может не заметить этого! Я тактично покашливаю, встряхиваю своими рыжими локонами, но Ривера пребывает словно в трансе. Его взгляд обращен вниз, он не может оторвать глаз от собственной ширинки. Но могу поспорить, что это изменится.

Я аккуратно кладу свое шелковое платье на розовый диван возле окна, ставлю внизу туфли и, прихватив свою переливающуюся сумочку, шагаю мимо Риверы в роскошные покои, не удостоив его и взглядом. Там я опускаюсь на шелковое ложе, художественно разбрасываю волосы по плечам и закрываю глаза.

Так! Теперь дело наконец обретает стиль!

Не проходит и минуты, как влетает Ривера, в трусах и с развевающимися полами рубашки. Лицо раскраснелось, белая густая грива вся спутана. Сейчас бросится на меня. О боже, вечно одно и то же! Теперь поможет только одно: небольшое лицедейство!

– Приди… – еле слышно, обольстительно шепчу я и медленно протягиваю к нему руки. – Приди ко мне, дорогой!

Звучит жутко театрально, у Марлен Дитрих не получилось бы лучше – и срабатывает наверняка.

Ривера опускается на колени, хватает мою руку, начинает ее дико целовать, проводит языком по внутренней стороне руки до локтя, потом целует соски, кладет голову мне на живот и вонзается языком в мой пупок.

– Моя прекрасная канадка, – стонет он, – твоя кожа нежна, как бархат, ты соблазнительней Клеопатры. Ты, наверное, целыми днями купаешься в молоке ослицы?

Он срывает с себя трусы и рубашку, подходит к изголовью кровати и подносит свой возбужденный орган к моему рту.

Ну разве я не предвидела это уже в лифте? Мужчина зациклен на своем пенисе! Слава богу, мне не двадцать лет, и я знаю, как с этим бороться. Э, нет! Я не дам себя больше использовать! Я буду делать только то, что доставляет мне радость. Поэтому я отворачиваю голову – беру его сокровище в руку.

– Осторожно! – орет Ривера и зажимает мои пальцы, словно в тиски. Но я поняла. Сужение крайней плоти почти полное, и мне вообще непонятно, как человек занимается любовью. – Медленно! Еще медленней! – приказывает он по-английски и двигает мою руку взад-вперед. – Совсем-совсем медленно! Да-да! Так хорошо! – Будь его воля, мне пришлось бы проделывать это часами.

Невероятно, какие эгоисты некоторые мужчины. Этот ведет себя как в борделе, будто он оплатил меня, и даже не замечает этого. Может, привести его в чувство, положить его руку на самое сокровенное место между моих ног и командовать? Нет, этого он не переживет.

– Крепче! – нарушает Ривера ход моих мыслей. – Держи меня крепче. Еще крепче. Сожми! Как следует сожми! Вот так! – И он начинает сладострастно стонать, в то время как у меня окончательно немеют пальцы.

Да что толку от самого роскошного номера, от чудной кровати с балдахином в отеле «Риц», но с неподходящим мужчиной? Никакого!

– Отпусти меня, – прошу я снова и снова, – выпусти мою руку. Ты делаешь мне больно!

Он ничего не слышит. Закрыл глаза и постанывает. Ривера – крупный мужчина, на полторы головы выше меня и килограммов на двадцать тяжелее. Но я больше не та маленькая беззащитная самочка, что прежде. Может, отправить его ловким броском на пол? Очень заманчивая идея. Потом я могла бы пойти нормально поесть – омлет с нежными трюфелями в «Кафе де ля Пэ». Сейчас я ощущаю вдруг жуткий голод.