Русское дворянство времен Александра I - Патрик О’Мара

уездными судьями, исправниками и заседателями гражданских и уголовных судов как в самом Нижнем Новгороде, так и в девяти прилегающих уездах, включая Горбатов, Арзамас, Ардатов и Лукоянов. Обычно назначались судья, капитан-исправник и два или три заседателя. В мае 1801 года в Нижегородской губернии был избран в общей сложности семьдесят один дворянин, из которых тридцать семь были избраны в уездные суды провинции. Кроме того, существовал «совестный» суд — арбитражный или посреднический суд, — который заседал в Нижнем Новгороде по просьбе спорящих сторон, где судьей обычно был действующий предводитель дворянства. Ему помогали два дворянских и два купеческих заседателя с равным числом заседателей в гражданской и уголовной палатах. Это еще семь дворян, что составляет в общей сложности семьдесят восемь человек[382].

В действительности в некоторых частях империи было почти невозможно найти кандидатов из числа местного дворянства, достаточных для заполнения необходимого количества должностей. Например, даже к середине века из‐за немногочисленности местного потомственного дворянства не было дворянских обществ в Архангельской, Вятской, Олонецкой и Пермской губерниях, а также в некоторых уездах Астраханской, Вологодской и Оренбургской губерний и в ряде других сибирских губерний. Подчеркивая неравномерное распределение дворянства по России, Миронов цитирует известного юриста А. В. Лохвицкого, современника А. И. Герцена и знатока правил местного самоуправления в первой половине XIX века: «А. В. Лохвицкий делил российские губернии с точки зрения административных злоупотреблений на дворянские и чиновничьи, то есть такие, где имелись или отсутствовали дворянские общества. „Во вторых (чиновничьих губерниях. — Б. М.) произвол чиновничий не встречает себе препоны: нет общественного мнения, нет важных должностей, занятых по выбору дворянства, нет общества. Наша жизнь еще не выработала сильного и образованного класса вне дворянства“». И дворянские общества, и центральное правительство рассматривали дворянское собрание как рупор общественного мнения. По мнению Лохвицкого,

дворянство сделалось некоторым образом легальным представителем губернии в противоположность губернатору как представителю государства. <…> Поэтому там, где не было дворянства, общества не существовало: были только чиновники и безличная масса, в которой и городское сословие было мужицким. Такой тип представляют губернии сибирские, Олонецкая, Архангельская и отчасти многие другие[383].

Дворянские корпоративные организации, учрежденные Жалованной грамотой Екатерины 1775 года, упомянутые выше в пятой главе, придали форму и идентичность местной знати, а избранные губернские и уездные предводители дворянства стали ключевыми фигурами в местном управлении и обществе. Именно в такой форме и идентичности Миронов справедливо отмечает возникновение, хотя и слабо развитого, гражданского общества, в котором присутствовали определенные важные элементы. Так, например, органы дворянской ассоциации действовали в соответствии с писаным законом и на основе разделения властей; административная власть принадлежала дворянскому собранию; исполнительная власть — предводителю дворянства; надзор — Собранию депутатов; и судебная власть — уездным и вышестоящим судам. Со своей стороны, за редкими исключениями, центральное правительство поддерживало дворянские собрания, считая их основой провинциального общества и возлагая на них важные обязанности в вопросах местного управления от имени правительства.

В этом смысле можно было бы справедливо утверждать, как это сделал Миронов, что дворянское собрание было зарождающимся парламентом[384]. По крайней мере, в своем оптимальном состоянии это была арена, где группы интересов, иногда с конфликтующими политическими взглядами, могли должным образом стремиться к достижению своих целей в рамках закона, при условии, конечно, что они не рисковали вступать в дискуссии, такие как крепостное освобождение, над которым центральное правительство стремилось сохранить абсолютную монополию. Это было сделано путем ограничения, насколько это возможно, сферы компетенции дворянских собраний, позволившего им обсуждать только вопросы, относящиеся к их классовым интересам и к их губернии или уезду. Это должен был обеспечить бдительный взор всемогущих губернаторов. Со временем компетенция дворянских собраний будет сокращаться наряду с эффективностью их корпоративного управления дворянским сословием по мере расширения полномочий предводителей и сферы их деятельности. Результатом стало уменьшение независимости и самодостаточности дворянства, а следовательно, и его способности управлять собственными корпоративными делами, поскольку сословие все больше переходило под прямое управление правительством через канцелярию предводителей[385].

Среди документов, хранящихся в нижегородском архиве, есть один, датированный 1804 годом и озаглавленный «Дело об ознакомлении со своими обязанностями выборных лиц». Он содержит печатные инструкции от нижегородского губернского правления предводителю дворянства Арзамасского уезда Е. А. Чемоданову об обязанностях новоизбранных дворян. От них требовалось явиться в провинциальное управление в первый день установленного месяца. Он также подтверждает список избранных на три года с 1 января 1804 года, начиная с предводителя нижегородского дворянства, князя П. С. Трубецкого, за которым следуют имена дворянских депутатов, избранных от каждого из девяти уездов, а также судей и заседателей, избранных в уголовные и гражданские суды[386].

Другой том среднего размера в оригинальном переплете с датой «12 августа 1807 — 25 ноября 1808» содержит переписку «Нижегородной градской думы о прибытии в оную дворянства для учинения общественных положений относительно до городских повинностей и о выборе для раскладки ония (?) от дворянства депутатов». Наиболее разборчивое из этих писем датировано 22 мая 1808 года. Оно отправлено нижегородским губернским предводителем дворянства гражданскому губернатору города. Это письмо не только дает нам пример гоголевского стиля, в котором предводитель передал свой отчет губернатору, но и иллюстрирует одну важную функцию предводителя. Часть его гласит:

О избрании дворянством трех чиновников для управления и расположения на содержание полиции. Благородное дворянство имеющее домы свои в губернском городе Нижнем будучи в собрании в доме Градского общества и выслушав предложение вашего превосходительства и господина вице-губернатора исправлившего должность губернатора в отсутствие ваше, относящиеся до управления и расположения градской повинности на содержание полиции, на ночную стражу, на освещение улиц и прочие потребности деньгами с граждан собираемой, на сей предметом избрало из между себя трех особ именно: господ генерал-майора и кавалера Евдокимова Федоровича Купреянова, надворного советника Франца Осиповича Массария и коллежского асессора Сергея Петровича Скуридина, и учинило со своей стороны предположение коим образом приступить им к расположению той повинности в определенном количестве на содержании полиции с принадлежащим и к ней расходам и уполномочило их войти в рассмотрение предназначенных в том положении обстоятельств могущих быть нужными для постоянного и неотяготительного на будущее время сей повинности отправления вообще с избраннымы от купечества и мещанства членами. Поставляя долгом предпроводить у сего с того положения копию на усмотрение вашего превосходительства, покорнейше прошу о подтверждении онаго и о предписании кому следует для надлежащего по нем исполнении. (Без подписи)[387]

Заседания собрания по вопросам проведения выборов должны были по расписанию продолжаться 15 дней и обычно проводились в