Не верь его улыбке - Eugenia Owl
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец Кристиана слегка кивнул мне, когда я проходил мимо, это был его особый знак одобрения, который я ненавидел больше всего. Сама мысль, что я всё ещё нахожусь на его крючке, раньше просто осадком ложилась на дно моей черепной коробки. Сейчас же, когда эмоции начали проявляться и брать верх над рациональностью, было трудно сдержаться оттого, что как следует не врезать ему за все те годы, что он забрал у сына, и за притворство перед Бёль. Но я знал, что рано или поздно мне представится такая возможность, а терпение было моим главным достоинством.
— Детектив Остин, садитесь со мной, — предложил мне мистер Пакер, открывая дверь заднего салона.
По губам, сложившимся в одну линию, отчётливо читалось недовольство мистера Андерсона. Ему было не выгодно, чтобы кто-то имел ко мне расположение и всячески демонстрировал это, а тем более такой влиятельный человек, как отец Элизабет. Он прекрасно знал, что я привык надеяться только на себя, и никогда не попрошу помощи у другого, какими бы связями не располагал человек. Однако, если это было связано с Элизабет, то я мог переступить через свои принципы и сотрудничать с каждым, кто сможет обезопасить её.
Минут через двадцать машина остановилась у небольшого здания ресторана. Я не любил излишнюю помпезность, хотя всегда вертелся в кругу тех людей, которым нужно было показать своё превосходство и достаток. Поэтому сейчас мне было комфортно в совершенно другой обстановке. Хоть помещение и было совершенно простым, но в каждой детали, чувствовался вкус и искреннее желание, чтобы посетителям было уютно и им хотелось возвращаться сюда снова и снова. Поэтому то, что все столики были заняты, ничуть не удивило меня. К мистеру Пакер подошёл, как я понял, управляющий, и пригласил в отдельную комнату, которая подходила для переговоров. Стены были сделаны из шумоподавляющего материала, большой стол из тёмного дерева украшал почти всё пространство, а вокруг него расположились мягкие стулья. Слегка приглушённый свет позволял расслабиться, а ненавязчивая музыка успокаивала. Мы сели на расстояние друг от друга, чтобы не ущемлять личное пространство другого. Официант сообщил, что скоро всё будет подано и удалился. Ну а мы начали нашу беседу, из которой я планировал выудить всё необходимое мне.
— Детектив Остин, не против, если я буду называть вас по имени? — спросил у меня мистер Пакер.
— Как вам удобно.
— Даниэль, хочу ещё раз поблагодарить за успешно проделанную работу и предлагаю выпить за тебя, — сказал он, подняв свой бокал.
Мистер Андерсон поддержал его, чтобы не вызвать подозрений, и я последовал их примеру. Надеясь, что алкоголь развяжет ему язык, я снова наполнил наши бокалы. Элизабет написала, что стоит в пробке и не знает, насколько задержится, а это было мне на руку. При ней было бы сложнее задавать вопросы, не хотелось ставить её в неловкое положение, тем более, мне не было известно, действительно ли мог этот человек причинить боль дочери своего друга, или же все эти слова были только для меня. Мужчина, как будто понял, о чём я думаю, и ухмыльнулся, делая очередной глоток янтарного напитка. Кубики льда на дне таяли так же быстро, как и его терпение, но он ждал подачи от меня, однако отец Элизабет сам разрядил обстановку:
— Даниэль, расскажешь подробнее, как тебе удаётся так быстро решать даже самые запутанные дела? Есть ли какой-то секрет?
— О, думаю у детектива Остин достаточно много секретов, но хочет ли он делиться ими с нами, — с иронией произнёс мистер Андерсон, подзывая к себе официанта, чтобы тот принёс очередную бутылку.
— Как и у всех людей, — ответил ему я.
— Именно, у людей! — воскликнул тот, снова вливая в себя очередную порцию. — Но можете ли вы приравнять себя к человеку? — продолжил он.
— Стивен, тебе уже хватит пить, — шутливо произнёс мистер Пакер, пытаясь остановить друга от дальнейших высказываний, но мне его состояние было лишь на руку. Мужчина медленно поднялся и на трясущихся ногах подошёл ко мне.
— Ты, — проговорил он, а его указательный палец уткнулся мне в грудь. — Хочешь казаться для всех хорошим, но я знаю, какой ты на самом деле.
— Стивен! — воскликнул мистер Пакер, а от его хорошего настроения не осталось и следа.
— Не останавливай меня, я расскажу тебе всё про него, тогда ты поменяешь своё мнение.
Пока один из мужчин пытался убедить другого в своей правоте, а тот, в свою очередь успокаивал друга, в комнату вошла Элизабет, начиная извиняться с порога, но заметив представшую перед ней обстановку, замерла на месте и спросила, пытаясь перекричать остальных, и, в силу своего командного голоса, ей это удалось:
— Что здесь происходит? Вас вообще одних можно оставить?
— Бетти, наконец-то ты здесь, — заплетающимся языком обратился к ней мистер Андерсон, и больше не в состояние стоять, упал на стул.
Девушка демонстративно посмотрела на отца, но тот лишь пожал плечами, видя своего друга таким впервые, и не зная, чем вызвано его поведение.
— Кажется, придётся мне объяснить. Для начала присядьте, — вступил в разговор я, удивив отца с дочерью, которые меньше всего понимали, какая моя роль в этом.
Никто не стал садиться, желая услышать причину происходящего, и, возможно, перевести всё в шутку или же предпринять серьёзные меры, в зависимости от того, кто, как воспримет услышанное. Мистер Андерсон молчал, но это не значило, что он позволил мне так просто раскрыть все его помыслы. Как только он услышит то, что должно было быть скрыто от лишних ушей, его истинная сущность проявится, и этого я, с одной стороны, и добивался, а с другой, опасался, что кто-то может пострадать, поэтому ловил каждое его движение, чтобы успеть, что-то предпринять. За пределами этих четырёх стен, наверняка, была суета, оживлённые разговоры других посетителей, официанты сновали между столиками, пытаясь, как можно лучше выполнять свою работу. Кто-то за одним из столов прямо сейчас заключал удачный договор, за другим парень собирался с мыслями, чтобы сделать предложение девушке, за барной стойкой происходило интересное знакомство: каждый был занят своим, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Возможно, один из них пойдёт домой с огромными перспективами, а другой, с разбитым сердцем, но завтра наступит новый день, и всё может измениться, как для них, так и для нас. Я тяжело вздохнул, и начал с самой сильной фразы, точнее с вопроса, адресованного
