Продюсер козьей морды - Дарья Донцова

– Мы снимки посмотрели, – пояснила Мура, – и Алина воскликнула: «Вот эта девочка мне идеально подходит».

– Ты объяснила ей проблему? – спросила Софья.

Мура кивнула.

– Конечно. Естественно, я с этого начала, сказала: «Лара из семьи потомственных алкоголиков, у девочки проблемы с речью, она плохо говорит. Вам придется потратить много сил, да и денег тоже, чтобы Лариса догнала своих сверстников в развитии. К тому же после неудачи с первым удочерением девочка попала в клинику, правда, в одну из лучших, к отличному врачу, но о полном выздоровлении речь пока не идет.

Обратите внимание на Таню, очень положительный ребенок, в дошкольном возрасте она уже умеет читать, писать, считать, обладает ярко выраженным музыкальным дарованием, здоровье отличное, и она из очень хорошей семьи, родители погибли на море, во время отдыха».

Но Брин отмахнулась от предложения директрисы.

– Эту Таню любой возьмет, – сказала она, – а Лариса никого не заинтересует. Удочерю ее, девочка невероятно похожа на мою погибшую Милочку, просто одно лицо.

Муре оставалось лишь развести руками, Таня осталась в приюте, кстати, ее вскоре забрали в семью, а Алина Брин оформила удочерение Ларисы. Певица пожертвовала семейному детдому приличную сумму денег, пообещала помогать и исчезла. Более она никогда в Центр «Мария» не заглядывала. Софью Борисовну поведение Брин не удивило. Люди, которые берут детей на воспитание, часто обещают поддерживать связь с приютом, но, выйдя за порог с сыном или дочкой, мгновенно забывают о своих словах.

– Вы говорили о каком-то неудачном удочерении? – напомнил я Софье Борисовне.

Старушка закивала:

– Да. Хотя я употребила неправильное слово. Понимаете, когда человек берет чужого ребенка, он рискует. Мало ли каким может оказаться малыш. В приюте, даже в хорошем, где ребят не бьют, не унижают, все равно тоскливо. Поэтому каждый воспитанник надеется: придет мама и заберет его. Увы, с возрастом наступает понимание, что везет не каждому, а лет в двенадцать подросток осознает: ему придется жить одному. Правда, бывают счастливые исключения, но в основном семью находят крошки, пеленочные младенцы. Так вот, если люди решились на воспитание детдомовца, то они не забирают его сразу. Сначала приглашают на прогулку, проводят вместе пару часов, затем едут, допустим, за город на целый день, привыкают друг к другу. И становится ясно, возможно ли совместное проживание.

Ларису присмотрела бездетная, хорошо обеспеченная пара. Мура сразу предупредила, что у девочки проблемы с речью, но будущая мать ответила:

– Ничего. Мой муж наполовину грек, а я татарка. Нам не хочется, чтобы посторонние люди удивлялись, почему у кареглазых, темноволосых людей родилась девочка-блондинка. Лариса здесь единственная, кто похож на нас внешне.

Мура не стала спорить, лишь предложила:

– Не принимайте скоропалительного решения, познакомьтесь с девочкой поближе.

– Естественно, – кивнула кандидатка в мамы, – не сервиз покупаем, ребенка берем.

Сначала Лариса уходила с будущей родительницей на пару часов, потом уехала на субботу и воскресенье.

Мура не испытывала никакой тревоги, когда девочка села в автомобиль. Наоборот, у директрисы было радостно на душе. Похоже, дефект речи никак не отпугнул потенциальную мамочку. Ларе сказочно повезло: российские люди, в отличие от иностранцев, не любят заботиться о больных детях.

– Слава богу, – сказала Мура Софье Борисовне, когда машина с весело машущей рукой Ларой выкатилась со двора. – Ларочке нужны понимающие родители.

– Пристроили деточку в хорошие руки, – обрадовалась Софья Борисовна, – дай бог ей удачи, натерпелся ребенок с рождения.

Как же ошибались обе женщины! В понедельник в приют приехала потенциальная мать Лары. Опустив голову, она шмыгнула в кабинет Муры, пробыла там с полчаса, а потом быстро уехала.

Софья Борисовна, не сумев сдержать любопытства, тут же побежала к своей начальнице.

– Что случилось? – спросила она.

– Сглазили мы с тобой Лару, – грустно ответила Мура, – ее не возьмут в семью.

– Почему? – ахнула Софья. – Все так хорошо начиналось!

Мура вздохнула.

– Удочерители решили устроить детский праздник, задумали порадовать Лару, пригласили семейную пару с близнецами, тоже девочками. Лариса поскучнела, забилась в угол, ее речь стала совершенно невнятной.

– Ой-ой, – напряглась Софья, – это похоже на сильный стресс!

– Дальше – больше, – хмуро продолжала директриса, – когда мать взяла на колени одну из близняшек, Лариса схватила со стола нож и кинулась на ни в чем не повинного ребенка.

– Ревность!

– Слава богу, она никого не поранила, только оцарапала, – протянула Мурочка.

– Ларису спровоцировали, – Софья принялась горячо защищать сироту, – маленький ребенок не всегда способен справиться с бурными эмоциями. Тем более Лара. Для нее вид другого малыша на коленях женщины, которую девочка уже считала мамой, был нестерпим. Приемная семья совершила ошибку, не следовало созывать гостей. Лариса не виновата, ответственность за произошедшее несут взрослые.

– Близнецов спешно увезли, – продолжала Мура, – а с Ларой случился нервный припадок. Испуганная пара отправила девочку в больницу, где она сейчас и находится.

– С ума сойти! – подскочила Софья. – Сами себе устроили кавардак.

Мура погрустнела.

– Женщина понимает, что виновата, и готова воспитывать Лару, но ее муж категорически против. Он заявил супруге: «Девочка сумасшедшая. Надумаешь ее оставить, я уйду. Если она в детстве на сверстников с ножом кидается, то что с ней в четырнадцать будет». Короче говоря, они оплатили месячное пребывание Лары в больнице, врачи сказали, что за меньший срок малышку не реабилитируют, более того, готовы дать денег на санаторное лечение и логопеда, но в семью ее не возьмут. Точка.

– Печальная история, – кивнул я, – бедная малышка. Вам не приходило в голову, что не каждый человек может быть родителем? Одного физического здоровья произвести на свет ребенка мало, необходимы и определенные психологические качества.

– Конечно, – согласилась Софья Борисовна, – мне было до слез жаль Ларису. Думаю, Господь тоже пролил слезу, потому и направил к нам Алину Брин.

– Сделайте одолжение, дайте мне координаты Муры. Кстати, как полностью зовут даму?

– Марьям Абрамовна, – пояснила старушка. – А почему вы ею заинтересовались?

– Не могу разглашать служебную тайну, – ответил я.

– Еще в первый ваш визит я сказала: в Центре «Мария» творятся безобразия! – воскликнула Софья Борисовна. – К такому выводу я пришла постепенно. Сейчас удивляюсь своей невнимательности. Ведь истории с детьми, которые возвращались назад приемными родителями, случались уже давно. Вот как с Ларисой, например. Документов не оформляли, но уже объявили себя мамой с папой, а потом отказ. Но я не считала это странным, только после истории с Ирочкой забеспокоилась! Чем я могу оправдать собственную беспечность? Лишь тем, что Неля Самойленкова, мать семейного детдома, о своих делах не рассказывала никому, кроме заведующих, а они в Центре меняются очень быстро! Не успеешь глазом моргнуть – хоп, уже другое начальство. Бывают приятные люди, вот Мурочка, к примеру. А встречаются такие дряни! Нынешняя-то, Эвелина, пройда окаянная! Вы уж узнайте, что там к чему! Может, когда все раскроете, эту «Марию» прикроют и заработает мой садик? Я готова вновь руководить детским учреждением.

До квартиры Муры я добирался около двух часов, сначала трясся в метро, потом пересел на трамвай, следом пришлось воспользоваться маршруткой, а на закуску еще брести пешком с полкилометра. Конечно, тоскливо стоять в пробках, но все же это намного лучше, чем галоп по муниципальному транспорту. Я устал за эти часы, как бегун-марафонец. Наверное, я изнежен и капризен, но в подземке отвратительно пахнет, и там душно. Да и в трамвае не лучше, а шофер маршрутки врубил на полную мощность запись восточных напевов, и у меня начала раскалываться голова.

К дому Муры я доплелся, ощущая себя немощным дряхлым старцем, и с ужасом понял: дама живет в ветхой пятиэтажке без лифта, мне предстоит подниматься по лестнице на своих двоих. Еле-еле сдерживая сердцебиение, я влез на самый верх и нажал на звонок.

– Вам кого? – запищал с той стороны детский голосок.

– Марьям Абрамовну, – стараясь дышать ровно, ответил я.

– Ба-абу-у-ушка-а! – заорал ребенок. – Слесарь пришел!

Загремел замок, и я увидел симпатичную худенькую пожилую даму в цветастом фартуке, сзади маячила фигура девочки, она была в два раза выше и шире Муры.

– Вы ко мне? – прищурилась Марьям Абрамовна.

– Да, – улыбнулся я.

– Навряд ли вы слесарь, – вздохнула Мура.

– Я прибыл от Софьи Борисовны, – расшаркался я, – разрешите представиться, Владимир!

Чужое имя вылетело легко, и я обрадовался, что привык к новой личине.