Власов. Два лица генерала - Николай Коняев

Екатерина Андреева пишет, что, когда Власов услышал шаги немцев, он вышел и сказал:

– Не стреляйте, я – Власов{31}. [116]

Похожую версию излагает политрук Хонименко, рассказавший, что, блуждая по лесам, он отправился искать питание в Сенную Кересть. Когда пришли туда, одна из старушек посоветовала им немедленно уйти из села. Она сказала, что в селе много немцев, которые вчера захватили командующего Власова.

«Эту старушку пригласили на опушку, где она рассказала, что пришла женщина, попросила покушать, когда ее накормили, она попросила покормить товарища. Хозяйка дома согласилась. Когда покушал Власов, в это время дом уже был окружен немцами. Подойдя к двери и открыв ее, Власову было предложено поднять руки вверх. Власов заявил: „Не стреляйте, я командующий 2-й Ударной армией Власов“. Их забрали и повели вместе с женщиной».

Но не все сходится в этих рассказах…

События громоздятся, наползают друг на друга, не сообразуясь со здравым смыслом.

Капитан фон Шверднер и переводчик Клаус Пельхау вначале находят труп, принятый ими за генерала Власова, а потом производят обыск избы, где скрывается Власов, и находят живого Власова…

Женщина (Воронова?) просит покормить ее, потом Власова…

Он что, пока обедала Воронова, сидел на улице? Вообразить, что это происходит в населенной деревне, – трудно…

Кроме того (и это главное!), судя по фотографии, сделанной на станции Сиверская, где Власов, как нашкодивший школьник, стоит перед крылечком штаб-квартиры генерала Линдемана, он не особенно осунулся за две неведомо где проведенные недели.

Так что мысль о скитаниях Власова по лесам и болотам тоже надобно откинуть, особенно если вспомнить, что странствия Власова происходили на территории, где два месяца умирала от голода огромная армия.

Похоже, что Виноградову и Власову был известен какой-то запасной, не использованный КП 2-й Ударной армии, где имелся запас продуктов.

Этот КП и стал «своим убежищем» для генерала Власова.

Журнал «Посев» (№7, 2002), традиционно трактующий фигуру Власова исключительно в жанре «антисталинского протеста 1939-1945 гг.», это мое предположение с негодованием отвергает.

«25– 26 июня вместе с Власовым искали спасения около 50 человек. Есть сведения, что днем 25 июня командарм, потрясенный бессмысленной гибелью армии, впал в шок и находился в таком состоянии несколько суток. Однако „сенсационные“ утверждения Н.М. Коняева, что Власов вместе с поваром М.И. Вороновой в период с 27 июня по 12 июля якобы прятался на безвестном КП с запасом продуктов,-не более чем фантазия». [117]

Насчет фантазии мы еще поговорим, а вот обвинение в сенсационности надо снять сразу. Какая же это сенсационность, если об этом было сказано по немецкому радио еще 14 июля 1942 года…

Об этом Л.П. Берия докладывал И.В. Сталину… Помните: «14 июли германское радиовещание в сводке верховного командования передало, что во время очистки недавнего волховского котла обнаружен в своем убежище и взят в плен командующий 2-й Ударной армией генерал-лейтенант Власов».

Обратим здесь внимание на слова про «свое убежище».

Едва ли дом старосты в деревне Туховечи (Туховежи, как утверждает автор журнала «Посев») мог быть «своим убежищем» для генерала Власова.

Теперь о фантазии…

К жанру фантазии могут быть отнесены малограмотные, основанные на поверхностном знании материала попытки насильственной героизации А.А. Власова, предпринятые на страницах журнала «Посев» Кириллом Александровым.

Чего стоит, например, высосанная из пальца душеспасительная история о том, как Андрей Андреевич Власов отдал зябнущему от потери крови начальнику штаба Виноградову «собственную шинель с генеральскими знаками различия», в которой 11 июля и был обнаружен труп Виноградова патрулем капитана фон Шверднера из 38-го армейского корпуса, принявшим его по этой причине за Власова!

Между тем, если бы начинающий историк потрудился хотя бы бегло ознакомиться с биографией начальника штаба 2-й Ударной армии, он мог бы выяснить, что Виноградов не только много месяцев занимал генеральскую должность, но и был произведен в генерал-майоры, правда, когда армия уже находилась в окружении.

А вот насчет запасного КП, названного немцами, «своим убежищем» генерала Власова, какие же это фантазии?

Ничего удивительного в существовании такого убежища нет. Более трех месяцев армия находилась в окружении, и запасные КП, сооружаемые в условиях повышенной секретности, наверняка должны были существовать.

И почему же Власов и Виноградов (после гибели особиста Шашкова они единственные знали наверняка, где находится запасной КП) не могли использовать его?

Именно к такому убежищу и прорывалась группа А.А. Власова, поскольку иначе невозможно объяснить, почему они вместо того, чтобы искать щелочки в немецком кольце – а в условиях болотистой местности такие щелочки наверняка были! – предприняли марш-бросок в противоположную от фронта сторону.

Напомним еще раз, как настойчиво Власов и Виноградов стремились отделиться от своих товарищей по окружению.

«В 12 часов дня 25 июня, – рассказывал начальник политотдела 46-й стрелковой дивизии майор Александр Иванович Зубов, – штаб 2-й Ударной армии и штаб 46-й дивизии находились в лесу в одном месте. Командир дивизии Черный сообщил мне, что мы сейчас идем в тыл противника, но командующий Власов предупредил, чтобы не брать лишних людей и лучше стремиться остаться одним».

«Перед уходом, – свидетельствовал генерал-майор Афанасьев, – стал спрашивать Власова и Виноградова, они мне сказали, что еще не приняли решения и что они пойдут после всех».

Понятно, что не прикрывать отход сотоварищей остались генералы, а чтобы – прошу простить некий цинизм – никто не сел им на хвост.

Косвенно наше предположение о существовании убежища с запасом продуктов подтверждается самим составом группы, с которой ушел Власов. Кроме «походно-полевой жены», Марии Игнатьевны Вороновой, в группе был только начальник штаба армии генерал-майор Виноградов… Солдаты Котов и Погибко, как следует из показаний, присоединились к группе позднее.

В таком составе хорошо ездить на пикник, но выходить из окружения трудновато. Едва ли генералы Власов и Виноградов были подходящими бойцами-следопытами. И возраст не подходящий, чтобы в разведки ходить, и автомат неведомо когда в последний раз в руках держали.

И уж совсем непонятно присутствие женщины.

Одной, переодевшись в гражданскую одежду, Марии Вороновой выйти из окружения было бы гораздо легче и безопаснее. Опять же и толку от нее в группе не было никакого. Только стесняла бы она решивших вырываться из окружения мужчин.