Женская магия или Вызов для попаданки - Антонина Циль

… На следующий день Елизавета сама убедилась в правоте Эньи. Уроки были изнуряющими, но очень полезными.

Математика практически не отличалась от земной, и Лиза без особых затруднений восстанавливала свои школьные и университетские знания. Биология преподнесла много сюрпризов, зато в библиотеке нашлись прекрасные энциклопедии магической флоры и фауны.

Преподавание остальных предметов носило более практический, чем академический характер – на последнем курсе девочки углублялись в применении знаний для целей магической направленности.

В большом, хорошо оборудованном зале девочки отрабатывали как бытовые, так и некоторые медицинские (и даже боевые) заклинания. Каждая выпускница должна была владеть оборонительными и лечебными «позициями» на случай войны.

Лизе помогала преподавательница бытовой магии Рода Тиклоу. Она ставила ей пальцы и заставляла отрабатывать каждую позицию до совершенства. Однако в строгих глазах достопочтенной Тиклоу Лиза видела одобрение. Рода была явно довольна своей подопечной.

Самые интересные предметы вначале попали под категорию недоступных: дядя Эйтарен не оплатил дополнительные занятия племянницы. К счастью, Лиза смогла продлить уроки за свой счет. Ей хватило лишь на оплату первого семестра, поскольку она постаралась сохранить часть заработанной в столице суммы. Ведь впереди были холода, а в столовой по-прежнему подавали липкую кашу.

Все произошло так, как предсказывала Энья. Госпожа директриса на неделю исчезла из поля зрения, а затем вернулась. Удовольствие на ее лице читалось даже самыми неискушенными взглядами. В меню пансиона появились творожная запеканка, яблоки и персиковое варенье.

Впрочем, счастье девочек продлилось недолго. Вскоре столы пансиона перестали радовать их разнообразием. Лиза с грустью отметила, какой неприятной бывает человеческая натура: «спасибо» ей не сказал никто, зато после возврата к прежнему меню, девушки начали недобро на нее коситься.

Пансионерки действительно делали запасы печенья, сухарей, сушеных фруктов и даже сыра. Каждый раз после того, как Ведьма заканчивала традиционный обход столовой, высокопарно поведав о благоприятном влиянии умеренности на уровень магического резерва, девушки доставали свои вкусняшки из фартуков. Зал наполнялся шуршанием конфетных оберток и хрустом яблок.

Жрицы Афреи, молчаливые и равнодушные, не обращали на это внимания. Их интересовали лишь тренировки с использованием магии. Лиза иногда замечала их напряженные взгляды. Жриц что-то беспокоило, и они отслеживали каждый магический жест пансионерок.

Лиза училась с полным погружением в теорию и практику. Даже ночью ей снились позиции и углы потоков. Пальцы болели, а организм молил о дополнительных витаминах и калориях. Как бывшая спортсменка Елизавета прекрасно понимала, сколь важно хорошее питание при сильных нагрузках. Она старалась поймать последние лучи солнца, но здесь, на севере, его было слишком мало.

Лиза полюбила долгие прогулки по склонам гор, благо никто из администрации пансиона не знал, что старый забор в дальней части сада совсем прогнил. Бродя по лесу, она находила знакомые ей ягоды и плоды дикой яблони. Это помогало немного притупить витаминный голод.

Гуляя, Лиза обнаружила сторожку в лесу. Иногда она видела, как из ее трубы идет дым, и старалась обходить домик стороной. Она не боялась встреч с местными недоброжелателями. Целый месяц Лиза посвятила углубленной боевой магии.

Мистресс Гребс это не приветствовала, но сделать ничего не могла – курс был оплачен самой Елизаветой, только что вступившей в возраст совершеннолетия. Она сама бы не вспомнила о своих именинах, но ей принесли новый договор.

Энья и Дария устроили для Лизы небольшой праздник. Соорудили торт из печенья и взбитых сливок, купленных в поселке, и даже воткнули в середину стащенную из храма свечу.

— Теперь они не могут заставить тебя выйти замуж, — сказала Энья. — Прошли те времена, когда девушек опекали до старости.

— Нет, не прошли, — возразила Дария. — Моя незамужняя тетушка живет с нами. У нее нет никаких прав. Мой отчим считает ее приживалкой. Как, впрочем, и меня.

— У дяди в любом случае есть рычаг давления, — мрачно сообщила Лиза.

Энья и Дарья знали только, что Элизабет принуждают к браку. Лизе же казалось, что она теряет драгоценное время. Дни шли, а долг не становился меньше. Дядя прислал издевательское письмо, в котором предлагал «путь отступления». Лиза вежливо ответила, что помнит свою клятву и идти на попятный не намерена.

Ее немного порадовали письма из дома. Эрин поправилась. Денег хватало. Инара и Беора продолжали поиски. Они все больше склонялись к тому, что записи отца хранятся в банковской ячейке. К сожалению, выяснилось нечто неприятное: открыть ячейку могла только матушка. Девушкам не хотелось посвящать ее в их тайну.

«Не торопитесь, — написала Лиза сестре. — Я постараюсь приехать на каникулы. Навестим банк вместе. Ты знаешь, что у меня есть, Инара. Мой тайный помощник нам поможет».

Она намекала на ключик. Все ее артефакты были при ней.

Стеклянный шар (уже новый, наполненный магией по принципу предыдущего) существенно помог Елизавете, вернее, не ей самой, а младшим девочкам. В пансион проник какой-то вирус. Он быстро распространился среди самых слабых.

Мистресс Гребс же сразу обернула это событие против подопечных, мол, они пренебрегают умеренностью, мало молятся, потому становятся вратами для «нечистых сил».

Зато жрицы активизировались и принялись лечить девушек. Их отвары приносили заметное облегчение. Если бы в комнатах было не так холодно, выздоровление пошло бы гораздо быстрее.

Лиза выяснила, что ее шар может давать не только холод, но и тепло, и отнесла его в спальню первокурсниц. Она строго наказала, чтобы девочки прятали артефакт при появлении директрисы или преподавателей.

Из всех учителей только достопочтенная Рода Тиклоу проявляла к воспитанницам сочувствие. Скорее всего, она заметила шар, поскольку лично курировала младшие курсы. Но никаких замечаний с ее стороны так и не последовало, хотя по правилам пансиона все семейные артефакты полагалась сдавать на хранение.

Шар согревал комнату и высушивал отсыревшее постельное белье. Младшие девочки быстро пошли на поправку. С ними вообще было гораздо проще – они боготворили Элизабет Эреер. У нескольких еще была свежа в памяти поездка в карете. Девочки держали язык за зубами и тянулись к Лизе, как к старшей сестре.

Это заметила Марла. Она все чаще крутилась у спален первокурсниц. Однако болезнь отступила, и мисти Секлеер не смогла ничего разнюхать.

В начале второго месяца осени в горах выпал снег. Искрящийся полог укрыл запущенный сад, дорожки и поселок под холмом. В спальнях стало холоднее. Лиза много времени