Дышать водой (СИ) - Ригерман Анастасия

Ноутбук я открывала дрожащими руками, предварительно приведя себя в порядок. Мы с Ваней хоть и расстались, но выглядеть перед ним обгоревшей мочалкой не хотелось. В назначенный час я вышла в скайп. Гудки текли целую вечность, но, когда я взглянула на часы, оказалось, что он ответил почти сразу.

На экране появилась картинка: темная полупустая комната и лицо мужчины. Знакомыми на нем были только глаза. Я застыла в шоке.

Глава 16.1. Федор

«Без любви жить легче. Но без нее нет смысла».

— Проходим, проходим! — Юра и Бонд сами не заметили, как прибились к кучке туристов. В итоге прикрытие вышло неплохое и они решили продолжить эту игру.

Сначала все шло по плану. Яхта с девкой на борту остановилась напротив пляжа Анс-Мондон, и девка в гидрокостюме ушла под воду вместе с другой кашолкой. Напарники на своей развалюшке все время тихонько следовали за ними и встали на приличном расстоянии близко к берегу. По дороге успели позавтракать, обмазаться защитным кремом, занять места с удочками и биноклями.

Но со временем заметили одну странность, оказывается, они были не единственными, кто следил за яхтой. И если они старались не вызывать подозрений, то те, другие, не особо скрывались. А ребята там, похоже, были серьезные.

Пару фоток «Елены» они отправили шефу, объяснив ситуацию. Тот долго не отвечал, что на него было не похоже, видимо, было, о чем подумать.

— Ни в коем случае не высовываемся и продолжаем наблюдение, — ответил шеф. — Сегодня все решится, ждем сигнала.

Получив сообщение, напарники тревожно переглянулись. Они заметили, как по берегу к этому самому пляжу пробираются туристы. Решение на время слиться с толпой пришло само собой.

Внедрившись в ряды туристов, Бонд подметил, что вид у этих бедолаг был порядком потрепанный. Оказалось, они своими ножками добирались до пляжа четыре часа по тропической жаре. Выделяющийся на их фоне бодростью и нездоровым оптимизмом экскурсовод с зелеными дредами на башке неустанно подбадривал и скалился, отрабатывая полученные деньги, чем раздражал даже их с Юрцом.

Услышав знакомую русскую, местами матерную речь двух красоток, Федор поспешил подставить сильное мужское плечо и донести сумки. Светленькая Верочка с четвертым размером, чем-то напоминающая одуванчик, от радости захлопала ресницами. Голубая, как Мальвина, только с короткой стрижкой Ниночка тоже не сопротивлялась. Подобных нагрузок не выдерживали даже их накачанные задницы, зеленоголовый всех умотал не на шутку.

Когда наконец вышли на пляж, туристы, как расстрелянные заключенные, со стонами дружно повалились на песок. Бонд подмигнул растерявшемуся Юрцу, бросив взгляд в сторону голубой головы Мальвины, и принял горизонтальное положение аккурат рядом с четвертым размером Одуванчика.

Ее грудь поднималась и опускалась на фоне раскидистых пальм, словно две огромные горы, так и манящие своими вершинами. Затаив дыхание Федя все смотрел и не мог насмотреться на это зрелище, с каждой секундой ощущая, как в нем просыпается альпинист.

— Вспотела, как грешница в церкви, — звонким колокольчиком пропела Верочка, приподнимаясь с песка и снимая майку. — Кто со мной купаться? — она скромно опустила глаза, неловко пробегая взглядом по бицепсам, трицепсам и остальным неоспоримым достоинствам Бонда.

У Федора пропал дар речи. Он только жадно сглотнул, мысленно срывая с Одуванчика остатки одежды, но быстро собрался. Без слов встал, разделся и как загипнотизированный последовал за ней в воду.

Яхта с девкой весь день простояла у пляжа, что дало возможность приятно провести время на берегу. К вечеру туристы засобирались обратно в отель. Особо уставшим предложили за дополнительную плату подкинуть до отеля по воде. Все как один побежали на лодку, а Бонд и Сухой в кусты, чтобы не светиться на резко опустевшем берегу.

Федор уже ждал возвращения в отель, вздыхая по своему Одуванчику. Баб в его жизни всегда было много, но такие, чтобы цепляли, как эта, встречались редко. Было в ней что-то, то ли ее звонкий голосок, напоминавший невинный колокольчик, то ли взгляд серых глаз, и робкий, и откровенный одновременно, то ли пышная грудь, к которой сами собой тянулись и губы, и руки.

Солнце клонилось к закату, когда девка со своей компанией высадилась на пляж. Они что-то жарили на костре, ветер доносил аромат в сторону кустов, где отсиживались напарники, отчего в их желудках урчало все сильней.

— Как назло, — бурчал голодный Юрец, сглатывая слюну.

— Не ной, — пнул его в плечо Федор. — Вернемся в отель, тебя твоя Мальвина и накормит, и приласкает.

— Она не моя, — насупился Сухой, недовольно отворачиваясь.

Когда в беззвучном режиме в кармане завибрировал смартфон с сообщением от шефа, в ночное небо улетал десяток китайских фонариков. В другой момент Федор достал бы телефон, не раздумывая, но не сейчас. Это, как испортить волшебство, снять бороду с Деда Мороза на глазах у толпы наивных, но таких радостных детишек. И он, и Юрка стояли очарованные этим действием.

Федор не знал, как Сухому, а ему вдруг стало так обидно, что не он отдыхает в этой дружной компании, не он пьет вино и обнимает хорошенькую девушку, такую счастливую от его сюрприза. Что его жалкая роль — сидеть в кустах, наблюдая за тем, как другие проживают свои жизни.

Глава 17. Арина

— Здравствуй, Арина. Молодец, что позвонила. Ты всегда была умной девочкой, — таким родным голосом констатировал мужчина с бритой головой, рассеченной свежим шрамом, густой щетиной и военным жетоном, который, качаясь, свешивался с шеи над безликой футболкой.

— Ваня, это ты? — все-таки решила уточнить, уж больно он не походил на себя прежнего.

Мужчина неловко улыбнулся, провел рукой по лысой голове и поднял на меня усталый взгляд.

— Я, Арина, я настоящий.

Мне невольно вспомнилась наша первая встреча. Мы познакомились на открытии выставки какого-то молодого художника, куда меня затащила Марина. Там было много ярких людей: благородных лощеных эстетов, фриков, неформалов. Среди всей этой разноперой питерской толпы стильного брюнета спортивного телосложения с модной удлиненной стрижкой я заметила сразу.

Казалось, он сошел с обложки журнала. На нем были очки, которые придавали ему загадочности, ботинки, джинсы, рубашка, пиджак, часы — все просто, и в то же время, цвет, фактура, едва заметные смелые детали гармонично дополняли друг друга, словно над образом поработал неплохой стилист.

Я наблюдала за ним, пока он разговаривал с двумя мужчинами постарше, держа в руке бокал. Как разговаривал? Слушал очередную байку увлеченного своей работой художника и в какой-то момент, когда тот закончил рассказ, Ваня засмеялся. Именно тогда он неожиданно оглянулся в мою сторону, и мы впервые встретились взглядами. Мне кажется, закрой глаза, я и сейчас услышала бы этот смех уверенного в себе мужчины: искренний, добрый, проникающий в самое сердце. Он оглянулся и замер. Друзья что-то ему рассказывали, а мы все смотрели друг на друга и уже не замечали людей вокруг.

Он почти сразу подошел ко мне и представился. Все было словно во сне. Его глаза лучились жизнью. Казалось, возьми его за руку, и получишь свой месячный заряд активности и позитива.

Безликий человек, который смотрел на меня сейчас с экрана, просто не мог быть моим Ваней! Потухший взгляд, безжизненное лицо — от него прежнего не осталось и следа. Где тот, кто был мне так дорог?

— Что с тобой случилось? — не заметила, как произнесла это вслух.

— Со мной все в порядке, работаю.

— Все так же архитектором? — захотелось уточнить.

— Нет. Им я никогда и не был… — мужчина виновато отвел глаза, в очередной раз проведя ладонью по голове. Раньше, когда Ваня из-за чего-то переживал, запускал ладонь в свои густые волосы, теперь волос не было, зато привычный жест остался. И все равно это был он, отчего больно защемило в груди. — Я все объясню, только давай обо всем по порядку.