История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers) - Марион Мелвиль

В 1211 г. бароны Святой Земли обратились к французскому королю с просьбой подыскать достойного супруга их юной королеве. По довольно мелочному расчету Филипп II Август отослал в Сирию графа Жана де Бриенна, сеньора без состояния, которого он подозревал в любовной связи с королевой Франции. Жан де Бриенн был человеком уважаемым, но ему недоставало высокого происхождения, состояния и силы характера, способной внушить уважение сирийской знати. На свое бракосочетание он прибыл в Акру небогато одетым и снаряженным, в сопровождении лишь немногих рыцарей. Разочарование пуленов было горьким, и Иерусалимское королевство начало скатываться к феодальной анархии.[363]

Со смертью Иннокентия III в 1216 г. Гонорий III с возросшей энергией вновь обратился к политике своего предшественника на Востоке. Вырисовывался грандиозный план, включавший не только освобождение Иерусалима, но и крупномасштабную атаку на Египет, которая отдала бы в руки христиан весь Ближний Восток. Иннокентий указал на Дамьетту как на цель ближайшего крестового похода. Идея не настолько неосуществимая, как можно было бы подумать. Султан Сеифеддин, брат Саладина, старел, а его сыновья, из которых каждый правил уже в своем княжестве, плохо уживались друг с другом. Последний из оставшихся в живых детей Саладина, султан Алеппо, выказывал себя другом христиан и поддерживал переписку с Папой, питавшим надежды на его обращение.[364]

Наряду с крестоносцами, кроме силы трех военных орденов и сирийских баронов, неоценимое содействие христианам на море оказывали генуэзцы и пизанцы. Тактика совместных операций союзников была усовершенствована со времени третьего крестового похода. Однако вмешательство итальянских купцов привносило в Святую войну торговые заботы, до той поры неведомые. Освобождение Иерусалима мало интересовало этих дельцов; они искали ключи к Египту, дабы расставить вдоль Нила свои конторы и контролировать товары, прибывшие с Дальнего Востока. Существенный вклад в успех подобного предприятия внесла бы военная помощь императора (с 1220) Фридриха II Гогенштауфена, короля Сицилии, которую Святой престол хотел использовать в рамках своей глобальной политики. Умиротворенная Европа, Фридрих, соглашающийся одновременно принять крест (выступить в крестовый поход) и папское покровительство, все рыцарство Германии, выступающее против Ислама под знаменем святого Петра — какой триумф политики Иннокентия и Гонория! И когда Фридрих в 1215 г. принял крест, мечта, казалось, была совсем близка к воплощению.

Гонорий ощутил себя обязанным вести подготовку к крестовому походу сразу по своем избрании в 1216 г. Он поддерживал постоянную переписку с Гийомом Шартрским, с 1209 г. магистром ордена Храма, с магистрами ордена Госпиталя и Тевтонского ордена и с патриархом Иерусалимским. Папа пообещал денежную помощь в одну двадцатую состояния церкви, избрав банкиром брата Эймара, казначея ордена Храма в Париже. Уже в ноябре 1216 г. казначею было приказано получить в аббатстве Клюни средства на крестовый поход, специально выделенные по папскому приказу.[365]

Годом позже, в ноябре 1217 г., Гийом Шартрский писал в Курию, дабы сообщить о высадке на Святой Земле короля Венгерского, герцога Австрийского и многих других рыцарей. Он заверял Папу, что султан Сеифеддин начинает сильно опасаться прибытия немецкой армии и еще больше — прибытия венгерского короля; мусульмане боялись и флота фризов, который только что бросил якорь на рейде Акры; «ибо эти язычники уже окружены!» Брат Гийом настаивал на срочной поставке лошадей и продовольствия для отрядов.[366]

Крестоносцы предприняли две небольшие экспедиции, довольно неудачные: одну по ту сторону Иордана, другую — к горе Фавор. Зимой 1217 г. они перешли к сооружению двух замков в Цезарее и Атлите. Потом, видя, что император все еще запаздывает, они решили напасть на Дамьетту в устье Нила, используя содействие фризских моряков. Войско собралось в Замке Паломника, флот поднял якорь в Акре 9 мая 1219 г. Среди монахов на борту находился некий схоласт Оливье из Падерборна, который вел паломников из Кельна и который оставил рассказ об экспедиции, часто приписываемый Жаку де Вотри, архиепископу Акры, также сопровождавшему крестовый поход.[367]

Высадка состоялась на египетском берегу через три дня. Крестоносцы не встретили сопротивления, но были отрезаны от Дамьетты одним из рукавов Нила. Башня на горном хребте, прозванная франками Башней Косбари, перекрывала реку, и галеры тамплиеров и фризов бросались в неистовые атаки против этого, первого на их пути, укрепления. После многочисленных бесплодных попыток тамплиеры «взяли одно из своих парусных судов и посадили в него сорок братьев ордена Храма и прочих людей так, что в нем оказалось 300 человек. Тогда они дождались ветра и таким образом отчалили, и двигались по реке, идя к горе, опасаясь столкнуться со скалами и разбиться. Но когда они оказались близ горной цепи, люди из города и из башни встретили их камнеметами и катапультами и так атаковали их, что рулевые растерялись и не справились с парусным судном, и оно поплыло без управления. Течение реки подхватило его и понесло к городу <…> Те, кто находился на нем, увидав сие, спустили парус и бросили якорь и очутились посреди реки. Сарацины навалились на них сверху <…> и оказалось их там добрых две тысячи человек, и когда оттесненные вниз под палубу тамплиеры увидали, что ускользнуть невозможно, они пожелали умереть на службе у Господа, истребляя его врагов. Тогда они взяли топоры и пробили дно корабля, отчего Он пошел ко дну и утонуло более 140 христиан и более 1500 сарацин».[368]

Честь взять башню Косбари выпала фризам, захватившим ее в бою 24 августа. Тем не менее крестоносцы потратили еще два месяца на переправу через Нил.

Из Рима Гонорий делал все, что мог, дабы продвинуть крестовый поход. 3 августа 1218 г. он уведомлял военачальников, что только что отдал приказ генуэзцам и пизанцам перевезти до Дамьетты всех паломников, которые, объявятся в их портах; одновременно он призывал епископов поторопить крестоносцев с отъездом.[369]

В январе 1219 г. брат Мартин, камергер ордена Храма, и брат Жан, маршал ордена Госпиталя, отбыли с миссией в Германию, собирая по приходам пожертвования, предназначавшиеся для поддержки Святой Земли.[370] Несколько недель спустя Папа направил магистру ордена Храма средства на расходы, «то ли на галеры, то ли на прочие машины или приспособления, на усмотрение легата Пелагия, епископа Альбанского».[371] Таким образом, по роковому заблуждению Великий понтифик послал в Дамаск легата, облеченного высшей властью над всеми светскими военачальниками, избрав для этой роли высокомерного и надменного испанца, которому нравилось председательствовать на военных советах и играть в главнокомандующего. Отныне папские послания и неиссякаемые субсидии стали в первую очередь направляться легату, хотя он и должен был использовать их «по согласованию с патриархом, королем Иерусалимским, магистрами орденов Храма, Госпиталя, рыцарями Тевтонского ордена и латинскими полководцами».[372]

На следующее лето сопротивление мусульман ослабло, и 25 июня крестоносцам удалось преодолеть Нил. Они разбили лагерь на другом берегу реки и начали осаду Дамьетты.

У тамплиеров был большой камнемет, бросавший очень далеко и очень прямо, при помощи которого они причинили великий ущерб городу, и бросавший таким образом, что те не могли от него уберечься, ибо метал он один раз в одну сторону, другой раз в другую, один раз близко, второй раз далеко; так что сарацины прозвали его Эль Мефертейс, то есть Вертушка (El moufrite qui reverse).[373]

Несмотря на храбрость и упорство, положение крестоносцев было неутешительным. Король Венгерский, герцог Австрийский и многие рыцари этим же летом отплыли в Европу. В войске осаждающих свирепствовал недуг наподобие скорбута, сопровождавшийся гангреной десен и воспалением костей ног. Магистр ордена Храма Гийом Шартрский оказался среди жертв. Он умер 26 августа 1219 г.[374] Вместо него тамплиеры избрали Пере де Монтегаудо, на французский лад — Пьера де Монтегю, магистра в Испании и Провансе, рыцаря из благородной фамилии Валенсийского королевства.

Но если крестоносцы жестоко страдали, то и в городе дошли до крайности. Престарелый султан Сеифеддин (франки называли его Сафадином) умер в Каире в августе 1218 г. Его сын и наследник Малек ал-Камиль безропотно покорился установлению мирных отношений. Он предложил франкам Иерусалим со всем королевством, исключая Крак и Монреаль, за освобождение Дамьетты. «Король, французы, граф Лестер и тевтонские военачальники высказались и настойчиво поддержали мнение, что следует принять эти условия, кои они посчитали полезными для христианства, ибо, по слухам, они уже согласились на худшие», — пишет Оливье, бывший секретарем Пелагия. С другой стороны, «легат, патриарх, епископы, тамплиеры и госпитальеры и все итальянские предводители дружно воспротивились заключению этого договора, справедливо доказывая, что прежде всего следует взять город Дамьетту».[375]