Сделка с дьяволом - Жюльетта Бенцони

Фелисия встала и стремительно прошлась по комнате.

— Это Не так плохо! — объявила она, резко остановившись перед Дюшаном, смаковавшим вино после столь длинной речи. — Меня не столько беспокоит то, что мы стоим на месте, сколько отношение принца. Я думала, что он горит желанием вырваться из тюрьмы, вернуться во Францию, сражаться там за свои права и во имя славы. А вы рассказали нам о боязливом мальчике, который, получив секретное письмо, не нашел ничего лучшего, как показать его Обенаусу…

— Обенаус всего лишь его преподаватель истории.

Наставником принца является граф Дитрихштейн. Не делайте ошибки: оба, хотя они и подчиняются Меттерниху, искренне привязаны к своему воспитаннику и, как Прокеш, хотят, чтобы он сыграл большую роль в истории.

— Вы не заставите меня в это поверить.

— Это не так (невероятно, как вам кажется. Подумайте, друг мой. И тот, и другой считают, что для Австрии будет очень хорошо, если Францией будет править воспитанный ими, то есть по-австрийски, принц.

И принца тоже можно понять: его заставили вести такую жизнь. Вдали от матери, исключительно в мужском обществе, после того как его разлучили с французской гувернанткой мадам де Монтескью. Поэтому он вырос подозрительным, беспокойным. Ему хотелось бы добиться славы отца, о котором он так мало знает, но он боится попасть в западню. Уже много людей пытались втереться к нему в доверие. Графиня Камерата слишком поторопилась. Я ей об этом сказал…

— Когда вы ждете наступления благоприятных обстоятельств? — прервала его Гортензия.

— Гораздо скорее, чем я думал, поэтому я так рад вашему приезду. В Хофбурге происходят некоторые изменения. Принцу скоро исполняется двадцать лет. Он освободится от наставников. Император Франц обещал ему полк, а это исполнение одной из его надежд.

— Подумаешь! Австрийский полк! — с возмущением пожала Фелисия плечами.

— Совсем неплохо! У полка есть гарнизон в провинции, а обещанный принцу — «Герцог Нассауский»— расположен в Брюнне. Полк выходит на маневры, что позволяет разработать план похищения. У принца будет больше свободы. Он впервые вышел в свет, появившись на балу у посланницы Англии леди Коули десять дней назад. Он пользовался большим успехом, особенно у женщин. Теперь принц будет получать множество приглашений. Вот почему я одобряю ваше решение снять дом и устраивать приемы. Вас также будут принимать, и вы сможете познакомиться с принцем, не вызывая подозрений.

— Я француженка, — сказала Гортензия, — не будет ли это препятствием?

— Конечно, нет. Когда Седлинский соберет о вас сведения, он узнает, что Лозарги — законопослушные французы. Вы будете удивлены количеством соотечественников в Вене, начиная с модистки и кончая маршалом Империи, не говоря уж о новом посланнике Луи-Филиппа, маршале Мэзоне, который после отъезда императора на Эльбу резко сменил направление.

— Вы говорили о маршале Империи. Кто это? — спросила Фелисия.

— Мармон. Наш старый враг еще по июльским событиям и осаде Тюильри. Он последовал за Карлом Десятым в изгнание, но ему пришлось несладко при маленьком шотландском дворе Бурбона, его не очень хорошо там приняли. Маршал решил путешествовать и неизвестно почему приехал в Австрию. Возможно, потому, что хотел быть поближе к сыну преданного им человека. Говорят, ему не терпелось познакомиться с принцем. Это произошло на балу у леди Коули.

— Он осмелился к нему подойти? — возмутилась Фелисия.

— Да. Его даже пригласили бывать каждую неделю в Хофбурге, чтобы ответить на вопросы принца, которому давно хотелось поговорить с соратником отца.

— Мог бы выбрать кого-нибудь получше…

— Берут то, что находят. А потом, верному соратнику Наполеона никогда бы не разрешили приблизиться к его сыну. Меттерних считает Мармона неопасным.

Но он может и ошибаться. Мне передали, что Мармон был очень взволнован, приветствуя Орленка. Может быть, он сможет быть нам полезным, вам надо будет с ним встретиться. Теперь вы знаете то же, что и я. Позвольте откланяться.

— Еще минуту! — попросила Фелисия. — Не могли бы вы назвать тех, кто хочет нам помочь?

Дюшан улыбнулся своей мягкой обаятельной улыбкой:

— Кроме учителя фехтования из Эльзаса Грюнфельда, есть еще мадемуазель Пальмира, верный друг. Паскини вы знаете. Затем еще два или три человека, которые докладывают, что происходит в Хофбурге и Шенбрунне, летней резиденции двора. И, наконец, графиня Липона, подруга графини Камерата.

— Липона? — переспросила Фелисия. — Вы имеете в виду Марию Липона? Я ее встречала в Риме.

— Да, это она. У нее небольшой особняк на Салезианергассе. Если вы с ней знакомы, это отлично. Она знает огромное количество народа и введет вас в лучшее общество. Эти люди могут быть вам полезны, и в них я уверен. За остальных я не могу поручиться. Теперь мне действительно пора уходить, у меня урок.

— Не уходите без подъемных… — Фелисия достала из секретера шкатулку:

— Вы забыли ваши трофеи…

Дюшан открыл шкатулку. Комната наполнилась сиянием. В пламени свечей бриллианты, рубины, изумруды и сапфиры ожили, словно вулкан. Полковник протянул нерешительно руку, как будто боялся обжечься.

— Какое чудо! — выдохнул он, беря в руки колье из бриллиантов и изумрудов. — Неужели есть женщина, способная расстаться с такими украшениями во имя идеи?

— Это не просто идея, это месть. Пока Бонапарт не займет французский престол, кровь моего мужа не будет отомщена. На это можно купить целый полк. И потом, я сделала с них копии, — добавила она с улыбкой.

— Я не сомневаюсь, что на вас копии покажутся подлинниками, но мне все-таки жаль вас их лишать.

— После Ватерлоо королева Гортензия отдала Императору свое последнее бриллиантовое ожерелье…

— А вы отдаете ваши драгоценности его сыну! И все-таки пусть они пока хранятся у вас. У меня бывает слишком много народа, и пока они нам не нужны. Когда настанет время, я покажу вам одного еврея из Жозефштадта. Он даст вам за них больше других, потому что я спас ему жизнь. А теперь позвольте откланяться скромному учителю фехтования, чтобы вы смогли начать светскую жизнь. Когда вы захотите меня увидеть…

— Это будет скоро, — заверила его Фелисия. — Я уже давно не фехтовала, мне надо тренироваться…

— Буду счастлив давать вам уроки.

Но взгляд его задержался на Гортензии, и Фелисия засмеялась.

— Я уверена, что госпожа де Лозарг будет приходить часто, чтобы следить за моими успехами. Не так ли. Гортензия?

— Конечно, я очень люблю фехтование…

Явная ложь, которой никто и не поверил, но она согрела сердце бывшего офицера Наполеона I.