Измена. Неверное решение (СИ) - Каттен Лила

– Наверное, – говорит неуверенно и снова смотрит на нее. – А мама не будет против?

– Думаю, она будет за тебя счастлива, Антош, – Нина гладит его по плечу.

Его щеки покраснели, и он просто кивнул, пробормотав что-то. Думаю, он сказал «спасибо».

– Все голодные? – спрашиваю, когда мы выходим из магазина с гитарой в чехле, которую Антон держит как что-то драгоценное.

– Я не против обеда. Все равно, мама сказала, что они с папой поели. Антон, ты голоден?

– Да, а можно… Тетя Нина, можно положить ее в машину, – показывает на инструмент.

– Вы в ресторан идите, занимайте стол, а я в машину схожу.

Позже вечером, Антон сыграл в гостиной для всех несколько мелодий. Сорвал новые, еще более громкие аплодисменты. И кажется, был вполне счастлив. Только Нина вела себя неспокойно.

Я отвел ее на кухню сразу же.

– Что с тобой?

– Предчувствие плохое, Слав. Варя сказала, что сегодня не сможет с Антоном поговорить. Она бы просто так не отказалась, тем более первой написать это. Она его слишком любит.

– Ты звонила?

– Нет. Мне кажется, она попросила тишины и от меня.

– Может, просто устала. Больница угнетает.

– Да, ты прав, – прижимает к моей груди, но я чувствую и знаю, что не отпустила свою мысль о предчувствии беды.

Глава 40

Варя

Смотрю на телефон в своей руке и никак не могу решиться на звонок.

От одной мысли о звонке на глаза наворачиваются слезы. И может быть процент выздоровлений на самом деле не такой большой от рака в целом, я верю, что войду именно в него. Но меня страшит этот путь, страшит вероятность того, что все окажется зря… Страшит разговор с сыном.

Сказать обо всем так, чтобы и он поверил, а не испугался потерять меня.

Но я должна. Потому что не могу подвести моего мальчика.

Собрав все свои силы, я нажала на зеленую кнопку и стала слушать гудки.

– Варя? Привет, – послышался голос женщины, которая должна меня ненавидеть, презирать… Желать никогда не видеть меня.

А вместо этого я получаю ее заботу. И я не знаю, почему все происходит так.

– Привет.

– Все хорошо? – первый вопрос и сразу в больное место.

– Наверное, не очень хорошо… Если честно, я не знаю, как ответить на этот вопрос.

– Значит… ты узнала результаты?

– Да. Еще вчера… Не могла позвонить… Была без сознания, а потом перевели в онкоцентр уже вечером.

Громкий вздох.

– Мне очень… жаль.

– Да, спасибо, – с трудом удерживаюсь от слез. – Ну… через неделю операция, а там химиотерапия и… Время ожидания.

– Я… я… Не знаю, что сказать.

– У тоже немногословна, поверь. Ну… Как… Как там Антон?

– Он хорошо. Все хорошо. Мы купили ему большую энциклопедию про космос.

– Он его просто обожает.

– Так и есть, теперь читает ее постоянно. Еще твой сын рассказал о том, что любит музыку, и занимается на гитаре. Поэтому Слава купил ему ее. Антон рассказал, что его старая сгорела.

Мне показалось, что стены сжимаются и давят на меня с огромной силой.

– Варь?

– Да… Просто та, что он хотел, была для меня очень дорогой. Я обещала…

– Он переживал об этом. Был рад, но принимал ее с тяжестью какой-то. Я сказала, что ты будешь не против такого подарка.

– Спасибо, Нина. У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность тебе и твоему мужу.

– Это то, что не нуждается в благодарности или похвале, Варя. Эм, – она прокашлялась. – Какие планы в итоге? На операцию и прочее?

– Точные даты не называли. На следующей неделе будет операция, потом шесть недель восстановления и только потом начнется лучевая терапия. И она… Боже…

– Что? В чем дело?

– Я не могу постоянно отрывать его от учебы, отнимать время его собственной жизни, пока сама не в состоянии заботиться о сыне, Нина… Я не могу позволить ему видеть меня больной и страдать самому. А он будет страдать, я знаю. Господи, да что со мной не так? – срываюсь в слезы. – Почему все наперекосяк? Я даже матерью нормальной быть не могу своему ребенку… Может это моя кара? Может… так и должно быть?

Из горла вырываются рыдания, которые я не могу остановить никак.

Слышу, как Нина что-то говорит. Но мне с трудом удается слышать. Пока все не затихает.

Я лежу на постели, медленно восстанавливая самообладание. Уверенная, что Нина отключила звонок. Пока не слышу ее снова.

– Варя, я знаю, что это срыв. И я не могу сказать, что понимаю тебя только потому, что могу лишь догадываться как тебе страшно. Но я хочу сказать кое-что. Ты воспитала удивительного мальчика. Я смотрю на него каждый день и не могу не восхищаться им. Его вежливостью, тактичностью и уважением к другим. Он смышленый и взрослый для своих лет, а еще чуткий и добрый. Это все я уверена не дается всем и каждому. Это то, что дала ему ты. То, чему ты сама его научила. Поэтому не говори о том, что ты плохая мать.

Слушаю молча. И только когда она заканчивает, спрашиваю.

– Почему ты это делаешь, Нина? Ты должна ненавидеть меня… моего сына…

– Я не знаю, должна ли?

– Я ведь посчитала твоего мужа красивым. Решила сесть к нему в машину, когда он позвал…

– Та ночь была чередой неправильных решений Варя. И не только твоих и моего мужа.

– Я не знала, что он женат, клянусь. Я решила, что он красивый и одинокий. Подумала, что почему бы и нет? Если бы я увидела кольцо, то никогда бы… я…

– Мы отдали кольца ювелиру, чтобы сделать гравировку, Варя. У нас обоих не было колец. Мы хотели добавить несколько дат на внутреннюю сторону ободка. Первую – дату свадьбы. Вторую чуть позже, дату рождения нашего первого ребенка.

– У тебя… двое детей?

– Нет. В ту ночь я пошла в клуб с подругой и в потасовке меня ударили в живот. Я потеряла малыша.

– О боже… Мне так жаль…

– Я позвонила Славе и рассказала ему об этом. Он выпил и принял какую-то дрянь. В итоге… мы все знаем, что произошло дальше. Когда я поняла, что потеряла своего ребенка, но зародилась жизнь твоего… Не знаю, это было больно… Не знаю, как описать, – ее голос был таким тихим и надломленным.

– Не нужно… Тебе из-за меня, итак, достаточно боли…

– Нет никакой боли из-за тебя, Варя. Каждый виноват в своей степени, в своих бедах. Но мы все учимся жить с этим. Меняем себя под эти новые обстоятельства.

– И все же… прости меня, Нина… Я какой-то источник страданий для других.

– Тебе пора прекратить так думать. Потому что это неправда. Люди делают ошибки похуже, чем желание познакомиться с парнем, который показался тебе красивым. Сейчас у тебя стоит другая задача и стоит забыть о прошлом всем нам.

– Ты очень сильная женщина, Нина.

– Возможно. Но силу нам придают те, кто рядом: наши близкие, дети, любимые люди. Поэтому тебе тоже есть откуда черпать силу и для кого жить.

Мы переводим дыхание и берем передышку от слишком сильных эмоций.

– Ну, так что там с операцией и прочим?

– Операция сначала будет, потом шесть недель отдыха и терапия, которая потребует много сил и времени. Я просто не могу быть с Антоном. Не смогу быть ему матерью, которая все время будет улыбчивой, находиться в состоянии играть, говорить, гулять с ним. Я буду непойми, на кого похожа. Уставшая, нервная, слабая. И я ненавижу эту женщину, которой стану уже сейчас.

– Нам нужно все это обсудить, понимаешь?

– Конечно. Вы, итак, не должны мне ничего, я свалила на вас всю заботу об Антоне и…

– Я имела в виду нас троих, Варя. Не меня и Славу. Антон – его сын, ты должна привыкать к тому, что у твоего мальчика есть отец. Слава старается с ним подружиться. И знаешь, быть может, тебе никто этого не говорил, или это звучало очень давно, но Варя, все будет хорошо.

И я снова ощутила покалывание в глазах.

– Наверное, последней, кто мне этого сказал, была моя бабушка восемь лет назад.

– Когда привезти Антона?

– Через два дня меня выпишут, но это лишь на неделю, потом операция…