Легенда о - Красный дракон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наш герой подбежал к ним и стал громко кричать, чтобы они не сидели здесь, а бежали в подвал, если он есть и держались за что-нибудь, что не оторвётся так просто, да покрепче, если хотя жить. Его никто не из них не слышал, может быть, потому что стоял жуткий гул и треск. Трещали стены дома. Возможно, они просто не могли услышать его и дело тут вовсе не в шуме. Он развернулся лицом в ту сторону, откуда идет торнадо, заслонив своей спиной, как ему казалось людей, раскинул руки словно борец на татами встречающий в такой позе бросившегося на него противника. Напрягся, готовый броситься навстречу надвигающемуся противнику, стиснув зубы до боли.
В этот момент стекла разлетелись вдребезги, и все внутри дома стало ходить ходуном от ворвавшегося шквала ветра. О чем он думал в тот момент? Ему было страшно, хотя и понимал, что это ему снится. Он ругал себя за то, что делает, голыми руками на бушующую стихию, разве возможно ей таким образом противостоять? Однако это сон, а это значит, мир подчиняется его правилам, понимая это, он встал, заслонив людей собой, в надежде, что сможет управлять своим сном и остановит торнадо. Хоть и чувствовал он себя идиотом в этот момент, все же пускай это и был сон, но оставить людей наш герой не мог. Себя бы он не простил за то, что бросил людей умирать, не предприняв ни чего для их спасения, даже во сне, а так как ему ни чего лучше этого в голову не пришло, это все же лучше, чем ни чего.
В его груди все сжалось, он приготовился к удару, закрыл от страха глаза и думал о том, что сможет по своему желанию изменить сон. Гул стоял ужасный, словно его подвесили ушам к турбине самолета, треск, скрежет. Сколько точно он так простоял, готовясь встретить торнадо, сказать сложно, но по его меркам казалось, прошла вечность. В этот момент ругал себя, свою глупость, торнадо, злился непонятно на что, то ли на себя, то ли на людей, что они его не слышат, то ли на торнадо.
Наконец он заметил, что гул в ушах заметно утих, кажется, стихия миновала. Нерешительно он стал приоткрывать глаза, секунду долю секунду глаза приходили в себя и наконец, он стал различать перед собой появляющуюся картинку, увидев ее, он распахнул свои глаза. Перед ним предстал пейзаж раскуроченной улицы, на том месте, где должна была стоять стена. От гостиной ничего не осталось, только пол с разбросанными по нему частям стены, мебели и всякой утвари, местами были вырван и он, виднелись его оголенные балки. Над головой чистое небо за место крыши, частично уцелела правая стена дома, она местами еще стояла. Стоящий следующим после этого дом постигла менее ужасная участь, конечно две стены и крыша свалились внутрь, но все же они имелись. За тем домом чуть подальше приближалась стена торнадо. Тогда-то пришло понимание, стихия не миновала, наоборот, он сейчас в самом ее сердце, окруженный стеной сумасшедшего ветра, что сметает все на своем пути.
Он опомнился, позади него были люди. Нерешительно он стал продолжать поворачиваться через правое плечо, в ту сторону, где они были. На том месте не было ничего, пустота, ни следа людей, ни мебели, стена была тоже разрушена частично. Его охватил ужас, в груди стало невыносимо больно, в горле застрял комом вырывающийся крик. Он понял, точнее сказать почувствовал, что они погибли. Хотя шансов спасти их было мало, вообще не было, итог его действий был очевиден заранее. Должно было произойти чудо, но его не было. Для этих людей уже никогда не наступит чудо, завтрашний день.
Он стоял и смотрел туда, где раньше они прятались, в эту пустоту. Пускай сон, и он прекрасно понимал это, но чувство потери и смерти было настоящим даже тут. Какая разница реальность это или вымысел, если испытываешь чувства боли и горечи от потери по-настоящему. Почему стихия забрала только их? Почему он остался жить? Лучше бы она забрала только его или же их вместе. По крайней мере, ему бы не было сейчас так больно, горько и он не выглядел бы так жалко в своих глазах в середине бушующего торнадо не в состоянии ни чего изменить. Он упал на колени от раздирающей внутри его души боли. Он сжал кулаки и зубы, поднял голову в небо, ему хотелось безумно кричать и плакать, но не мог сделать ни того ни другого из-за перехватившего от боли в груди дыхания, только мычать и сопеть носом, все на что он был способен, но и это ему казалось в тот момент раздирающим криком душу пополам.
А затем пришла злость, то ли на себя, от собственного бессилия что-то изменить, то ли на этот мир, что подарил ему жизнь, забрав взамен три других. Злость смешались с болью в его душе, как краски, обретая цвета алого бушующего пламени ярости обжигающего изнутри душу. Он желал уничтожить этот мир, стереть все, лишь бы это больше никогда не повторилось, это месть ему за чувства, что подарены стихией. Он поднялся с колен, опустив голову, его зубы и кулаки уже сжимались не от боли, а от злости и готовы были нанести удар. Развернувшись, исподлобья окинул своим обжигающим взглядом вокруг происходящее бедствие и увидел подходящего к дому спокойной походкой человека в черной маске.
Они двигались навстречу друг к другу в центре бушующего водоворота воздуха, где-то сверху мелькало голубое небо, с лучами солнца, а внизу бурлила беда. Капли дождя падали из кусочка светлого неба над головой, словно слезы из глаз. Небо смотрело на землю сверху и плакало, так это выглядело. Человек в черной маске и наш герой в одних трусах. Его черный плащ развивался на ветру, как крылья ангела. Ангела смерти.
«Эти люди, уверен, в последний момент своей жизни, молились всем, кого только знали. Богу, Дьяволу, любому кто мог бы помочь. Мне все равно в кого они верили, но точно знаю, они верили в чудо. Никто из них к ним не пришел. Чуда не было, и я не смог его для них сделать. Меня никто из
