Апелляция - Джон Гришэм

Шейла как раз не желала об этом упоминать. Как и не желала вдаваться в дальнейшие подробности. Механики встали, потянулись, взяли зубочистки и направились к кассе. Бейб встретила их там и обругала, забирая деньги, примерно по четыре доллара с каждого. Почему это они работают по субботам? Каких блестящих результатов добивается их босс? Шейла с трудом проглотила половину бутерброда.

— Хотите еще? — спросила Бейб, вернувшись к ней.

— Нет, спасибо. Мне пора.

В кафе легким шагом вошли два подростка и заняли столик.

Шейла оплатила счет, поблагодарила Бейб за рассказ и обещала заехать снова. Она подошла к машине, а потом еще полчаса кружила по городу. В журнальной статье упоминались местечко Пайн-Гроув и пастор Денни Отт. Она медленно объехала вокруг церкви и поразилась ее жалкому состоянию. В статье еще выразились достаточно мягко. Шейла нашла заброшенный промышленный парк, а потом и завод «Крейн», мрачный, словно обитаемый привидениями, но зато под защитой колючей проволоки.

После двух часов в Бауморе Шейла уехала, надеясь никогда больше сюда не возвращаться. Теперь она понимала ярость присяжных, пришедших к такому вердикту, но в судейской работе нет места эмоциям. Не возникало сомнений в том, что «Крейн кемикл» творила зло, но оставался открытым вопрос, существовала ли прямая связь между выбросом отходов и раком. Присяжные, конечно, считали, что да.

Скоро решение этой проблемы войдет в обязанности судьи Маккарти и ее восьми коллег.

Они следили за ее передвижением по побережью и поездкой обратно домой, что располагался в трех кварталах от залива Билокси. Там она провела шестьдесят пять минут, а потом отправилась к дому дочери на Ховард-стрит в миле езды. После долгого ужина с дочерью, зятем и двумя внуками Шейла вернулась домой и провела там ночь, судя по всему, в одиночестве. В десять утра в воскресенье она завтракала в «Гранд казино» с какой-то знакомой. Быстрая проверка автомобильных номеров показала, что эта дама была известным местным юристом по разводам и, видимо, ее старой подругой. После завтрака Маккарти вернулась домой, переоделась в синие джинсы и ушла, прихватив с собой сумку для ночевки в другом месте. Она без остановок добралась до своей квартиры на севере Джексона, где оказалась в 4.10. Три часа спустя мужчина по имени Кит Кристиан (белый, сорока четырех лет, разведенный, профессор истории) появился у ее дверей со свертком — предположительно с большим запасом китайской еды навынос. Он оставался в квартире Маккарти до семи утра следующего дня.

Тони Закари сам составлял эти доклады, неистово стуча по клавиатуре ноутбука, который презирал. Еще задолго до появления Интернета он ужасно печатал, и с тех пор его мастерство не сильно улучшилось. Но такие подробности нельзя было доверить никому: ни ассистенту, ни секретарю. Вопрос требовал строжайшей конфиденциальности. К тому же доклады нельзя было отправлять по электронной почте или факсу. Мистер Райнхарт настаивал, чтобы они высылались ночным письмом через «Федерал экспресс».

Часть II

Кампания

Глава 17

В старом городке Натчезе есть участок земли под утесом около реки, который называется Андер-зе-Хилл. У него длинная и интересная история, которая началась с первых дней, когда по Миссисипи стали ходить пароходы. Пароходное движение привлекало самых разных людей — предпринимателей, торговцев, капитанов судов, зрителей и азартных игроков, направлявшихся в Новый Орлеан. А поскольку деньги любят менять хозяев, то оно также привлекало бандитов, бродяг, мошенников, бутлегеров, нелегальных торговцев оружием, проституток и прочих неудачников со дна общества. Натчез был богат хлопком, основную часть которого отправляли и продавали через порт Андер-зе-Хилл. Легко заработанные деньги породили потребность в барах, игровых притонах, публичных домах и ночлежках. Марк Твен был там завсегдатаем, когда работал лоцманом на пароходах. Затем Гражданская война задушила речной транспорт. И еще она стерла с лица земли всю ночную жизнь Натчеза вместе с его большими деньгами. Андер-зе-Хилл пережил долгий период упадка.

В 1990 году законодательное собрание Миссисипи одобрило билль, разрешавший азартные игры на речном транспорте, идея состояла в том, что кучка катеров, сделанных в виде колесных пароходов, будет кататься туда-сюда по реке, пока их пассажиры-пенсионеры играют в бинго и блэк-джек. Бизнесмены бросились строить эти плавучие казино по всей Миссисипи. Удивительно, но после детального прочтения и изучения закона выяснилось, что кораблям не требуется физически покидать берег. Как и не требуется, чтобы они были оснащены каким бы то ни было двигателем, позволявшим привести их в движение. Если сооружения находились на реке или любом из ее рукавов, русел, старичных, или дугообразных, озер, искусственных каналов или заводей, то они согласно закону считались судами. Андер-зе-Хилл совершил триумфальное возвращение.

К несчастью, после дальнейших размышлений законодатели почему-то случайно одобрили размещение в данной местности полноценных казино в стиле Вегаса, и всего через пару лет эта перспективная отрасль начала активно развиваться вдоль северной части побережья Мексиканского залива в округе Туника близ Мемфиса. Экономический бум прошел мимо Натчеза и других речных портов, но в городке все же выжила пара стационарных безмоторных судов-казино.

Одно из таких заведений называлось «Лаки Джек». И там за своим любимым столом для игры в блэкджек с любимым сдающим сидел Клит Коули, согнувшись над фишками по 25 долларов, и потягивал ром с содовой. Он выиграл 1800 долларов, и настало время остановиться. Клит следил за дверью, ожидая, когда придет человек к нему на встречу.

Коули являлся членом коллегии адвокатов. У него было высшее образование, лицензия, свое объявление в «желтых страницах», кабинет с вывеской «Адвокат» на двери, секретарша, которая равнодушно отвечала на частые звонки словами «Юридическая контора», визитки со всей необходимой информацией. Но Клит Коули не был настоящим юристом и не мог похвастаться многочисленными клиентами. Он не составил бы завещание, или договор, или контракт даже под дулом пистолета. Он и близко не подходил к Дому правосудия и не любил большинство юристов в Натчезе. Клит был обычным негодяем, большим, нахальным, пьющим негодяем-юристом, который больше денег зарабатывал в казино, чем в офисе. Когда-то он пытался играть в политические игры, но дело едва не кончилось обвинительным приговором. Еще он занимался государственными заказами, но и там умудрялся мошенничать. В молодости, только окончив колледж, он увлекся контрабандой травки, но скоропалительно отказался от этой карьеры, когда его партнера нашли мертвым. На самом деле его личность претерпела столь сильные изменения, что он даже стал тайным полицейским по раскрытию преступлений, связанных с наркотиками. По вечерам он стал посещать занятия на юридическом факультете и, наконец, с четвертой попытки прошел экзамен на адвоката.

Он удвоил ставку, имея на руках восьмерку и тройку, затем вытащил валета и заработал еще 100 долларов. Его любимая официантка принесла ему еще один стакан коктейля. Никто не проводил в «Лаки Джек» столько времени, как мистер Коули. Все, что угодно, для мистера Коули. Он следил за дверью, поглядывая на часы, и продолжал играть.

— Ждете кого-то? — спросил Айвен, сдающий.

— Думаете, я бы вам об этом сказал?

— Полагаю, что нет.

Человек, которого он ждал, тоже несколько раз чудом избежал заключения. Они знали друг друга почти двадцать лет, хотя друзьями их никак нельзя было назвать. Это была их вторая встреча. Первая прошла достаточно хорошо, для того чтобы вторая могла состояться.

У Айвена было четырнадцать очков, когда он вытянул королеву и окончательно разорился. А это означало еще 100 долларов для Клита. У того были свои правила. Выигрывая 2000, он уходил, когда проигрывал 500 — тоже уходил. Любые суммы в пределах названных означали, что он будет сидеть здесь, играть и пить всю ночь. Внутренняя налоговая служба никогда об этом не узнает, но за этот год он обогатился на восемьдесят тысяч. К тому же ром ему подавали бесплатно.

Он бросил две фишки Айвену и приступил к нелегкому делу перемещения своего грузного тела с высокого стула на землю.

— Спасибо, мистер Коули.

— Всегда пожалуйста. — Клит рассыпал остальные фишки по карманам светло-коричневого костюма. Он всегда ходил в коричневом, всегда в костюме и всегда в блестящих ковбойских сапогах. При росте шесть футов четыре дюйма он весил не меньше 280 фунтов, хотя никто не знал этого наверняка, и был скорее плотным, чем толстым. Тяжелой поступью Клит направился к бару, где его ждал человек, с которым была назначена встреча. Марлин занял место за угловым столом с видом на дверь. Не последовало ни приветствий, ни даже обмена взглядами. Клит с размаху опустился на стул и достал пачку сигарет. Официантка принесла им выпить.