Аниото. Проклятие луны (СИ) - Анастасия Дронова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пока… — бесцветно повторила я.
Смотрела вслед Пентюхову до победного. А когда его узкая спина скрылась за поворотом, кожей почувствовала пронизывающий взгляд. Повернулась. Насмешливые всполохи играли все ярче в землисто-карих глазах с каждым моим шагом.
— Кот из дома — мыши в пляс, — парень многозначительно кивнул на маячащий вдали перекресток с хиленькой березой у забора. — Привет, Ежик. Завела ухажера?
— Даже если и так, не твое дело, — тише, чем хотелось бы, произнесла я. За полтора месяца отвыкла разговаривать с этим типом. Плюс Пентюхова был в том, что он никогда не пытался задеть меня только забавы ради, в отличие от «парня с обложки».
— Да? — брови парня поползи вверх, лицо выражало искреннее удивление, а вот в глазах хитрости было на 20 лис. — Ты же сама предлагала встретиться…
— Во-первых, — скрестила руки на груди, — ты опоздал на полтора месяца. Во-вторых, я не писала «Давай встретимся». В смс было «Что делаешь?»
Тут меня не обдурить. Три раза почитала (правда, уже после того, как отправила).
— Ладно, — он, что, вдохнул? — Шутки в сторону. Мне нужна твоя помощь.
Хотела уколоть чем-то вроде: «Залечить твое раненое сердце?» или «Дать рассольчика — похмелиться?». Но стоило мне поймать за секунду сменившееся выражение лица парня, внутри что-то вздрогнуло.
Он не шутит.
Правило 13.1. Предать может даже самый дорогой человек. Что уж говорить о других…
«Приходи сегодня в одиннадцать часов к тому самому камню на опушке», — в висках все стучала и стучала последняя фраза Влада. Он не стал заходить на чай, не ответил ни на один из моих вопросов и два раза сказал «пожалуйста». Странно все это, очень странно…
В груди все немело от мерзкой неизвестности, а из кишок, будто моряк двойные узлы вязал: все эти чувства совсем отбили охоту есть. Даже любимый сметанный торт, политый шоколадной глазурью, с глазками из половинок круглой зефирки совсем не радовал. Сослалась на головную боль, и еле досидела до 9 вечера в зале, переключая каналы в безуспешной попытке отвлечься.
«Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, приходи сегодня в одиннадцать часов к тому самому камню на опушке. Прошу тебя, я буду ждать», — и снова дрогнувший в отчаянии голос прозвучал в голове.
— Бабуль, я спать, — рывком встала с дивана, когда старые часы пробили девять раз.
— Так рано? — бабушка перестала вязать и посмотрела на меня в упор.
Ну, все сейчас полетят вопросы… Плохо ела, витала где-то, пока она рассказывала последние поселковые новости: особенно подозрительно было мое «угу» на хэдлайн: «Таська окрутила Пашку и бросила. А гусар наш до 3 ночи вчера мартовским котом серенады орал под ее окном. Лейтенант Федоров его еле успокоил». И еще: на улице только темнеть начало, а я уже спать собралась.
Стояла по струнке смирно, морально готовясь к допросу.
— Иди сюда, — бабушка встала и поманила меня к себе.
Нет. Не смогу я ей соврать… Если она спросит: «Что случилось?», точно не смогу…
Я чувствовала, как правда комом застряла в горле, а голос в голове все повторял: «Мне нужна твоя помощь». Невольно отвела взгляд, сделав вид, что заинтересовалась цветными полосками на пятке будущего носка.
Трусливый голос в голове шептал: «Сейчас все расскажу, и, если бабуля запретит идти — не пойду. Моя совесть чиста: душевное спокойствие бабушки для меня важнее здоровья Файтова».
Чмок в щеку заставил невольно вздрогнуть.
— Теперь можешь идти, — бабушка тепло улыбнулось: в ее голубых глазах, так похожих на мои и поразительно сохранивших свой цвет, не было и тени сомнения.
— Спокойной ночи, — постаралась отвернуться прежде, чем по моему лицу пробежит тень легкого стыда.
Поднялась к себе и растянулась на кровати. Переодеваться нет смысла: через пару часов я должна быть в другом месте.
А почему собственно «должна»? Я Файтову уж точно ничем не обязана. Да я его терпеть не могу!
Но все равно внутренний колокольчик совести протестовал, стоило вспомнить его потрепанный вид и бледное лицо. Списать это на загул или пьянку почему-то не удавалось. Что-то было во взгляде его карих глаз… И бросились в глаза не только красные жилки воспаленных сосудов вокруг зрачка, будто парень не спал несколько суток. Казалось, карий цвет насыщенного кофе потускнел, выцвел и стал ближе к серому цвету. А если это наркотики…?
Стало жутко, и даже показалось, будто в хорошо освещенной комнате начали сгущаться тени. Села на кровати, прижав колени груди, хотелось сжаться и спрятаться от чувства ответственности. Даже слова неприязни, сказанные мысленно, не перевесили чашу весов в пользу отказа.
Неужели я, и правда, пойду на встречу? Он не спасал мне жизнь, не отдавал последний кусок хлеба, не помогал с учебой! Так почему я чувствую, что я ему обязана?! Такого ведь быть не должно… Тогда почему…
Закрыла глаза и откинулась на пружинистый матрас: старая двуспальная кровать тихо заскулила. Но я не смогла расслабиться. Да и как можно? Когда сердце беспокойно стучит, с каждой минутой набирая обороты и будто бы пытаясь найти выход из грудной клетки.
Казалось, прошла вечность, прежде чем я решительно выпрямилась: пожирающее чувство тревоги, обильно политое глазурью неизвестности, стремилось свести меня с ума, а инертное состояние совсем не помогало. И вовремя: часы зловеще пробили один раз. Пол-одиннадцатого.
Накинула легкую олимпийку поверху футболки — ночи-то в середине августа далеко не жаркие — и выглянула из дырки в полу, заменявшую дверь: темно. Начала тихо спускаться по узкой лестнице с одной хлипкой периллой параллельной стене. Показалось неимоверно сложным делом, на которое ушло изрядное количество сил. Не удивительно, ведь когда идешь вдвое осторожнее обычного, стараясь не скрипеть половицами: концентрации нужно в два раза больше, а при мелкой дрожи в руках — в три.
Оказавшись на крыльце, с шумом выдохнула. Голова немного закружилась — не надо было задерживать дыхание, и лучше было не отказываться от еды. Притихший вечер вызывал дисгармонию с творившемся в душе: даже собаки из будок носа не высовывали. Прошла по главной дороге и свернула на короткий путь, ведущий как раз в пролесок и на клеверную опушку.
И почему именно там? Я понимаю, что в поселке единственное кафе работает максимум до 22:00, но встреча ночью, в лесу… Даже для человека без фобии это как-то пугающе-подозрительно.
Шестое чувство орало повернуть назад, порыв ветра вызвал табун мурашек, пробежавших вниз по спине.
13.2
Так… Вдох… Раз. Два. Три… И тут я в поисках чего-нибудь, что успокоит
