Компенсация - Дарья Проценко

Перед массивной дверью в зал Дьён встряхнулся, весь подобрался, потом откинул капюшон, внимательно посмотрел на Катю и сказал с запинкой.

– Веди себя спокойно. С тобой ничего не случится. Они поймут. Все будет хорошо.

Потом он опустил капюшон обратно и приложил руку к стене, Катя даже ничего спросить не успела.

Прямо от двери начиналась дорожка, обозначенная двумя лентами, тянущимися до противоположного конца зала, где стоял ряд кресел. Дьён, увидев ленты, хмыкнул, но не затормозил, а уверенно вошел в зал. Катя поспешила за ним, стараясь смотреть в пол, чтобы не ловить чужие взгляды. На них смотрели все. Слева и справа стояли мужчины, одетые в роскошные праздничные одежды. «Не то что я!» – мельком подумала Катя. Все молчали. Шаги Дьёна словно отскакивали от пола и устремлялись вверх раскатистым эхом.

Как только Дьён подошел центру зала, из высокого кресла поднялся статный мужчина и двинулся к нему. Они остановились в двух шагах друг от друга. Катя замерла сзади, боясь дышать. В зале все молчали. Потом этот мужчина, напротив Дьёна резко выдохнул:

– Бирошаг вэер! Талин!

Катя мельком удивилась, что ничего не поняла.

– Аатвез! – кивнул Дьён и начал быстро расшнуровывать рубашку. Потом спустил ее с плеч и, так и не вытащив полностью рук из рукавов, опустился на одно колено и откинул голову назад.

– Киесен аатвез! – звучно произнес он.

– Дьён, аатве! – произнес мужчина, потом молниеносным движением вытащил нож и со всей силы полосонул наискось Дьёна по груди. Кровь брызнула на пол. Катя на мгновение оцепенела, а потом рванулась к Дьёну.

– Да что же вы делаете – то! Совсем охренели! – выкрикнула она по – русски, срывая с себя проклятый балахон. Подхватила Дьёна за талию и приложила скомканную ткань к его груди. Он ухватился за нее одной рукой, и спросил:

– Зачем? Ты не понимаешь…

Но Катя не обратила на него внимания. А наоборот, переключилась на зрителей и мужика, так и стоящего перед ними.

– Где врач? – дрожащим голосом выкрикнула она по – ладьёрски, обводя глазами зал. – Мне нужен врач! Надо остановить кровь.

К ней тут же двинулось несколько ладьёров. Но стоящий перед ними мужчина так и не шевельнулся, а просто удивленно ее разглядывал…

Потом началась какая – то нездоровая суета. Ну, это после того, как Дьён потерял сознание. Хотя Катя и умела оказывать первую помощью, его рану ей осмотреть так и не дали. От Дьёна ее оттеснили, и все на что ее хватило, это держаться к группе спасателей поближе и держать себя в руках под пристальными взглядами остальных присутствующих, которые не стесняясь на нее пялились. И если на Земле ей было бы просто неловко, то тут она была готова дематерилизоваться. «Хоть бы кафтанчик кто одолжил», – от нервного напряжения ей стало холодно, но замерзнуть она не успела, поскольку прибыла платформа из медлаба, и Катя рванула за ней. Оставаться в зале торжественных мероприятий по – ладьёрски у нее не было никакого желания.

Медики, ну, Катя искренне надеялась, что это именно они, были невозмутимы и внимания на нее не обращали. Она пристроилась в хвост процессии, тихо радуясь, что ее не попытались задержать. Дьён так и не очнулся. Катя с тревогой поглядывала на его бледное лицо. Мысли были быстрыми и лихорадочными. Сейчас, когда первый шок прошел, ей стало страшно… И в данный момент она чувствовала себя потерянной, потому что до этого именно Дьён казался ей сосредоточением стабильности ее нового мира…

Коридоры на сей раз были ярко освещены, но все двери были закрыты. В зале, насколько поняла Катя, Дьёна если и осмотрели, то быстро. Никаких крутых медицинских сканеров у «врачей» она не заметила. «Может, я зря волнуюсь. Раз они не суетятся, то с ним все в порядке. Дьёну просто надо полежать… Ага! После того как рану зашьют и сделают переливание крови…» – Катя скривилась, – «только вот до сих пор неясно, что это вообще такое было!» Само действо не укладывалось в голове. По поведению Дьёна выходило, что он знал, куда идет и зачем, но тогда было непонятно, почему он ее не предупредил. «Или он хотел таким образом приобщить меня к местной культуре?!» Версия выглядела дикой, но больше никаких правдоподобных объяснений Катя найти не могла. Мысли разлетались как саранча в поисках пищи, и Катя никак не могла сосредоточиться. Вдруг перед ними раскрылись широкие и высокие двери, и тут же один из впереди идущих мужчин повернулся к Кате и преградил ей путь.

– Мне что туда нельзя? – нервно спросила она, глядя на удаляющуюся платформу.

– А зачем тебе туда? – поднял брови ладьёр. – Дьён – мужчина.

«А то я не знаю!»

– А я… А я его… – ну кто? Кто? Коллега? Подруга?? Сестра??? – А я его… Я его жена! – выпалила Катя, искренне надеясь, что тут есть такое понятие. – И должна быть рядом с мужем! По нашим законам…

– Жена? – ладьёр еще больше удивился, прямо – таки оторопел, и отступил в сторону. Катя рванула вперед. Дьёна с платформы переместили в капсулу регенератора, но закрывать ее не стали. Только один из ладьёров потыкался в сенсоры, что-то тихо сказал второму. После чего они удалились. Катя неуверенно подошла к закрывшимся дверям и прижалась ладонями к прохладному металлу. Хотелось плакать. Даже не так. Рыдать навзрыд и чтобы кто-нибудь пожалел. Официальная встреча мало того, что оказалось не такой, как Катя себе представляла, так еще и осложнила все по максимуму.

Тот, кому она доверяла, единственный на этой проклятой планете, лежал сейчас в регенераторе в нескольких шагах от нее… Она вернулась к регенератору и села на стул.

«Дьён, как очнется, вряд ли осудит. А с другой стороны, можно подумать у меня был выбор. Они бы его увезли, черт знает куда! А так, хоть один знакомый человек! Надо выглядеть естественно. А то не поверят и выставят…» – и Катя прощупала пульс на шее у Дьёна, и после этого ласково приложила руку к его лбу. Температуры не было. «Вот и славно…»

– Ну и что ты думаешь? – спросил Гьёзо у Ихароша.

– Жена? Забавно! Ты поди и не думал, что твой младший сын женится раньше остальных…

– Я не могу понять по какому обряду они поженились… На корабле записей об этом нет. И о Виджаннар Виджай Дьён не докладывал…

– Может, не успел? – хитро подмигнул Гьёзо Ихарош.

– Или не собирался. По каким – то причинам. Хотя, если бы я об этом знал, то… – Гьёзо замолчал.

– То и права крови бы не было…

– Не уверен. Посмотри на нее. Ну, какая из нее жена? Что-то тут явно не то.

– Я думаю, что кое – что есть в отчетах, и Дьён писал, и… в экспедиционных. – Ихарош в последний момент еле удержался, чтобы не произнести имя Талин.

Но Гьёзо все равно вспомнил. И сравнил. И поморщился. Сравнение явно оказалось не в пользу Кати.

– Бесполезная девочка. Образования нет. Характера… Только дома сидеть. Прилипла к нему, даже похоже ночевать там собирается. – Гьёзо бросил презрительный взгляд через стекло на землянку.

– Ну, ты к ней слишком строг. Она еще молодая совсем, да и у нас таких предостаточно, которые готовы полностью отдать себя семье и мужу… А мужья и не против. – Ихарош улыбнулся. – Ему еще твои сыновья завидовать будут.

– Посмотрим. Мои сыновья достойны лучшего. И даже Дьён не исключение! – Гьёзо нажал на сенсор и между ними и медлабом опустился непрозрачный экран.

– Считаешь, отгородился от нее?

– Нет. Но видеть ее сейчас не хочу!

– А Дьёна? – пытливо спросил Ихарош.

– И его нет. Не сейчас.

– Но долг крови оплачен…

– Я знаю. Пусть в себя придет, тогда и поговорим.

– А вот я схожу… – произнес мечтательно Ихарош.

Гьёзо посмотрел на него подозрительно, но ничего не сказал.

Понять мерцающую в изголовье вязь показателей Катя не могла, но с Дьёном, похоже, все было в порядке. «Это если у ладьёров такая же анатомия. Пульс ровный, дыхание тоже. Интересно, а что для них норма? Хотя я не припомню, чтобы Дьён постоянно учащенно пыхтел». Грудь ладьёра была покрыта вязкой субстанцией. «Так вот они какие, местные регенераторы. А воспаление легких они мне тоже так лечили? Эм. Пожалуй, лучше не уточнять» От мыслей, что у нее внутри шуровала в поисках повреждений та же биомасса, Кате чуть плохо не стало. Чтобы как-то отвлечься она прошлась по медлабу. Комната была очень большой и многофункциональной. Катя обнаружила экспресс – кухню и массажную кушетку. В общем, тут было чем себя развлечь. Она сделала себе поесть и, вяло ковыряясь в тарелке, стала думать.

«Говорить или не говорить ему о своем обмане? С одной стороны Дьёна вроде не мешало бы поставить в известность о новых обстоятельствах. А с другой, на что, собственно это влияет? Кроме того мужика я никому ничего не сообщала, а он вряд ли сплетник. Да и потом, кому какое дело до моей личной жизни? Дьён тоже вполне самостоятельный мужчина… А у нас с ним и так странные отношения. Так что я, пожалуй, не буду ничего усложнять…» – Выбранное блюдо оказалось не особенно вкусным, и Катя отставила тарелку. – «Но эти ладьёры меня беспокоят. Слишком много происходит такого, чего я не понимаю. И самое печальное, что информацию взять неоткуда…»